очень сердитый. Он долго говорил, что нормальные дети так себя не ведут, что ему очень стыдно перед Евсеем Евсеевичем, и совсем не о таком поведении мечтали наши мамы и папы, отдавая нас в школу. Они надеялись, что мы будем прилежно заниматься и хорошо себя вести, и верили, что мы станем замечательными парикмахерами, юристами, бухгалтерами и бизнесменами, а вы, вместо этого, ведем себя неподобающим образом, шалим и нарушаем дисциплину, и все это может кончиться... Завуч не договорил, но было понятно, что нас ждет нечто ужасное, о чем и вслух-то и говорить тяжело и неприлично.
- Я думаю, что дикари Новой Гвинеи охотнно приняли бы вас в свою компанию, - заключил Юлий Цезаревич.
Светка Панина засмеялась, а практикант тяжело осел на пол; веко у него продолжало дергаться, а прежней веселости как не бывало.
- Вы не садитесь, Евсей Евсеевич, вам скоро выходить - сейчас звонок прозвенит! - сказал Сашка Скоков.
Ошарашенный студент вскочил, потом сел на стул... И опять вскочил.
- Так, - сурово произнес завуч. Его взгляд остановился на Вовке. - Это уже чересчур, Брусникин.
- Это не Брусникин, - сказал я.
- Молодец, что признался, - растрогался завуч. - Это мужественный поступок, потеплев взглядом. Значит, вы не совсем безнадежны.
- Еще чего, это не я!
Завуч помрачнел.
Конечно, я знал, кто это сказал, но я не выдаю своивх товарищей.
- Сейчас мы все выясним! - повысил голос завуч. Я просто посмотрю вам в глаза. Уверен, что виноватый выдаст себя и покраснеет.
А так как он стоял рядом со мной, то первым делом внимательно посмотрел на меня. Я не разочаровал его... и покраснел. Но когда завуч перевел взгляд на Сережку, то и он немедленно покраснел. Юлий Цезаревич обошел класс и всем внимательно смотрел в глаза. Все краснели.
- Да-а-а... - протянул он озадаченно.
Кто-то фыркнул.
- Если ваше поведение не изменится в лучшую сторону - ваше будущее видится мне печальным, и боюсь, что тогда вам будет не до смеха. - Завуч пожал плечами и с недовольным видом вышел.
А на перемене чуть не пострадал Сережка. И если бы не спасительный звонок, прозвеневший как нельзя кстати, ему пришлось бы худо. Целая толпа разъяренных товарищей гналась за ним по школьному двору совсем не с добрыми намерениями. А случилось вот что.
Сережка спросил у ребят: не загадать ли им загадку?
- Попробуй, - сказали они и нахмурились.
Тогда он выразил сомнение, разгадают ли они ее. Товарищи спросили - не издевается ли Сережка над ними, и не считает ли их за идиотов?
На вопросы он не ответил, и загадал загадку.
Разгадать они не сумели, а потому сильно разозлись и велели загадать еще.
Сережка опять загадал. Они снова оплошали и, конечно, разозлились еще больше. Лица их запылали.
- Давай снова! - злобно заверещали они.
Выражение лиц при этом у них было нехорошее, прямо надо сказать, некрасивые были лица - тяжелые, даже зловещее что-то в них проглядывалось. Но Сережка не обратил на это внимание. А зря. Он ответил, что они ребята туповатые, и сколько им не загадывай, все равно не отгадают, и предложил такой вариант:
- Если сможете точно повторить за мной три предложения...
- Только жалкие придурки не смогут, - сурово ответили друзья.
- Что ж, давайте проверим. Если сможете, значит у нас ничья. Согласны?
- Согласны!
- Тогда начали: "Мы отличные и незлобивые товарищи..."
Они повторили.
"...гордимся, что такой товарищ, как Сергей Томилин, учится в нашей школе".
С зубовным скрежетом они повторили и эту чудовищную фразу.
- Все, вы уже проиграли!
- Почему?! Ведь было только два предложения!
- Ничего подобного! Вы не повторили за мной третье, когда я сказал, что вы проиграли.
- Ты обманул нас! - взревели товарищи. - Грязный и недостойный нашего общества тип! Ну держись, игрун!
Серега скоренько рванул к школе. И как я уже говорил, от расправы его спас только звонок.
Следующий урок - физкультура! И это замечательный урок! Побольше бы таких, а то зря тратим время на всякую арифметику. И физрук наш, Ганнибал Ильич - он отличный!
В самом начале урока он пообещал сделать из нас - лентяев и мелких прохиндеев - чемпионов Европы. Правда, не уточнил по какому виду спорта.
- Ну что, малыши-коротыши, начнем, - сказал физрук и, взяв мяч, швырнул его в кольцо. - Итак, кто из вас умеет играть в басктетбол? До кольца кто-нибудь мяч добросит?
Я смело шагнул вперед.
- Мой папа был чемпионом мира по баскетболу!
Все застонали от зависти.
- Ты врешь! - закричал Лисицкий.
- В каком году? - поинтересовался физрук.
Я сказал.
- Ну как же, помню. Я сам в этом году пять раз становился олимпийским чемпионом. А сейчас, козявки, сиотрите и учитесь, как бросают по кольцу настоящие мастера. Внимание, исполняю два штрафных...
Первый мяч Ганнибал - так его все зовут в школе - забросил с девятнадцатой попытки, второй - с сорок шестой... Прошло около двадцати минут.
- Вот так-то! - удовлетворенно пророкотал он.
Поскольку отведенное для баскетбола время вышло, мы занялись перетягиванием каната. В финале сошлись, с одной стороны - Славка, Сережка и я, с другой -троица, возглавляемая Тарловичем. А Генка очень, очень сильный! И грубый. Славка пожаловался физруку, что тот оказвывает на нас психическое воздействие.
- А вы не воздействуйтесь.
- Но он показывает кулак и говорит обидные слова. Очень трудно состязаться в перетягивание каната с психически ущербным Генкой.
- Бодритесь! - бодро сказал Ганнибал. - Тяжело с психами - легко со здоровыми.
Мы стали бодриться.
Девчонки, в основном, болели за нашу команду.
- Ну, Сережка, голубчик! Давай, Славка! Борька, вперед!
Девчачья поддержка придала нам сил. И мы пошли вперед. Вернее назад. Так легче перетягивать канат. Но тут Лисицкий стал дразнить Сережку.
- Давай, Серенчик! Дава,й голубок! Поднажми, лапушка!
Сережка отпустил канат и бросился на Женьку. Мы тоже не остались в стороне. Ужасный бой! По своему ожесточению он напомнил мне Бородинское сражение. И не знаю, чем бы закончилась эта битва, если бы в нее не вмешался физрук. Он был очень недоволен, наш Ганнибал Ильич.
- Я пять лет проработал в колонии строгого режима, - мрачно изрек он.
- Вы преподавали там физкультуру? - спросил Вовка Брусникин.
- Я преподавал там историю философии, - с выражением сказал Ганнибал. - Так вот, тамошние обитатели - ягнята по сравнению с вами. Но вы у меня еще попляшете! Я научу вас хорошим манерам! Я сделаю из вас настоящих мужчин!
- И женщин тоже? - пискнула Катька Лепилина.
- И женщин! Я вас всех настоящими сделаю! Вы у меня побегаете! С полной выкладкой, да по плацу! По полной программе!
- А что значит - с выкладкой и по плацу?
- А это значит, что вы меня на измор не возьмете, и не надо строить из меня дурака. Не на того напали! Я пять лет кормил хищников в зоопарке...
- А что вы там преподавали: хорошие манеры или историю философии?
- Какой вы разнообразный! - восхищенно воскликнула Ритка.
Ганнибал Ильич судорожно провел рукой по лицу, будто ему что-то померещилось; может быть, один из хищников, которых он кормил в течение пяти лет.
- Всем построиться в шеренгу! - закричал он. - Шаг вперед! Нет, не так! Шаг назад, бестолочи! А теперь - шаг вперед! Опять не так!
- У нас что здесь - урок танцев или физкультура, - пробурчал Генка.
- Разговорчики! Все на улицу, марш! Бег на 60 метров - кто быстрее.
- А мы никуда не торопимся, - раздался голос из шеренги.
- Мой папа говорит, что если быстро бегать, то пятки сотрешь, - заявили Колька Сестренкин.
- Я не могу бегать, тем более быстро, - заплакал Ленька, - у меня хронический аппендицит.
- Когда... - глухо начал Ганнибал.
- ...я служил ямщиком, - выпалил я вдруг. Даже не знаю, почему. Как-то само собой вырвалось.
Славка не понял и спросил:
- Кто служил ямщиком? Ганнибал Ильич? А в каком году это было? Это когда вы стали олимпийским чемпионом?
- Что? А?.. Нет, в другом, - раздраженно ответил физрук. - Я смотрю, ты самый умный из всех, Гречнев? Ну раз так - иди и подтянись на перекладине, хотя бы один раз...
Я, к сожалению, в учебнике истории видел только одну фотографию настоящего Ганнибала (хотя Ганнибал Ильич тоже вроде настоящий: вот он передо мной - до него можно дотронуться), но, по-моему, он очень похож на нашего.
А 60 метров так нам пробежать и не удалось - урок кончился! А то бы я обязательро победил!
