Рецензия на новеллу "Битва на Неве" автор О.Рай

Многие, озабоченные исторической реальностью, могут сказать: «Да, автор, событие-то, описанное вами, не новое и литературно «обсосанное» со всех сторон: много, везде и многими. Кто же не знает о битве на Неве?». А ещё и добавить могут : «Так это  - исторически недостоверная трактовка, не подтверждённая иноземцами и другими внеотечественными источниками (да и отечественные на этот счёт -  отрывочны и противоречивы)…».
    Так что же выходит, о Невской битве мы знаем, а признавать её не хотим? Значит об этом событии ни читать, ни говорить не стоит? Событие и события…  Вся наша жизнь, а тем более, литературная, связана с ними, строится на них, крутится вокруг них. Но ещё существует и такое понятие, как «автор» -  тот, кто берётся подвести вас к этому каскаду времени. Теперь вам стоит отстраниться от учебника истории и всяческих кривотолковых комментариев к нему… Оставим терзания доказательности Истории историкам. И что же тогда останется? Останется сама суть – авторский взгляд на всем известное событие, где слово «авторский» - главное и главенствующее во всём повествовании, названном тривиально -  « Битва на Неве». Останутся «авторские глаза» и  глаза его героев-образов, через которые читателю суждено заглянуть в «авторский мир битвы на Неве».
      Несколько слов о жанре, в котором выполнена «Битва на Неве». Нет, его нельзя назвать «историческая проза в чистом виде»… Потому, что выставленные автором акценты, играют свою решающую роль. Это редкий и очень сложный по ответственности жанр, названный современниками (с кинематографической, прежде всего, точки зрения – и художественная кинематограф, как таковая, является высоко-эмоциональным искусством) – «эпохальный хоррор-реализм». Где острые углы, представленной временной реальности, не сглаживаются автором, не притупляются искусственно, в угоду выхолащивания читательских чувств. Акценты должны остаться акцентами: кровь-кровью, ненависть-ненавистью, зло-злом, садизм-садизмом, а страх-страхом. И спрятать, похерить их невозможно… Нет, это ни в коем случае не «пугалки-страшилки» - это реальность, доведённая до телесных ощущений читателя-зрителя. В соответствии с жанром и сама «Невская битва» выглядит убедительным «этюдом в багровых тонах эпохи крестовых походов на Русь». Достойное воплощение жанра в авторский текст
      Не могу обойти вниманием и полного соответствия «Битва не Неве» тематической авторской концепции. Если в нескольких определяющих словах, то я её воспринимаю следующим образом: «Крестоносцы и крестоносители»… И что же это за явление такое? Что за базовая авторская концепция, ставшая стержнем новеллы «Битва на Неве»?  Здесь нет ни капли сложности и заумности, как для простого читателя, так и для коллег-авторов. Нет ничего отвратней войны христиан – бойни за веру и правду... Так какая она, правда крестоносных победителей, и есть ли она у побеждённых монгольским игом, но идущих на смерть за веру предков, за землю, на которой родились, за свой народ, что веками дышит единым христианским духом восточных славян – против насилия, религиозного глумления и иноземной власти, протянувшей свои закованные в сталь руки к Северо-Западной Руси… Крестоносцы или крестоносители? Кровь ради веры или вера на крови и огне? Исторический реализм, как «хоррор в багровых тонах»: кровь за веру или ради неё, противостояние убеждений, замешанное на крови, сторонние оправдания и явные противоречия эпохи крестовых походов на Русь. Всё это – цвета и оттенки жесткого и безжалостного времени... Красный, багровый, кровавый – вот те оттенки, в которые реальность красит мир, свет и незыблемость веры, как истории людей, что находятся на её пике. Люди и вера, огонь и меч чужого креста, цена крестоносительства и воздаяния за отнятые жизни – вот основной посыл "истории в багровых тонах"... А цвет людской крови тогда, теперь, завтра, всегда останется цветом крови на любом фоне и при любых его оттенках. Вот в чём и содержится тематическая концепция новеллы «Битва на Неве». И ещё хочу добавить – в конечном смысле «Битва на Неве» отражает совсем не религиозные, а, скорее, морально-этические аспекты крестовых походов на Русь
        Если считать, что классическая литературная композиция – отправные точки авторского повествования (творческий остов-скелет текста) и путеводитель для читателя, то автор прекрасно с правился с этой задачей. Можно ли назвать такую композицию «пунктирной»? Нет, ведь автор не мельчит (часть в среднем – 3 500-4 000 зн), а напротив – концентрирует информацию: каждая составляющая сюжета – отдельная картина-сцена, законченный блок литературной информации. Всё изложенное, не коротко, а - компактно. И предельно канонично: «время-место- герои(образы)-действие-результат».
      Стиль-язык-стилизационные моменты. Нет прямого ухода (погружения) в летописную словесную вязь, старославянскую назидательность, преобладания былинного пересказа со всеми вытекающими. Стилизация имеется, перегруза ею – нет. Потому и читается легко. Прямая речь – не более 15% текста, что и делает её ещё одним инструментом построения образов участников событий. Меньше – излишняя описательность, больше – описательность в ущерб образности ( принципы эти высказаны, отнюдь, не мною).
        Не скрою, тема, выбранная автором, имеет налёт пафоса – сама по себя патетична и определённо выспренна (подвиг предков - слава предков - память предков - провославие) по воззрениям на отечественную Историю. Но в тексте нет откровенно -пафосных посылов: ни в речи автора, ни в высказываниях его героев. Пафос – доля недоверия и дань устоявшейся традиционности ? Нет, это – инструмент, которым автор владеет в полном совершенстве, потому что читатель его не чувствует. Не запинается об него…
        Образная палитра. Сложное явление, даже в традиционно-направленных  и, обоснованных этой направленностью, текстах. А здесь… полное отличие от устоявшегося воззрения на летописи (художественные образы, наделённые духом автора). Теперь же идём прямо от них к сути текста. Эффект – они позволяют читателю видеть глазами авторских образов  всё происходящее: дети, свеи, разнокрестные монахи, Биргер и его окружение, князь Александр и дружина. Читатель имеет возможность видеть (присутствовать) зреющее и  разворачиваемое автором  действо, разными  - своими для каждой части «глазами», т.е. с разных сторон. Не автор диктует чему быть со своей колокольни, но его герои – передают суть сцен-картин. Это они говорят-показывают, а не долдон автор «талдычит Историю». В ином моменте текстовой подачи и образного воплощения, многие были бы в праве обвинить Олега «в жёсткости собственной линии» - исходящей лишь от него: роли основного «летописца -поводыря», «одного – типично авторского мнения-посыла, не терпящего отклонений и сомнений». Да, образы, заполнившие «Невскую битву» удались и состоялись. Честь и хвала автору за такую реализацию тематической концепции, когда авторское «эго» не довлеет над всем и вся.
    Теперь о «минусах» - ох, как многих притягивает эта тема… Желающие видеть «минусы во всём и везде», таки увидят их там. Здесь же подобных немного – чуточка. И они специфические, потому что лишь профессионал может их уловить (а нужен ли он – смущатель читательских душ!?), но вот на литературную художественность  никак не влияют. К ярлам ( это про Биргера и Фаси) так не обращались – существовала и существует формула подчинённого (вассального) шведского обращения к господину. Вассальная формула речи начинается со слова «господин» - Herre, а дальше – статус этого самого «Herre». Не дай бог, назвать его на «ты» при любой форме близости – звучит как оскорбление. Другая (иная) форма обращения, особенно прилюдно – оскорбление. На немецкий лад «майстерами-мейстерами» господ не именовали, зачем так изощряться, обращаясь к соплеменнику. У данной коалиции шведов не было чёткой Орденской ориентации – принадлежности к конкретному военному монашескому ордену: принцип религиозного единения – лишь общий святой поклонения. Фасе и Биргер – совершенно разные люди, и по положению и по статусу, где Биргер – выскочка. А значит… лицо подчинённое – зависимое. Нет… Эти ревнители христианской веры никогда бы не назвали русов язычниками – в Европе с издревле бытовала известность об их приверженности Византийской ветви данной религии. Значит – раскольниками, схизматиками, еретиками и отступниками, но никак не язычниками. Нет… ни разу не возникло впечатление о ложности и несостоятельности позиции автора в раскрытии темы. Человек, профессиональный читатель, заметит их… и пройдёт мимо, потому что основное перевешивает частности… Потому что это  - вопросы специального знания, совершенно не влияющие на читательское восприятие и интерес. Они не портят целого, потому что оно – целостно по-настоящему.
      «Битва на Неве» достойна подобной рецензии, обоснование которой , я в праве надеяться, не было притянуто за уши и подведено под конкретную базу отношений. Что скажу вдогон? Это надо читать, это надо чувствовать, к этому нужно прислушаться – постараться понять и принять. Невская битва ещё не отжила своё. Она ждёт ваших глаз и вашего личного понимания. Если это нельзя забыть – об этом можно и нужно говорить… Для себя и для всех.