тем, что там написано.
-Я только отвожу пакет, или еще что-то должен сделать? – спросил Тарас.
-Ты правильно соображаешь. Еще что-то. Просто за курьерскую работу не платят таких денег, какие мы даем тебе, - сказала Марина.
Моральная сторона любого предприятия никогда не колыхала Тарасову душу, насквозь пропитанную материальными интересами. Ему платили, он делал. За это дело ему заплатили хорошо. Даже прилично по нынешним меркам. Алхас тоже должен заплатить. И Тарас поехал в Дуванку.
Алхас встретил Тараса менее чем приветливо. Однако, следуя законам гор, усадил посланца в кресло и приказал своему человеку доставить в комнату угощение. И пока Тарас с удовольствием вкушал букет кавказских вин, Алхас изучал послание дочери.
-Ты читал это письмо? – спросил, наконец, Алхас, оторвавшись взглядом от бумаги.
-Нет, - ответил Тарас.
Алхас мрачно посмотрел на своего собеседника.
-Тогда почитай, - протянул Тарасу письмо. – А я отлучусь ненадолго. И вышел из комнаты.
«Здравствуй, папа! – писала Алхасу Марина. – Сейчас мои дела совсем плохи. Как ты и предсказывал, президент кинул меня, и всех, кто тогда поддержал его на майдане, сразу же, как только я перестала ему быть нужна. Регионалы, естественно, тут же накинулись на нас, как стервятники, впрочем, как и радикалы. Все требуют нашей крови. Сейчас одна надежда на выборы. Я надеюсь, что народ пойдет за нами. И мой Гущенко не пожалеет никаких денег, чтобы опять поднять на майдан весь этот сброд. Но ты знаешь, как сильно регионалы подпортили мою репутацию той шумихой, которую они устроили насчет мальчишки. До меня никак не дойдет, как они смогли все унюхать? Теперь, когда предвыборная кампания начинает набирать обороты, мой имидж должен хорошо подняться. Но пока этот ублюдок и его опекуны будут путаться у нас под ногами, мои дела не прокатят ни по каким статьям. Их надо убрать. Ты знаешь, папа, как это лучше всего сделать. Чтоб тебе очень уж сильно не ломать голову и не затягивать процесс, я отправила к тебе Галушко. Думаю, что это самая лучшая кандидатура для исполнения. Во-первых, ему не впервой, а, во-вторых, пусть сам замазывает свои грехи. Это справедливо. Как ему популярно все втолковать, ты сам знаешь. Помоги мне, папа!»
«Ишь ты, стерва, мне не впервой! - мысленно усмехнулся Тарас.- Тоже еще киллера нашла. Был бы у меня такой папашка, как у тебя, да еще лимонов пять баксов в швейцарском банке, стал бы заниматься таким грязным делом. Ну, да, ладно, мы люди не гордые! А вообще, посмотрим, что еще Алхас предложит».
Алхас в это время конкретно инструктировал своего человека.
-…Ты будешь его невидимой тенью, пока он будет тут околачиваться. И о твоем существовании никто не должен знать: ни он, ни все, с кем он будет контактировать. Хлопнешь сразу же, как только он отсюда уберется. По-тихому. Но если начнет самодеятельность, укладывай моментально. Действуй по обстоятельствам. До темна постарайся, чтоб ребенок оказался у Петра. Он там, у деда в соседях. И я ему хорошо плачу, чтоб пацаненок все время у него околачивался, и был под присмотром. А ты башкой отвечаешь, чтоб ни одна волосина с головы моего внука не упала. Тебе все понятно?
-Понятно. А что со стариками делать?
-Старики меня не волнуют. Пусть сами спасаются, как смогут. А на ребенка я уже получил документы об усыновлении. Теперь этот мальчик законный и полноправный мой сын: Алхасов Тарас Рустамович. Я воспитаю из него настоящего джигита и достойного моего наследника.
Алхас выпроводил своего человека за дверь и вернулся к Тарасу.
- Ну, что, ознакомился? – спросил хитро, сощурившись.
Тарас молча вернул Алхасу письмо. Выждал паузу и спросил:
-Что я должен делать?
-Выполнять работу, на которую подрядился.
-Марина сказала, что вы проинструктируете меня на месте и укажете адрес и лицо человека, с которым я должен поработать.
- Конечно, укажу. Как не указать, если Марина распорядилась? Хотя адрес ты и сам хорошо знаешь. А насчет лица. … Разве Марина не говорила тебе, кого ты должен приговорить?
- Нет. Но я так думаю, что кого-нибудь из тех, кто ей сильно мешает. А потом, в письме она упоминает о каком-то молодом человеке.
- Не о молодом человеке, а о маленьком ребенке, - ехидно поправил Алхас.
-То есть, как о ребенке? О каком ребенке?
- О ее собственном ребенке. Которого она нагуляла по дурости, в теперь не желает признавать.
Тарас замешкался. Ситуация, конечно, обретает совсем другой оборот. Одно дело – убрать взрослого человека и выдать обществу всё как акт возмездия, а другое - прихлопнуть ребенка. Тут как отмажешься?
- Если Марина предпринимает такое действие, значит, ей это нужно, - философски изрек Тарас. - По-моему, это её проблема.
-Ну, в данном случае не только ее проблема, - заметил Алхас, - но и твоя тоже.
-В каком смысле?
- В самом прямом. Ребенок-то не только ее, но и твой тоже. Был, во всяком случае.
- Что вы такое говорите?! – воскликнул Тарас, вскакивая с места.
-Я знаю, что я говорю. Марина специально послала тебя, чтоб именно ты исправил ошибку молодости. Эта «ошибка» очень сильно мешает ее делу. Ты посеял плод, вот теперь и пожирай сам.
-Но…, но я не смогу! – испуганно пробормотал Тарас. – Нет! – В мозгу у Тараса лихорадочно закрутились все те мечты и планы, которыми он предавался накануне, узнавши от сельчан, что у стариков живет его собственный сын. Теперь, оказывается, он сам должен похоронить эти мечты по прихоти свихнувшейся бабенки. – Нет! Я не смогу! – опять повторил Тарас.
- То есть, как «нет»? – грозно вопросил Алхас.
- Я не смогу убить собственного ребенка.
-Сможешь! – усмехнулся Алхас. – Других же мог. А чем этот тебе приглянулся? Ты же его ни разу не видел. Да и какая тебе разница, кто его убьет? Не ты это сделаешь, так кто-нибудь другой. А ты хотя бы деньги за это поимеешь.
-Пусть, лучше кто-нибудь другой, - затрясся Тарас. Он мгновенно представил весь ужас своего положения: там, в хате у родного деда он будет расправляться с маленьким человечком, который, по словам, Ивана, «полный портрет» самого Тараса, - У меня… у меня все равно ничего не получится! Пожалуйста, увольте! – Тарас сполз с кресла и повалился на колени.
Алхас брезгливо пнул его ногой:
- Ну, хватит играть комедию! Подымайся! И слушай меня внимательно! Если хочешь, чтобы тебя самого не хлопнули, как муху, отправляйся в Гайдуковку к старому Голове. Так и быть, днем можешь перекантоваться у них там, в хате. Порадуй стариков напоследок. Они тебя столько лет ждали. И теперь, небось, ждут. Наплети им там что-нибудь насчет твоих достижений. С сыном пообщайся. Только не вздумай объявлять ему, кем ты ему приходишься. Ему это все равно ни к чему теперь. Да и тебе тоже. К вечеру распрощайся и уматывай из дедовой хаты. Отправляйся в старый сад. Он сейчас полностью заброшен. Перекантуешься там до глубокой ночи. А когда все хорошо уснут, вернешься, засунешь под завалинку взрывпакет и подпалишь. Во двор заходи не через калитку, а со стороны сада. Тогда собака не почует. Она уже старая и совсем глухая. Потом тикай подальше, чтоб и духу твоего здесь не было. Понял?
- А деньги? – тихо спросил Тарас.
- Какие деньги?
-Ну, Марина сказала, что вы оставшуюся сумму…
Алхас не дал договорить:
- Тебе выдадут на выходе. – И добавил брезгливо, - Пошел вот, шакал паршивый! И чтоб ты мне никогда в жизни на глаза не попадался!
Едва Алхас произнес последнюю фразу, как в комнате появился человек. Он вытянулся, точно изваяние, выразительно сложивши руки за спиной и расставив широко ноги. Уничтожающим взглядом вперился в Тараса.
-Проводи до ворот! – приказал Алхас. – И выдай ему пакет с реквизитом. Человек пропустил Тараса вперед.
За воротами алхасовского особняка Тарас почувствовал жуткую слабость в ногах. Тарас был не робкого десятка. Бывало, что и в передряги попадал довольно опасные. Да и, отправляясь к Алхасу, понимал, что не на званый ужин приглашен. Но теперь, ощутив на себе страшную силу алхасовских очей, понял, что этот человек может одним мановением руки и казнить, и миловать.
Тарас подгреб к соседнему двору и тяжело опустился на лавочку, примостившуюся возле штакетника. «Что же мне теперь делать? Куда двинуться?» - подумал. Господи! С каким удовольствием он сейчас вообще никуда не двигался бы! Вот так и сидел бы на этой тихой лавочке целую вечность, если бы не алхасовский двор рядом. «Тикать надо отсюда поскорее!» - сказал себе Тарас. Встал и пошел вдоль улицы по направлению к мосту. За мостом была родная Гайдуковка. Российская земля. «Какая, к черту, Российская? У нее и название-то хохляцкое, и живут там одни хохлы: потомки воинов-гайдуков», - размышлял Тарас, шагая.
На мосту остановился у кордона и протянул украинскому пограничнику свой паспорт. Прочитав фамилию, пограничник усмехнулся:
-Нияк, до родычей?
-Ага, - кисло улыбнулся Тарас. – Диду там живэ мий.
-А чого мы тэбэ николы не бачилы?
-Та з Киеву я.
-Надолго в Гайдуковку?
-Та ни! Побачусь трохи, та й назад.
-Ну, ходы! – разрешил пограничник и вернул паспорт.
Русский пограничник был менее разговорчив. Посмотрел документ и кивнул головой:
-Двигай!
12
Еще издали увидел Тарас приземистую дедову хату. Окруженная пышным палисадником, развесистыми яблонями и вишнями высилась она на самом бугре, сверкая золотисто-пепельной головой. И как экзотический венец, украшала эту лохматую голову разлапистая телевизионная антенна.
-Ишь, ты, цивилизация! – усмехнулся Тарас. – И старики не отстают от жизни. Надо же: антенна на соломе!
Подходя к калитке, увидел бабку. Она выходила из хаты. Одной рукой она держала подол своего фартука, из которого другой рукой выгребала зерно и рассыпала его суетящимся под ногами курам. Из той же руки, которая удерживала подол, торчала длинная суковатая палка. «Старая какая бабуня стала!» - защемило у Тараса в груди.
-Бабуня! – негромко позвал он, возясь со щеколдой в калитке. Бабка подняла голову на зов,
