Ненавистный брак - Глава 2

полях еще восемь недель. С минуту в душе Лаврецкого шла тяжелая битва, и, наконец, он принял отчаянное решение.

- Я пошлю Лизе еще одно письмо, но не к ней домой, а Наде, чтобы она сама передала его ей... а когда вернусь, поговорю с ней в присутствии ее папá...



В отличие от Федора, Александр Карелин вернулся домой счастливым. Катя, как всегда, вышла ему навстречу и выслушала его излияния. Милая, славная служанка хотела знать все, что связано со счастьем барина.

- А она-то, молодая барышня, любит ли тебя?

- Зачем бы она согласилась выйти за меня, если бы не любила? – здраво рассудил Карелин.

- Они разорены, – робко возразила Катя, – а ты спасешь их.

- Уже спас. Я бескорыстно помог им, прежде чем свататься, не говоря о том, что Лиза не знает о разорении семьи.

- Да точно ли так, батюшка? Ведь даже камни судачат об этом!

- Лиза живет в своем мире, Катя. Она ничего не знала, и я поставил условие, чтобы она никогда ничего не узнала. Я не хочу, чтобы рядом со мной, она чувствовала себя униженной...

- Ты такой великодушный, батюшка!

- Нет, Катя, просто я люблю ее... и очень хочу сделать ее счастливой...

- Батюшка, коли ты женишься на ней, ее счастье в твоих руках будет... Да и кто не был бы счастлив рядом с тобой!

- Через три дня помолвка, Катя, и на ней я подарю ей фамильные карелинские драгоценности. Это украшения бабушки со стороны папаши, но они, как ты знаешь, никогда не принадлежали моей матушке...

С тяжелым, печальным вздохом служанка опустила голову, но Карелин, кажется, не заметил этого. Он подошел к ней, как подходил много раз, и положил свою сильную руку женщине на спину. Лицо князя выражало нежность. С тех пор как он влюбился, это выражение появлялось на его лице чаще обычного.

- От матушки у меня сохранилось только кольцо... Оно одно связывает меня с ней... Я был совсем ребенком, когда матушка умерла, но я никогда не смогу забыть ее, Катя. Мне не позволяли видеться с ней каждый день... Папаша бессердечно велел, чтобы я рос вдали от нее, но я все равно боготворил ее. Матушку силой увезли на самые дальние земли, где она жила среди господской неприязни и глупой зависти слуг. Я проводил с ней только час... Теперь я, став зрелым мужчиной, могу оценить ее любовь, заключенную в ласках и словах! В последний раз, когда меня привезли туда, чтобы повидаться с ней, она, несомненно, предвидела трагический финал. Возможно, ее предупредили, что меня окончательно вырвут из ее рук...

Карелин смотрел вверх, словно глядел на небеса, где, как он полагал, находилась его несчастная матушка, а Катя сдерживала набегающие на глаза слезы.

- Я был совсем маленьким... но помню ее натруженные, мозолистые, крестьянские руки так же хорошо, как белые, холеные руки папаши... – голос Александра, казалось, дрогнул. – У матушки было одно колечко... золотое... вот оно, взгляни! – Он расстегнул ворот рубашки. На черном шнурке висело дешевое, простенькое, поблекшее от времени золотое колечко. Катя не могла больше сдерживаться, и из ее глаз потекли слезы, но Александр, охваченный воспоминаниями, не замечал их.

- Матушка вложила кольцо мне в руки вместе с этим шнурком... и я повесил его себе на шею. Это было все ее богатство, поэтому она и хотела отдать его мне. Матушка сама сплела этот шнурок, и я никогда не расстаюсь ни с ним, ни с кольцом. Для меня они дороже всех фамильных карелинских бриллиантовых украшений. Я думал надеть его на руку Лизе.

- Не надо, батюшка! – едва не взмолилась Катя. – Не отдавай его никому... Ты можешь отдать ей всё, только не это кольцо. Кольцо ты отдашь той женщине, которая подарит тебе сына. Только так ты можешь расстаться с ним. Это кольцо, должно быть, было единственным подарком, который матушка получила от твоего батюшки, когда ты родился...

- От батюшки? – повторил он с удивлением. – Но ведь это же обручальное кольцо, Катя! Папаша никогда не мог сказать матушке, что женится на ней!

- Почем нам знать, батюшка? Может статься, для служанки была счастливой та минута, когда она подарила барину сына, единственного в его жизни, и в ту минуту он смог пообещать ей эту... блажь, которой никогда не суждено было сбыться... он так и не выполнил обещания, и от него осталось только это вот кольцо.

- Ты говоришь так, словно знаешь эту историю... – потерянно пробормотал Карелин, пребывая в смятении.

- О мно-о-о-гом можно догадаться, батюшка, – Катя грустно посмотрела на князя. – Ты внимешь моей мольбе? Продолжишь хранить кольцо на груди?

- Да, Катя, я оставлю кольцо, – улыбнулся Карелин и погладил седую, поникшую голову служанки, а потом добавил: – Подай-ка мне чайку, что-то ночь нынче холодная... Да и к чему Елизавете Ивановне это кольцо? До тех пор, пока она не полюбит меня так, как я ее, до тех пор, пока мечта не станет явью, и не пробудится в ее сердце любовь, она не сможет оценить это простенькое золотое колечко.

Карелин подошел к пианино, и его руки мягко легли на клавиши. Катя смотрела на него. Она заметила, как блестели глаза Александра, как играла на его губах улыбка. Весь облик князя выражал счастье влюбленного человека, и старая служанка тихонько вышла из комнаты, чтобы принести чай.



А между тем, объект княжеского поклонения, Лиза, бежала к дому Кумазиных. Борис не смог точно сказать Павле Петровне, куда пошла барышня, но та и сама догадывалась, и не ошиблась в своих подозрениях. Дома Лиза застала только Фредерика – Надя осталась в Петербурге присматривать за переделкой их особняка.

Фредерик Кумазин, беззаботный и счастливый, подравнивал светлый ус, искоса поглядывая на задушевную подружку своей жены, и в его глазах мелькала тень беспокойства.

- Что-то случилось, Лиза? Полковнику стало хуже? – спросил он.

- Нет, наоборот. Новому лекарю, кажется, удалось назначить ему правильное лечение.

- Я как-нибудь загляну на днях проведать его. Если Вы подождете, пока я оденусь, я провожу Вас до дома.

- Да нет, благодарю Вас... мне нужно срочно возвращаться. А Надя? Скоро ли думает вернуться?

- Вы считаете, Лиза, что Надя о чем-то думает? – смеясь, спросил Кумазин. – Послезавтра я возвращаюсь в Петербург. Я приехал сюда, чтобы привести в порядок кое-какие дела и подписать бумаги. Одна из этих бумаг касается вашего батюшки. Я рад, что проблема разрешилась самым прелестным образом.

Губы Лизы чуть дрогнули, собираясь задать волнующий ее вопрос, но она ничего не спросила. Девушка стояла перед Фредериком, с тревогой и растерянностью глядя на него.

- Лиза, Вы хотите спросить меня о чем-то? – улыбнулся Кумазин.

- Нет, Фредерик… Я просто зашла повидаться с Вами и Надин.

- Мне думается, что как только я сообщу ей новость, она тут же вернется, чтобы поздравить Вас. Для Нади это будет важнее переделки и обустройства в доме.

- Новость? – тут же насторожилась Лиза.

- Все только об этом и говорят, Елизавета Ивановна… Поговаривают, что Вы выходите замуж за князя Карелина, и через три дня состоится помолвка. А Вы собирались хранить это в секрете? – весело рассмеялся Фредерик. – Как забавны все-таки женщины! Вам не стоит беспокоиться по поводу Наденьки. Уверяю Вас, моя жена сочтет Ваше решение замечательным и ничуть не разобидится на Вас за своего кузена Лаврецкого. Она отлично понимает, что в Вашем положении романтический брак ни к чему.

Фредерик мог позволить себе кое-какие вольности, поскольку знал, что его жена не могла сердиться на Лизу! Она относилась к ней, как к сестре. Однако Кумазин не знал, что Лиза пришла сюда не из-за Нади, а в поисках каких-либо новостей о Федоре. В сердце девушки снова вернулась тоска, и она сказала с горькой улыбкой:

- Мое положение! Все знают, что я разорена, не так ли? И Федор тоже.

- К несчастью, Елизавета Ивановна, такие вещи нельзя скрыть. К тому же Федор встретился с Вашей маман, когда приходил просить Вашей руки.

- Приходил просить руки, – растерянно повторила она и быстро повернулась к Фредерику, будто внезапно осознав, что это означает. – Вы уверены в этом?

- Сейчас я понимаю, что поступил опрометчиво, и был бестактным, – сокрушался Кумазин, – но, в любом случае, Вы можете быть уверены, что я ни с кем не говорил об этом… Я не предполагал, что Вы об этом ничего не знали…

- Все молчали! Никто ничего не сказал мне – ни маман, ни папá… ни сам Федор!..

- По словам Наденьки, Федор был в отчаянии. Он робок и безволен, у него нет сил, чтобы бороться. Лаврецкий беден, у него нет денег, и...

- Деньги! – гневно перебила Фредерика Лиза. – Все помешались на этом слове, будто в мире нет ничего другого, кроме денег.

- Без денег, Елизавета Ивановна, от иных вещей нет пользы. Федор любит Вас, но его пугает сама мысль затащить Вас в нищету.

- Как же, любит! Федор уже не говорил мне, что придет просить моей руки, как только узнал, что я стала бедной. Он просто-напросто сбежал, и это разумно. Лаврецкий трус, и больше ничего! – Лицо Лизы побледнело и сделалось белее мела. – Подумать только, я умирала от тоски, боялась ошибиться, а он смирился и успокоился. Он находит правильным, чтобы я продала себя подороже неважно кому, лишь бы цена была выше! – Лиза горько рассмеялась.

Считая своим долгом по-родственному защитить Лаврецкого и несколько смягчить боль Лизы, Кумазин старался оправдать Федора, убеждал не судить беднягу строго, но девушка не могла выслушивать его доводы, тем более что сам Фредерик слегка презирал двоюродного брата жены за его бесхребетность и нерешительность.

- Не старайтесь оправдать Лаврецкого, – резко ответила девушка, – потому что Вы топите его каждым своим словом! Передайте ему, что я помолвлена с Карелиным. Вот, видите? Это обручальное кольцо... очень скоро мы поженимся, самое позднее через два месяца... Скажите ему, что сердце, которое он не сумел понять, продано с торгов!

- Лиза, вы с ума сошли? – сочувственно пробормотал Фредерик.

- Нет, я сошла с ума, когда полюбила Федора, этого слабого и безвольного труса! Но теперь я образумилась и знаю, что единственно мудрое решение – это выйти замуж по расчету, ради денег, как это сделала Надин... Я поступлю, как она, и как многие другие. Я стану миллионершей! Прощайте, Фредерик! – не помня себя, Лиза выбежала из дома.

Последние слова больно задели Кумазина, однако, несмотря на это он побежал за подружкой жены вдогонку, чтобы по-свойски, душевно поговорить с ней и вернуть к реальности, но не догнал: Лиза уже во весь опор мчалась по дороге на своем коне и быстро скрылась из виду.

Домой девушка вернулась все еще бледная и не в себе. Встревоженная Павла Петровна поджидала дочь вместе с Александром, который принес своей нареченной новый подарок. В большой коробке были прекрасные цветы, детища иного климата, которым удалось взойти и вырасти в карелинских оранжереях, благодаря неусыпной заботе князя. Александру хотелось, чтобы Лиза сама открыла коробку, и он порадовался бы, увидев ее изумление. А Павла Петровна тряслась от страха, глядя на одетого с иголочки князя, и думала, что ее дочь, вероятно, не оценит ни цветы, ни усилия человека, который всячески старался понравиться маленькой королеве, которая всегда смотрела на него с ледяной холодностью.

Услышав, что дочь вошла в дом, Павла Петровна хотела побежать ей навстречу, но Александр ее остановил. Лиза появилась в гостиной и с удивлением и явным недовольством