Дабл Лэнд

Нейон Ти никогда не помышлял о мемуарах. Прошло много лет с тех пор, как он закончил свои межпланетные полеты в качестве агента БМБ и преподавал курсантам Звездолетной Академии курс астронавигации. Он вообще не представлял себе иной роли и не видел для себя иной судьбы, кроме астронавигатора межгалактического звездолета, но увы... Пришло время, когда возраст его достиг того порога, за которым закрываются двери былых возможностей и открывается новое жизненное пространство, которое одни, перешагнув возрастной порог, заполняют работой над мемуарами для потомков, а другие находят себе иную сферу деятельности. Нейон Ти относился ко второму типу ветеранов и неожиданно для самого себя перешел на преподавательское поприще, передавая свои знания новому поколению будущих астронавигаторов.
Он читал лекции по науке вождения звездолетов в необъятных просторах космоса. Устремленные на него из аудитории глаза будущих звездных капитанов, горящие желанием впитать в себя эту науку, заряжали его энергией и доброй завистью к сидящим перед ним юнцам, у которых все впереди. В такие минуты Нейон Ти был уверен, что его лекции важней для всех этих отважных курсантов, чем мемуары о его злоключениях в закоулках космоса, больше похожих на вымысел, чем на правду. Хотя частенько на лекциях он отвлекался от темы и приводил примеры из своей практики, когда его умение применить знания в критической ситуации спасало и звездолет, и жизни людей. При этом он недовольно ловил себя на мысли о том, что учебное занятие из научной плоскости у него неумолимо переходит в плоскость мемуаров.
Однажды заданный из аудитории вопрос изменил его представления о ценности знаний и о ценности мемуаров для тех, кого он обучал искусству пребывания в космосе. Он не помнил, о чем рассказывал в тот момент, когда из зала раздался вопрос: А есть ли такая планета в космосе, на которую Вы не хотели бы больше возвращаться?
В первый момент Нейон Ти не придал значения вопросу и ответил на него общими фразами в том смысле, что во Вселенной есть тысячи планет, куда не хотелось бы возвращаться, поскольку пребывание на них невозможно без принятия мер безопасности, требующих огромных затрат. В ответ на его слова, будущие звездные капитаны дружно закивали головами, наперебой называя из курса планетографии названия планет, непригодных для обитания и так же дружно посмеиваясь над глупым вопросом. Паренек, задавший вопрос, совсем стушевался, не ожидая такой реакции. Весь его вид говорил о том, что он хотел услышать совсем не такой ответ, и Нейон Ти увидел разочарование в его глазах, приглушенное всеобщими насмешками.
Шло время, а это молчаливое разочарование не давало покоя Нейону Ти. Он снова и снова задавал себе этот детский вопрос и все больше понимал, что ответ на него должен быть не детский, не тот ответ, который он впопыхах дал и который вызвал разочарование у его автора. Чем чаще он задавал себе этот вопрос, перебирая в памяти свои неземные приключения, тем яснее начинал понимать, что для него в этом вопросе речь идет не о планетах с океанами серной кислоты и атмосферой, разъедающей обшивку любого звездолета, не о планетах, покрытых клокочущей огненной лавой, извергающей ввысь на сотни километров огненные гейзеры. Это вопрос не о планетах с сероводородной атмосферой, где малейшая искра приводит к взрыву всей планеты и нарушению орбит соседних планет. Это был для него не вопрос о планетах с невиданными тварями, пожирающими друг друга и все живое. Нет. Он понял, что вопрос курсантика был не такой уж невинный и имел в виду планету иного рода из его полетной практики среди звезд.
И действительно, все вышеупомянутые планеты опасны и представляют смертельную угрозу для экипажей звездолетов, если тем незнакомы Инструкции Поведения Астронавигатора, позволяющие все опасные факторы свести до уровня рабочих моментов и летать на подобные планеты много раз.
Нейон Ти вспомнил о других планетах – уютных, комфортных, с гостеприимными обитателями, но, несмотря на это, вспоминать о тех планетах не хотелось до сих пор, как до сих пор болезненные чувства у него вызывает малейшее упоминание про У – Морию. Невольное знакомство с этой планетой в самом начале его службы в Бюро Межзвездной Безопасности едва не стоило ему диплома астронавигатора и должности агента БМБ. До сих пор не хотелось вспоминать про те полгода жизни, когда после возвращения с У – Мории из четырехлетнего полета, с невыполненным заданием БМБ, его допрашивала Комиссия Звездных Ревизоров из шестнадцати человек. Допрашивали в твердой уверенности, что за полгода допросов он собьется в своих показаниях и выдаст истинную причину своего фиаско с избирательными бюллетенями, поскольку его официальному рапорту никто не хотел верить. Тогда положению его дел сильно навредили сигналы – радиограммы, которые начали поступать с У – Мории на Землю задолго до его возвращения, спустя какое-то время после его побега со злополучной планеты.
В конечном итоге радиограммы те пагубно сказались на техническом состоянии компьютерного узла связи Земли, что так же вменялось в вину вернувшемуся с позором агенту БМБ. Прямой уликой причастности Нейона Ти к радиосигналам было его имя, с которого начинались все радиограммы. Дальнейшее содержание радиограмм для компьютерного узла связи Земли оказалось недоступным ввиду непереводимости тех выражений, что несли в себе радиосигналы. Содержимого всех банков памяти компьютера космической связи, содержащего лингвистические данные Вселенной, оказалось недостаточным для перевода выражений, отправленных на Землю в адрес Нейона Ти. После его имени компьютер неизменно выдавал одно и то же: …пи…. пи…. пи… пи… с разными интервалами времени, но долго и нудно. Начало радиограмм лишь немного отличалось друг от друга, но окончание было неизменно одинаковым, примерно, таким: Мы тебе  пи… пи… пи….  Да чтоб  тебя  пи… пи… пи… .    В словарном запасе электронных мозгов Земли перевода таких слов не было. Попытки ученых подключить филиалы банков памяти соседних планет привели к выгоранию силовых блоков компьютера космической связи, в результате чего пропала связь Земли с ближним и дальним космосом в течение трех часов. Обвинения в этих бедах тоже обрушились на голову бедняги.
Комиссия полгода добивалась от Нейона Ти расшифровки радиосигналов и признания своей вины в провале референдума на окраине Вселенной, куда его посылали с почетной миссией и откуда он с позором возвратился. Но Нейону Ти нечего было скрывать. Он упорствовал в своей правде и даже написал рассказ «Последнее задание» о своих приключениях на планете, будучи заключенным под домашний арест и изнывая от безделья и неопределенности своего будущего. Правду его было невозможно доказать по той простой причине, что с У – Мории никто никогда еще не возвращался и официальных каналов связи с ней до сих пор не было, как с заброшенной лабораторией неактуального научного эксперимента.
Неудивительно, что безобидный, казалось бы, вопрос курсантика заставил Нейона Ти невольно вспомнить У – Морию. Но Нейон Ти не мог не признаться себе в том, что У – Мория – это всего лишь планета, о которой не хочется вспоминать, и если в качестве ответа она могла бы удовлетворить автора вопроса, то для него самого всплыл в памяти совсем другой ответ про планету, на которую он никогда бы не хотел больше вернуться. Его не смущал тот факт, что ответ его, будучи озвученным, мог повергнуть в изумление не только слушателей его лекций, но поголовно всех землян, привыкших к звучанию в ушах со всех сторон названия этой планеты в рекламных призывах, к мельканию в глазах названия этой планеты в рекламных роликах, плакатах, туристических проспектах. Название этой планеты словно создавало для землян тот убаюкивающий фон, на котором протекала вся их жизнь, наполненная радостью за тех жителей, что обитают на несравненной планете Дабл Лэнд.
Как и на У – Морию, Нейон Ти попал на Дабл Лэнд не по своей воле или заданию БМБ. Воспоминания о ней укрепили в его душе уверенность, что он нашел ответ и для курсантика, и для себя. Он понял, что никто не согласится с его ответом, а одними лекциями ничего не объяснишь. Так ему пришлось сесть за мемуары, которые он теперь рассматривал, как прививку опыта будущим звездным капитанам для обретения ими способности на его примере выходить из любых безвыходных ситуаций. Для себя он твердо понимал, что на эту планету он бы никогда не хотел вернуться по своей воле. Взявшись за мемуары, он изложил их не от своего имени, а в повествовательной форме, словно кто-то посторонний описывал его приключения, а не читал лекцию о борьбе за живучесть в космосе. И он не мог не рассказать о планете Дабл Лэнд.
Для Нейона Ти и его сверстников еще с курсантских лет в головах твердо засела мысль о том, что Дабл Лэнд – это планета, где сбываются все мечты, потому что и в те давние времена название планеты было у всех на слуху. После Звездолетной Академии он попал на межгалактический звездолет и надолго расстался с мыслью побывать в столь дивном месте, так как соблазнительная планета находилась в его родной галактике, в самом центре, в отличие от Земли с ее Солнечной системой, расположенной на задворках, на границе с галактикой Млечного Пути. А путь Нейона Ти много лет проходил среди чужих галактических скоплений, где он мог только вспоминать и о Земле, и о родных созвездиях.
После рассмотрения его дела с У- Морией его жизнь изменилась. Ему вернули диплом астронавигатора без права вылета за пределы галактики. Нейон Ти был на два земных года переведен в звездный каботаж на должность рассыльного БМБ по межпланетным поручениям. Ниже этой была только должность уборщика межзвездных трасс, которой он избежал лишь потому, что на тот момент она оказалась занятой. Для себя он решил, что легко отделался. Нейон Ти намеревался с пользой провести срок наказания и изучить ближний космос, который до сих пор оставался за кормой его межгалактических лайнеров.
Оказалось, что в родной галактике летать было гораздо сложней, чем в дальнем космосе. Первое время он летал с мокрой спиной, глаза его заливал пот, и руки немели на рычагах управления юрким рассыльным звездолетом с опознавательными знаками БМБ, хотя он, казалось бы, выполнял привычную для себя работу, а не колол дрова.
Одно дело – долгие месяцы плыть на автопилоте в межзвездном пространстве, надеясь увидеть за вахту хотя бы один встречный борт, и другое дело – космический каботаж. Об автопилоте он и думать забыл в этих местных звездных коридорах, забитых потоками звездолетов всех мастей. Постоянно приходилось маневрировать и держать скорость общего потока, тормозить, включать поворотники и получать в ответ на свои запоздалые маневры мигание прожекторов от встречных и рев клаксонов задних звездолетов. Сам дурак!-только и успевал в такие минуты крикнуть в ответ самому себе Нейон Ти, облегчая душу.
Как оказалось, и в таких условиях Дабл Лэнд не стала для него доступней. С давних пор планеты галактики гордились тем, что среди них есть планета, о которой трезвонят рекламные призывы по всей