Глава 6, в которой рассказывается о том, что даже самые дотошные педанты иногда не придерживаются правил
Помимо фотографий и благодарственных грамот от мэрии стены спасательной станции «украшены» мастерски выполненными плакатами с информацией об административной, гражданской и уголовной ответственности за разные виды нарушений.
- И не пожалел же времени… На фига этот цитатник Мао, Карлыч? - изумились бойцы, когда начальник притащил эту «наглядную агитацию» на станцию.
- Увидите, ещё не раз пригодится для превенции, - успокоил их Карлыч. И он не ошибся. Особенно плакаты пригождалась при разборках с нерадивыми родителями, оставлявшими малолетних детей без присмотра . Этих «короедов» Карлыч презирал больше всего.
Несмотря на то, что Карлыч и его бойцы постоянно мониторили детский пляж, несмотря на то, что они, как сторожевые псы, находились в состоянии постоянной тревоги, только за прошлый год у них было четверо активированных спасенных детей (тех, кому понадобилась врачебная помощь). К счастью, всё обошлось благополучно, но нервов немало стоило. Вот и приходилось постоянно напоминать беспечным пляжникам, что глубина по пояс – это мелко для мамашек, но не для малышей, что баловаться в воде опасно и детям нельзя это позволять и другие прописные, казалось бы, истины.
В особо многолюдные дни иногда появлялись «потеряшки». Случайные сознательные граждане обнаруживали и приводили заблудившихся на пляже зареванных малышей, за которыми практически следом прибегали зазевавшиеся родители.
Особенно агрессивные мамаши набрасывались на сознательных граждан - зачем, мол, хватаете чужих детей, мы же тут рядом. Карлыч таких сразу ставил на место, указывая на отпечатанные на плакате в выразительных черных рамках соответствующие статьи законов. Гораздо хуже приходилось, когда поступали обращения о потерявшихся детях. Тогда начинались изматывающие поиски на берегу и под водой. К счастью все они завершились успешно. К нетрезвым беспечным нарушителям Карлыч безжалостно вызывал полицию, чтобы наказать за недосмотр детей. Иногда случались совершенно невероятные истории.
Как-то, в первом сезоне работы, в одно жаркое воскресенье на станцию явилась молодая дамочка вся в слезах и сообщила о пропаже шестилетнего ребенка. По словам мамаши, когда она немного «приснула», девочка, скорее всего, ушла купаться и пропала.
- Наверно, утонула или педофилы украли, - размазывая косметику по лицу, ревела мамаша, от которой сильно несло перегаром.
- Типун тебе на язык, - возмутился дежурный боец и вызвал по телефону Карлыча. – Пить меньше надо, курва. Давай, выкладывай, какие приметы ребёнка и где ты «приснула».
Объявление «потерялась девочка» сделали сразу и повторяли его каждые 10 минут. Осмотр берега ничего не дал.
- Утонуть не могла, - уверенно заявил Карлыч. – Мы с Веславом тут весь день наблюдаем. Никакие безхозные дети и близко к воде не подходили. Улизнула, наверно, погулять куда-то, пока пьяная мамаша дрыхла, - он многозначительно кивнул на подстилку, на которой вперемешку лежали детские и женские шмотки, игрушки и пустые бутылки и банки из-под пива. – Вот вызову полицию, пусть они меры примут за недосмотр за малолетней.
Последующий час прошёл в безрезультатных поисках. Никак не желающая просыхать мамаша только мешала спасателям. То заливалась слезами , оплакивая пропавшую Зоську, то начинала третировать спасателей, мол всегда хотела спортивных тренированных мужчин. Рассвирепевший Веслав, когда она потянулась к его труселям, грубо отшвырнул сексуально озабоченную пьянчужку:
- А ну пошла вон!
Когда обшаривший все подходы к пляжу Карлыч на всякий случай очередной раз вернулся на полянку, откуда пропал ребёнок, он с изумлением увидел расположившихся на подстилке молодую женщину с девочкой, увлеченно игравшей с разбросанными игрушками. Девчонка по всем параметрам походила на пропавшую Зоську.
Ошеломлённый Карлыч представился и спросил:
- Прошу прощения, это девочка Зося? Вы её мамочка?
- Да нет, - кокетливо отмахнулась девица. – Это подружайкина, Терезкина. Она пока дрыхла, мы Зоськой в магазин за морожкой ходили. Чего скучать зря? А куда мамка делась, не знаем. Наверно, скоро придёт. Правда, Зоська?
От «подружайки» тоже несло алкоголем за несколько шагов и выглядела она тоже очень неадекватно.
- А вы почему спрашиваете? – глаза её округлились от страха. – Что утонула Терезка? О, Езус!
- Да, утонула, в алкоголе утонула, - отрубил Карлыч. – На станции ваша Терезка, дочку ищет. А про подружайку ни полслова не обмолвилась. А ну, собрались и на станцию пошли до мамаши!
Полицию он тогда вызвал, ни минуты не сомневаясь, чтобы приняли меры к нетрезвым нянькам малолетнего ребёнка. Экипаж прибыл быстро и незадачливых пляжниц увезли в участок, как там разобрались с ними Карлыч не стал
В середине последнего сезона был принят так называемый закон Матукаса* о защите прав ребёнка. Заработали «мобильные команды помощи семьям». Поползли слухи о случаях изъятия детей из семей и по разным надуманным поводам. Маховик институционного насилия начал раскручиваться. Правда , вначале мало кто представлял во что выльется, казалось бы, хорошее дело.
Как-то, патрулируя у детского пляжа, Карлыч увидел мальчонку не старше трёх лет, одиноко стоящего у воды с ведёрком и совочком.
- Ну, здравствуй. Меня зовут Карлыч, я здесь работаю спасателем. А тебя как зовут? - спросил он, присев около ребёнка на корточки.
- Владик. А это что? – малыш потянулся к висящему на шее Карлыча биноклю.
- Это бинокль. Хочешь посмотреть в него? Вот смотри сюда, в эти дырочки, – он протянул мальчику бинокль. – А почему ты один? Где твоя мама?
- Там, - Владик махнул ручкой куда-то в глубину пляжа. Через пару минут откуда-то материализовалась высокая длинноногая блондинка, эдакая глупенькая даже с виду фифочка лет двадцати, как оказалась, мама Владика, поразительно похожая на сына, и с недовольным видом увела кинувшегося к ней ребёнка.
Карлыч только успел кинуть вслед:
- А малолетних детей без присмотра оставлять нельзя, - на что фифа даже не обернулась. Но Карлычу уже было не до неё, другие дела отвлекли внимание.
Часа через два на станции появилась роскошная загорелая девица, брюнетка в белом купальнике с худеньким мальчиком примерно трёх лет.
- Вот, принимайте ребенка, - подтолкнула она малыша в середину помещения. – Смотрю, идёт, плачет, где его мама - не знает. Объявите, что потерялся, - погладив ребенка по головке, добавила, - ты посиди тут у дяди, а мама за тобой придёт. Простите, я спешу, спешу, - протараторила она, как пулемет, и так быстро исчезла, что растерявшийся Веслав, дежуривший в это время на станции, не успел её задержать и бросился звонить Карлычу, патрулировавшему на берегу:
- Карлыч, ходзь тутай. (примеч. иди сюда – польск.) У нас потеряшка.
Подоспевший Карлыч с удивлением увидел знакомого ребёнка.
- Да я ж с ним пару часов назад говорил. Ещё в бинокль дал посмотреть. И мамашку его видел. Всё-таки потерялся! Вот блин…
Мальчик не выглядел заплаканным и держался довольно спокойно. Разговорить его оказалось невозможно - речь ребёнка была мало развитой, на контакт он практически не шёл. Карлыч несколько раз по громкой связи сделал объявление о найдённом ребёнке, но на станцию никто не прибежал. Пока старшие суетились, мальчик преспокойно играл с карандашами на столе у Карлыча.
- Аутист он, что ли? - мелькнуло в голове у Карлыча. - Может ты кушать хочешь?
Малыш молча кивнул головой.
В холодильничке нашёлся пакет молока и бутерброд. Веслав сбегал к ничейной яблоньке на пригорке, щедро усыпанной вкусными плодами, и принёс яблок. Ребёнок действительно проголодался – прямо набросился на еду. Покушав, ещё поиграл за столом и начал хныкать:
- Ачу к маме. Ачу пать.
(Хочу к маме, хочу спать)
Веслав пытался заговаривать ему зубы, но ребёнок всё больше капризничал. Потом начал тереть кулачками глаза и заснул прямо на кушетке. Карлыч только развёл руками и прикрыл мальчика большим пляжным полотенцем. Последующие объявления по громкой связи, поиски и расспросы отдыхающих результатов не дали.
- Ну что ж, придётся в полицию звонить, - ответил он на немой вопрос Веслава.
Дежурный следователь Гинтарас, с которым уже не раз приходилось контактировать, взмолился:
- Слушай, ну подержи его ещё сколько-то времени у себя. Может родственники ещё объявятся. Тут у нас полно вызовов, жуликов привезли, разрываемся на части. Прикинь, его ещё придётся держать в вонючем комиссариате, пока всё оформим. Да и сказать тебе честно - сейчас эти защитники детей ещё те жуки, слышал ведь, что творится теперь? Чуть что забирают. Пацана жалко – будет мытарствовать по опекунам, а то и заберут какие-нибудь нетрадиционные за бугор. Что он делает сейчас? Спит, говоришь? Ну, пусть пока поспит, а вы ещё поищите, подождите. Я тебе через час позвоню, тогда решим.
Веслав же, задумавший осмотреть дальние спортивные площадки, увидел группу молодых людей, увлечённо играющих в волейбол и заметил среди них ту самую брюнетку в белом купальнике, доставившую на станцию потеряшку. Красотка явно никуда не спешила и ловко отбивала мячи. Веславу это показалось подозрительным. Незаметно устроившись за деревьями он понаблюдал за компанией и послушал их разговоры. Брюнетку, как оказалось, звали Боженой, и она дирижировала всей весёлой компанией. Её напарница, стройная длинноволосая блондинка, устроившись на коленях атлетически сложенного парня, не выглядела столь беззаботно и постоянно как-то нервно поглядывала на часы. Рядом, на подстилке – пиво и остатки пиршества. Когда блондинка повернулась, Веслав вздрогнул. Никаких сомнений не было – это была мать Владика, удивительно похожа. Потихоньку удалившись на безопасное расстояние, он позвонил Карлычу:
- Слухай, похоже у нас подкидыш. Смотри, курва, что сделала, - взволнованно он доложил об увиденном.
Потрясенный Карлыч уставился на спящего ребенка. Гнев на беспутную мать подымался в душе. Потом почему-то вспомнился рассказ Зощенко о происшествии на железной дороге с пассажиркой, смертельно уставшей от возни с капризничавшим всю дорогу малышом.** Коварная эта женщина попросилась выйти перекусить на станции и, намеренно, не предупредив согласившегося приглядеть за ребёнком попутчика, чтобы отдохнуть несколько часов проспала в соседнем вагоне, тем самым доставив отзывчивому гражданину немало волнений. «Довольно неаккуратно поступаете, гражданка! Но раз вы поспали, то я вхожу в ваше положение. Дети нам – наша смена, - я не против за ними поглядеть , - вспомнил он слова зощенковского персонажа и подумал: – Молодая, дурочка. Погулять и хочется, и колется. Видела, как я с малым возился,
Изложение, повествование, образы героев сами по себе замечательны, но помимо этого Вы поднимаете очень важные темя. С этими защитами прав ребенка получается выплескивают и самого ребенка... Страдают нормальные безвинные семьи. Иной раз я понимаю чайлдфри. Тысячу раз подумаешь, прежде чем решишься на ребенка. С такими законами, типа "радеющими о ребенке" словно по минному полю ходишь...
