решила проверить, таким же приятным был аромат его тела, каким она его помнила, или нет, и в итоге убедилась, что память у нее была отменной. Адреналин, бегущий в жилах, призывал к действию, и Ариадна решила обратиться к Альберто со своим предложением, о котором она прозрачно намекнула ему вчерашним вечером. К удивлению Ариадны, Альберто согласился и даже подал ей кое-какие идеи, которые стоило иметь в виду.
- Понимаешь, тут такое странное дело: мама предложила мне свою помощь в качестве советника, – призналась Ариадна, и Альберто даже не знал, что ей ответить, поскольку предложение Норы застало его врасплох. До этого ему и в голову не приходило, уместно ли присутствие Норы в журнале “Шик”.
- Тебе следовало согласиться, – серьезно посоветовал он.
- Правда? Ты помнишь маму?
- Отлично помню и, более того, пару раз виделся с ней в Лондоне в прошлом году. Между прочим, помимо хорошего вкуса, у нее есть масса влиятельных друзей, которые могли бы тебе помочь, – под хмурым взглядом девушки Альберто улыбнулся. – Не дуйся, Ариадна. Послушай, я ведь только советую тебе пораскинуть мозгами и не упустить свой шанс. Сама подумай, вдвоем вы могли бы победить, – неожиданно посерьезнел он, и Ариадна начала понимать, почему Альберто добился таких высот в своем деле.
- Мама никогда не говорила, что встречалась с тобой, – посетовала девушка.
- Неважно, она не придавала этому значения, так что не бери в голову.
Ариадна отшутилась, скорчив недовольную мину. Как это неважно? С каких пор? У Альберто было не только великолепное тело и красивая мордашка, он еще был отменным фотографом, и вдобавок, отличался блестящим умом, организаторскими способностями и чувством юмора. Немыслимо, чтобы ее мать встретилась с ним и не придала этому значения.
Разговаривая с приятелем, Ариадна рассеянно поглядывала на дверь: не видно ли там, часом, Даниэля, и не уходит ли он из ресторана? Она боялась встречи с ним с той минуты, как согласилась вернуться в Испанию, но даже в самых оптимистичных мечтах не представляла именно такой вот встречи. Это воскресенье обещало занять свое место в топ-рейтинге самых удивительных дней.
После кофе Альберто проводил Ариадну до дома и на прощание расцеловал в обе щеки. Один из поцелуев смахивал на поцелуй в губы, но Ариадна не заморачивалась по этому поводу. Этот поцелуй был просто поцелуй, и все тут.
***
Даниэлю кусок в горло не лез. Он не смог доесть даже какитама дзиру, вкусный суп, который он заказывал всегда, когда бывал в “Сакуре”. Оставшийся час Даниэль ерзал на стуле, выбирая, что делать: встать и пойти на поиски эффектной брюнетки, или продолжать игру с Алексией. Парень решил, что не стоит больше бесить россиянку. Невинный поцелуй брюнетки около туалета и так достаточно разозлил ее, и если он хочет, чтобы Алексия приняла его предложение, ему придется пойти кое на какие уступки, хотя это так же трудно, как дать ускользнуть самой привлекательной и сексуальной девушке, которую он встречал за последнее время. [прим:какитама дзиру – традиционный японский суп с яйцом]
Даниэль прикидывал, как бы незаметно подмазать официанта и выяснить у него, кто эта девушка, но, к его глубочайшему сожалению, Алексия не отходила от него ни на шаг. Придется, видимо, устроить еще одну вылазку в “Сакуру”, на следующей неделе. Наверняка официант запомнит брюнетку с такой блистательной внешностью. Да, такую не забудешь!
***
Как всегда по воскресеньям Моника ужинала в родительском доме. Днем предки обедали с друзьями в теннисном клубе, а вечера оставляли для семейного ужина, особенно после того как дети разлетелись из родительского гнезда на волю. Это правило было заведено строгим материнским указом и обжалованию не подлежало. Злосчастный ужин в счастливом семейном кругу был обязательным, и даже болезнь не освобождала от него, что уж говорить о других причинах. Если заболевшие отпрыски не являлись по доброй воле, Марина посылала за ними машину, чтобы им не пришлось самим садиться за руль, и оступившихся с пути истинного деточек привозили на ужин, а потом отвозили обратно домой.
Исключением были недели, когда Монике приходилось выполнять священный фамильный долг, заступая на воскресное дежурство в больнице. Обычно, за ужином Моника умирала со скуки, но в этот вечер она тряслась от страха, увидев потрясенное лицо старшего брата. Конечно, она была в курсе того, что случилось в японском ресторане. Ариадна примчалась к ней домой, едва Альберто распрощался с ней в подъезде.
Моника повеселилась от души, но не потому, что не любила брата. Несмотря на все размолвки и разногласия, они оба искренне любили друг друга. По сути дела, их споры были манерой общения. Так что повеселилась она, скорее, из женской солидарности, из дружбы и чисто человеческого сопереживания, а, может, от всего сразу.
Моника всю жизнь любила Серхио, но брат никогда не был ей опорой. Так с какой стати ей поддерживать его? К тому же, Монике хотелось посмотреть, как он признает свою оплошность.
- Черт побери! Вы, вообще, собирались сообщить мне, что Ариадна вернулась? И если да, то когда? – накинулся Даниэль на отца и интриганку-сестрицу. Его глаза метали искры. Это уж было чересчур – своя же родня скрыла от него новость!
- Будь повежливее, сынок, прошу тебя, разговаривай нормально, – со своим обычным спокойствием попросила Марина.
- А разве ты не знал? – с невинным видом спросила Моника. – Очень странно! Ариадна сказала мне, что видела тебя сегодня вечером. Ты обедал в “Сакуре” с Алексией, – добавила она как раз в тот момент, когда Даниэль дотянулся рукой до подноса с хлебом.
Вилка выскользнула из рук несчастного Даниэля и упала с громким звоном посреди тишины, повисшей в гостиной после невинного замечания Моники.
Ариадна видела его! Чувство голода мгновенно испарилось, и вместо него в животе поселилось беспокойство. От тревожного волнения у Даниэля так перехватило горло, что нельзя было даже сглотнуть. Он почувствовал себя круглым дураком. Кажется, именно так любезно назвала его Ариадна много лет назад, и в данном случае это определение подходило к нему, как нельзя лучше.
В голове Даниэля крутилась одна картина... Не может быть! Просто невозможно, чтобы красивая брюнетка, с которой он столкнулся у туалета, была Ариадной. Суперсовременная, утонченная женщина, которая прижалась к нему и одним поцелуем в щеку разожгла жаркий огонь в крови, не могла быть той неопытной и нежной девчонкой, которую он знал с давних лет. Но это точно была Ариадна! Уверенность в прежних догадках тяжелым молотом обрушилась на голову бедняги. Недаром изначальная серьезность в зеленых глазах женщины сменилась лукавым блеском, когда она, убедившись, что он не узнал ее, подошла к нему и поцеловала.
Как же ловко она его провела! Даниэля поразило хладнокровие, с которым Ариадна отомстила ему за его хамскую выходку в Риме. Он по-разному представлял их новую встречу, но в них всегда на первом месте были крики и оскорбления, и никогда не было такого точно рассчитанного, сладостного искушения.
- Она приехала одна? – спросил Даниэль, стараясь совладать со злостью и все разузнать.
- Нет, не одна, – ответила Моника, отлично понимая подоплеку замаскированного вопроса брата. – С Норой.
- Я бы предпочел, чтобы она приехала со своим дружком... Женихом, или кто он там... – Даниэль прожег сестру гневным взглядом за то, что она вынудила его быть столь прямолинейным, но тут же его сердитый взгляд стал умоляющим.
- У Ариадны нет парня, жениха или кого бы там ни было, – пояснила Моника, удивленная неподдельным интересом брата.
“Зачем ему знать, есть ли у Ариадны парень? – подумала она. – А хоть бы и был, это никоим образом не касается ее работы в журнале “Шик”.
Моника не могла понять, почему брат задумчиво и сердито хмурил брови.
- Я иду домой, – сообщил Даниэль, вставая из-за стола.
- Но мы еще не поужинали, – огорчилась мать.
- Я не голоден, – проворчал он, яростно сверля сестру глазами.
- Моника, что ты натворила такого, что твой брат хочет уйти, не поужинав? – спросила Марина, рассерженная неожиданным уходом Даниэля. Если бы не эти воскресные ужины, она вряд ли видела бы детей, ведь у них была своя жизнь, работа.
- Ничего я не сделала! – с невинным видом защищалась Моника, подняв вверх руки.
- Тогда почему он уходит? – недоуменно спросила Марина.
- До завтра, Даниэль. Завтра в девять, в офисе? – уточнил Давид.
- Да, папа, до завтра. В девять я буду там, – подтвердил тот.
Даниэль наклонился к матери и поцеловал ее в щеку. Он уже собрался выйти в коридор, когда Марина остановила сына и попросила его поцеловать младшую сестру. Желая поскорее уйти отсюда, но не желая ссориться с матерью, Даниэль неохотно подошел к сестре и звучно чмокнул в щеку, еле слышно прошипев: “предательница!”
Моника не обиделась на оскорбление брата, видя, как он расстроился.
***
Ариадна лежала на диване и раздумывала о сегодняшнем суматошном дне. Начиная с момента встречи с Даниэлем возле туалета, день преподносил ей все бóльшие и бóльшие неожиданности. В пять вечера девушка, как и обещала, навестила родителей. Она пришла точно к назначенному времени, зная, что мать привыкла пить чай ровно в пять. Во время чаепития Нора успокаивалась, и с ней можно было мирно поболтать и даже обсудить что-нибудь серьезное. В остальное время она руководствовалась не головой, а импульсами, и яркий пример тому – возвращение в Испанию, страну, из которой она в ужасе удрала сразу после развода.
Ариадна, хоть и была готова почти ко всему, но оторопела, заметив заговорщические взгляды, которыми обменивались между собой ее родители. Мать даже заявила, что Хорхе, кажется, помолодел, отойдя от офисных дел. В ответ отец послал Норе лучезарную улыбку и игриво коснулся ее колена, что не укрылось от глаз Ариадны.
Несмотря на свое намерение держаться с краю, Ариадна решила понаблюдать за родителями на случай, если потребуется ее вмешательство. Если Хорхе был рассудительным человеком, то о Норе этого не скажешь. Ее можно было назвать какой угодно, только не рассудительной и не благоразумной. Таким образом, не лишне было, не вмешиваясь, присмотреть за ними, и, в крайнем случае, выступить посредницей мира.
Помимо всего этого Ариадна успела поговорить с Моникой и рассказать ей о Даниэле и о согласии Альберто помочь ей. Моника больше порадовалась розыгрышу брата, нежели согласию фотографа сотрудничать с журналом “Шик”. Но как бы там ни было, Ариадна не могла винить подругу, поскольку сама чувствовала то же самое. Именно это она и сказала самой себе, растянувшись на диване с телевизионным пультом в руке.
***
Выйдя из родительского дома, Даниэль кружил на машине по городу. Ему не хотелось идти домой. Позвонить Серхио он тоже не мог, потому что расскажи он ему о происшествии в “Сакуре” и Ариадне, тот смеялся бы над ним лет до восьмидесяти, не меньше. А все потому, что брюнетка решила поиграть с ним, а он был достаточно глуп, чтобы позволить это. Если бы он прислушался к своей интуиции, и после поцелуя незнакомки пошел бы за ней, то узнал бы, что это была Ариадна. А он побоялся разозлить Алексию и тем самым загубить возможный
