Сестренка (часть VII)

шнуром дорожки, и покрашены белой краской тропинки. Там, где туристический маршрут заканчивался, стояла стенка из фанеры, в середине стенки была дверца, используемая, видимо, специалистами, готовившими продолжение экспозиции.

Гид провёл туристов по всем трём пещерам, показал большое количество наскальных рисунков. Там было много изображений животных, сцены охоты, военные сцены, какие-то хороводы… В одном месте, в уголке стены дети увидели, нет, можно было поклясться, что это так и есть, увидели изображение человека, вокруг головы которого они различили скафандр! Часть рисунков была выполнена с помощью краски, часть была выбита на камне стены. Люди были изображены схематично, ручки-палочки, голова-кружочек. В нескольких местах человечки имели накидки, нарисованные уже чуть видной красной краской. Вот он, гид в красной накидке! Животные тоже были схематичны, но зато было интересно их различать. Вот она, пресловутая большая пятёрка, G5: слон, леопард, лев, буйвол и носорог. Только вот слонов в Сесото не осталось. Была также большая лодка, в которой один за другим сидели несколько человек, в руках у них были длинные шесты или вёсла.
- Это у них большая регата, - прошептал Егор на ухо Лизе.
- Ты меня напугал! – вздрогнула она.
- Трусиха, - он прижался губами к её виску.

Дети вслед за гидом принимали охотничьи позы, замахивались копьями на воображаемых зверей, шли гуськом друг за другом. Лена спросила, нет ли у Лизы листика бумаги, зарисовать понравившиеся фигурки. Лиза спросила гида, можно ли здесь фотографировать. Он её успокоил: в гостинице у портье продаются открытки и брошюры с фотографиями всех местных чудес.

Они провели вечер второго дня в отеле. Ресторан вынес столики в сад. Было нежарко, дул приятный ветерок. Горели маленькие фонари вдоль дорожек. Заходящее солнце, опускающееся в туман, было частично скрыто дымкой, и на небе был не круг, а почти прямоугольник малинового цвета, а верх и низ словно замазан серым.
- Как я понял, - сказал Егор, - завтра мы покупаем новый альбом для рисования.

И действительно, по возвращении из заповедника Лена занималась только рисованием. Лиза, всегда серьёзно относившаяся к увлечениям своих детей, купила много бумаги для рисования карандашом и красками, папку для хранения рисунков, краски и начала учить дочку рисовать по-настоящему. Через неделю, когда впечатления немного «устоялись», стали сочинять письмо в Москву. В конверт вложили несколько фотографий, сделанных в заповеднике и два рисунка Елены.

Жизнь продолжалась. Дети росли. Что-то они осознавали сами, многому учились от родителей. Старшие дети воспринимали как должное тот факт, что их родители владеют несколькими иностранными языками. В этом смысле Сергей был примером для младших. Они понимали, что знание языков помогло ему выжить в чужом мире. Дети ещё нескоро поймут, что на пути Серёже встретились люди, которые помогли ему и позаботились о нём. Но и собственные заслуги старшего брата были важны для детей, особенно для мальчиков.

Тем не менее, дети есть дети, и не всегда они с готовностью оставят игру и возьмутся за учебник.
Семилетнему Коле ужас как не хочется расставаться с очередной моделью, которую отец привёз из очередной поездки к «соседям». А уроки ведь можно приготовить и попозже…
- Я – русский человек! Зачем мне этот английский? Я не собираюсь быть дипломатом! А читать можно и по-русски.
- Коля, а как ты будешь читать инструкцию к своим моделям? – спрашивает Алёша.
- А ты мне переведёшь.
- Не всё можно перевести, - вступает Лиза. – Есть такое понятие, словарный запас. Знаешь, что это такое? Есть такой литературный персонаж, женщина, словарный запас которой составлял тридцать слов. Здорово, да? Наверно интересно с такой разговаривать! Так вот у неё было прозвище Эллочка-людоедка.
- Она ела людей? – заинтересовался Коля.
- Нет, авторы имели в виду, что тридцати слов достаточно для первобытных людей, а людоеды, несомненно, находятся на низкой стадии развития. Нам с тобой тридцати слов маловато.
- Я знаю больше тридцати слов.
- Конечно, больше. Но пренебрегать иностранными языками нельзя. Они тоже пополняют твой словарный запас.
Тут уже заинтересовался Алёша: - Как это? Ведь стол и the table это же одно и то же!
- Нет, детка. Так бывает только на первых порах. Чем больше и старательнее мы учим первый иностранный язык, а потом и другие языки, тем скорее слова чужого языка перестают быть просто переводом, они добавляются к количеству слов, которые ты знаешь в родном языке, обогащают твой собственный язык.

•••
- Температура воздуха в Москве + 22 по Цельсию. Наш полёт завершен. До свидания! – Бортпроводница, ослепительно улыбаясь, прощалась с пассажирами. – Не вставайте с мест до полной остановки самолёта. На выход вас пригласят.
- Не спешим, - распорядился Егор. – Ну, ребята, мы дома. Катенька, кто нас встречает?
- Дедушка и две бабушки, – Катя в бежевом комбинезоне (этакий тропический стиль!) и полосатой кофточке была очень занята: натягивала на себя панаму.

Соблюдены все формальности, и Бородины вышли в зал аэропорта. Лиза пробежалась глазами по толпе встречающих, но раньше неё своих увидели мальчишки. Алёша и Коля побежали вперёд и уже оба обнимали Веру Андреевну.
- Лизанька моя, ты похудела!
- Баба Тоня, я тебя первая увидела, раньше всех! – это Лена старается заявить о себе.
- А что это за девочка такая маленькая? Как тебя зовут? Катенька? Какое красивое имя!
Дед и обе бабушки пришли в восторг при виде очаровательной младшей представительницы семейства и были готовы взять малышку на руки, обнять, но опасались напугать девочку. Егор сам взял дочку на руки и поднёс к каждому из встречающих, чтобы «познакомить».

Прямо из аэропорта Николай Иванович повёз их на новую квартиру. Лиза понимала, сколько пришлось перенести родителям, сколько всего свалилось на их плечи, но была просто счастлива, что все хлопоты по переезду прошли, когда они ещё были в Африке. Вся семья медленно двигалась к маленькому автобусику, который был заказан Николаем Ивановичем, по дороге периодически останавливаясь и обнимаясь. Багаж нужно было получить чуть позже, сейчас с ними были только личные вещи. Егор командовал погрузкой чемоданов в автобус. Было видно, что Серёжа старается брать самые тяжелые чемоданы, чтобы выглядеть наравне с Егором. Когда все чемоданы были помещены в автобус, Антонина Андреевна, держа на руках Катеньку, тихонько сказала Вере Андреевне:
- Смотрите, Сережа-то совсем большой! И помогает…

Разместились в автобусе. Егор с дядей впереди, за ними Алёша с Колей, потом Вера Андреевна с Катенькой и Антонина Андреевна, а на заднем сидении Серёжа, на колени к которому забралась Лена, и Лиза. Перед тем как машина тронулась, Егор обернулся, улыбнулся, спросил: - Все на месте? Тогда в путь!
Николай Иванович попросил водителя не спешить, он сказал: «Моей семье нужна акклиматизация». Дети не отрывались от окошек. Когда въехали в Москву, мальчики стали спрашивать деда: «А это что? А это что?» Обе бабушки и дед хором отвечали, а отец только довольно улыбался. Молчали только Лиза и Сергей.
Когда подъехали к дому, Катенька уже давно сладко спала, обнимая бабушку ручкой, бабушку, которую она видела первый раз в жизни (дни в Африке не в счёт!)

Дом стоял в маленьком скверике, окруженном красивым чугунным забором, дорожки выложены плиткой. Охрана. Два лифта. Поднялись на свой третий/четвёртый этаж, вошли в квартиру. Егор внес спящую малышку. Квартира была просто ах! Прямо от входной двери начинался холл, слева одна дверь, справа три. Одна из дверей была открыта: кухня. Лиза открыла левую дверь, за ней обнаружился широкий коридор, и в нём тоже двери и какая-то лестница наверх. В коридоре стояли диван, кресла, большие горшки с цветами.
- Николай Иванович, дорогой, да это просто дворец! – Лиза поцеловала отчима.
- Мои внуки должны жить в достойных условиях.
- Завтра всё посмотришь, а сейчас давайте быстренько вас покормим и положим спать, - проговорила Вера Андреевна, глядя на зевающую Лену. – А то вы все уснете прямо за столом.
Мальчики уже осваивали свою комнату. Леночку отвели в ту комнату, где уже спала Катя. У Серёжи была теперь своя комната. Единственное, на что была способна Лиза – это поставить Лену под душ и отвести её спать. После этого она уже почти не помнила, как добралась до подушки сама.

Она проснулась часов в десять утра. Странно, почему никто из детей до сих пор не разбудил её? Лиза накинула халатик и пошла на поиски своей семьи. Это было её первое утро в новой квартире. Лиза медленно оглядывала всё вокруг, медленно проходя по коридору в сторону столовой, потрогала спинку дивана, торшер, листья большого фикуса в огромном горшке, стоящего в коридоре. Многое было новым, но своим, узнаваемым, это был новый, но её дом.

Все дети и обе бабушки были в столовой. (А ведь теперь Антонина будет готовить на семью из десяти человек!) Это была столовая, соединенная с кухней, там стояла мечта Веры Андреевны: большой, просто очень большой обеденный стол из светлого дерева. Рассевшиеся вокруг стола дети с аппетитом ели творожную запеканку с изюмом, на столе был чай, фрукты.
- Лизонька, с добрым утром! Мы не хотели будить тебя. Выспалась? – Вера Андреевна обняла дочь.
- Мамочка, я съела всю пеканку, - объявила Катя.
- Запеканку, - засмеялась Лиза. – Где Егор и Николай Иванович?
- Егор поехал докладываться, а Николай Иваныч у себя в конторе.

После завтрака договорились немного погулять, а вечером заняться налаживанием быта. Оставив Катеньку бабушкам, Лиза с детьми часа три каталась по Москве. Когда после прогулки они подъехали к дому и, стоя на дорожке, задрав головы, смотрели на свои новые окна, на Алёшу нашло поэтическое вдохновение:



Мы живём там, где графиня, на третьем-четвёртом этаже.
- Нет, - засмеялась Лиза, - не так. Первый этаж, может быть, не был жилым. В том доме из стихотворения первый этаж для сенатора был, наверняка, бельэтаж.
Пока они так стояли, философствуя, из парадного вышел охранник и уверенной свободной походкой направился в их сторону.
- У вас какие-то проблемы? Могу я помочь вам? – И его взгляд был внимателен.
- У нас нет проблем. Мы вчера приехали и теперь будем здесь жить. Так что давайте знакомиться, меня зовут Елизавета Михайловна.

Вернувшийся вечером Егор принёс новости относительно своей дальнейшей службы. Для семьи самой интересной новостью было известие о том, что теперь Егору полагается водитель-охранник. Так сказать, два в одном флаконе. Он с ним уже познакомился, симпатичный мужик, сорок лет… Завтра приступает. И ещё прилагается служебный автомобиль.

Ночь. Тихо. Весь дом спит. Почти весь.
- Лиз, ну как тебе дом?
- Потрясающе. Какой молодец Николай Иванович!
- А я?
- И ты, конечно. И ты. Ты у меня самый лучший на всём белом свете. И только попробуй не сказать, что я вообще лучше всех.
- И пробовать не стану. А если ты намажешь мне ещё один бутерброд, то твои достоинства просто … вознесутся до небес!
- А что этот твой охранник, он теперь всегда будет с тобой?
- Только днём на