Потомки исчезнувших богов 25

Воронов пришёл ровно к назначенному времени. Но Большой Зал уже был полон. За столом сидели не только участники боёв, но и Высший Совет в полном составе. При виде Сергея, все встали и начали аплодировать. Свободное место, видимо, совершенно случайно, оказалось только между сёстрами. Когда все расселись по местам, Воронов увидел напротив себя улыбающуюся физиономию Накамурэ. Сергей тоже улыбнулся ему, как старому другу. Он чувствовал к нему какую-то необъяснимую симпатию. Сидевший во главе стола Светозаров поднялся с бокалом шампанского в руках:
– Друзья, сегодня был очень трудный день. Он был труден не только для тех, кто провёл его на поле в сражениях, но и для тех, кто за них переживал всей душой. То, что сегодня произошло, надолго останется в анналах истории кланов. Ещё никогда не было такого, чтобы один клан собрал все призы. Не знаю, как пройдёт завтрашний день, где будут соревноваться маги, но я уверен, что и здесь вы окажетесь на высоте. И для этой уверенности есть веские основания. Так же я очень благодарен нашим гостям из объединённого клана «Транс», решивших принять участие на нашей стороне. Их помощь просто неоценима. И я очень благодарен господину Накамурэ, любезно принявшему наше приглашение на торжественный ужин. Друзья, да что там говорить, вы все просто молодцы! За всех вас!
Светозаров залпом осушил свой бокал. Воронов стукнулся бокалами с сёстрами, затем, подмигнув Исидо, с ним. Но руки с бокалами тянулись к нему со всех сторон, так что на место он сел очень нескоро. Опустошив свой бокал, он повернулся к сидящему рядом с Айшат Денгофу:
– А что-нибудь покрепче у нас найдётся? Как-то хочется снять напряжение.
Влад дотянулся до графина с коричневой жидкостью и передал ему. Воронов открыл пробку и принюхался – коньяк. Он разлил всем, до кого мог дотянуться, в том числе и оказавшемуся здесь Григорьеву. Потом вопросительно посмотрел на Исидо. Тот опять улыбнулся и, кивнув, придвинув свой стакан. Только Сергей хотел отправить содержимое своего стакана в рот, как услышал за своей спиной:
– Сергей Владимирович.
Повернувшись всем телом, он увидел перед собой стоящую с напряжённым лицом... Дорис, которая ещё недавно сидела рядом со Стасом. В зале вдруг наступила тишина.
– Я прошу Вас извинить меня за то неуважение, я бы даже сказала – пренебрежение, хамское поведение, которое я проявила по отношению к Вам. Зезира была абсолютна права – не всё является таким, каким кажется. Вас действительно есть, за что уважать... и любить.
Сергей стукнулся с ней бокалами:
– Ладно, Дорис, проехали. Ты сегодня замечательно выступала. Спасибо, что приняла участие.
Дорис как-то сразу просветлела и отправилась на своё место.
– Нет, ну Воронов-то каков! – раздался голос Председателя, – я даже и не ожидал, что у него такой артистический талант! Думаю, что и никто не ожидал. Это надо же было устроить такую клоунаду! И ведь все, абсолютно все поверили!
– Олег Палыч, Вы же сами просили устроить шоу. Вот я и старался.
Раздался дружный смех. Исидо смотрел на Воронова влюблёнными глазами. И эти глаза подозрительно блестели...
Застолье продолжалось. Постоянно обсуждались все моменты поединков. Сергей достал сигареты и вышел на балкон. Облокотившись на перила, рассматривал звёздное небо. За ним следом вышли Денгоф и Голицын. Встали около него, также уставившись на звёзды. Наконец, Влад нарушил молчание:
– Ты что, действительно не помнишь Накамурэ?
Воронов медленно повернулся к нему:
– А с чего бы я стал обманывать? Знакомство, и даже дружба с таким человеком для меня была бы честью. Но, увы...
– Знаешь, Сергей, похоже, Исидо прав. С тобой что-то случилось, и ты потерял память.
– Да что мне было терять, если меня усыновили в три года! О чём в таком возрасте я должен был помнить? Хотя… история с клинками действительно непонятна. Ой, ребята, у меня и так голова идёт кругом! Давайте не сейчас, хорошо?
– А есть в тебе хоть что-то, что было бы понятно остальным?
– Есть!
– И что же это? – заинтересовался Стас.
– Я – мужского пола!
– Мда... с этим трудно поспорить.
– Стас, а твоя Дорис не смоется, пока вы меня здесь, с энтузиазмом и жизнерадостностью инквизиторов, пытаетесь распять на дыбе?
– Да, пойду-ка я. А то она девица с норовом...
- Да, иди-ка ты…
- Куда «иди»?!
- К Дорис своей иди!
Оставшись вдвоём с Денгофом, они немного помолчали, затем Воронов спросил:
– Ты уже продумал, как будешь завтра вести бои?
– Да так... сделал наброски.
– Сделал наброски?! Да ты должен отчётливо представлять каждый свой шаг! Каждое действие! Вот какие плетения ты собираешься использовать?
– Будет видно. По обстановке.
– Ну, в общем-то, у тебя опыт большой. И не мне тебе указывать. Пойдём-ка ещё пропустим по стаканчику.
Они вернулись в Зал, который за время их отсутствия заметно опустел. Все члены Большого Совета, кроме Председателя, отправились отдыхать. Стас с Дорис также исчезли. Воронов уселся между сестёр:
– Девушки, а не выпить ли нам по последней? Да и отдыхать пора, – он закинул руки за голову, и потянулся. – Что-то я немного устал.
– Хочешь, мы тебе сделаем массаж? – предложила Айшат.
– Массаж – это было бы здорово, – мечтательно произнёс Воронов, – вот только боюсь, всё это плохо кончится.
Он опустил руки и взял стакан:
– Ну, что, друзья выпьем? За успех завтрашнего дня!
Все за столом дружно поддержали его. После чего Сергей встал и, попрощавшись со всеми, отправился спать. Сёстры проводили его взглядом, затем решительно налили себе ещё по целому стакану и выпили одним махом. Светозаров, глядя на них, опять покачал головой. Потом повернулся к Накамурэ:
– Господин Исидо, для вас также приготовлена комната. Григорьев Вам покажет. Правда, Саша?
– Конечно, с радостью!
– Господин Накамурэ, – продолжил Светозаров, – а вы что такой хмурый? Вам у нас не понравилось?
– Вы ошибаетесь, Олег Павлович. Понимаете, я был во многих кланах, и везде присутствовали высокомерие, снобизм. Постоянные какие-то подковёрные игры, борьба за первенство, власть… А у вас, – Исидо пошевелил пальцами, пытаясь подобрать слово, – у вас атмосфера дружелюбия, спокойствия. Такое впечатление, что вы - одна большая семья. Мне у вас крайне комфортно и спокойно. Жаль только, что с вашим... Вороновым не удалось побеседовать.
– А вы оставайтесь у нас в клане. Закон этого не запрещает. К тому же, Вы, кажется, хотели продолжить своё обучение? Это - ещё один повод остаться. У Вас какой статус?
– Высший Мастер.
– Вот и отлично. Так Вы согласны?
Накамурэ немного подумал, затем кивнул головой:
– Согласен.
– Тогда завтра же утром, до начала соревнований мы соберём Большой Совет. И очень удачно, что здесь присутствуют члены ВКОРа. Они снимут с Вас присягу клану «Самурай». И ещё, господин Исидо, не могли бы вы нам рассказать о себе?

Исидо посидел, склонив голову, тяжело вздохнул, и начал:
– Я родился в 1735 году, на острове Кюсю, княжестве Сацума, расположенном на юге Японии, и был четвёртым сыном правителя из рода Симадзу. Успешно ведя торговлю с Китаем и юго-восточной Азией, наше княжество было одним из самых богатых в Японии, если только – не самым богатым. С младенчества меня воспитывали в соответствии с самурайским кодексом чести. Как только стал самостоятельно ходить, отец вручил мне два деревянных меча, как символ принадлежности к классу воинов. В шесть лет ко мне был приставлен наставник, которого должен был слушаться и уважать, не меньше, чем отца. Одна из наших пословиц гласит: «Родитель тот, кто дал тебе жизнь, учитель тот, кто сделал тебя человеком». Прививались чувства достоинства, честности, и дисциплины, хладнокровия при ведении боя и чёткости мысли. Обучение должно было продлиться до 16 лет, но в тринадцать лет у меня открылся Дар к магии, что считалось позором для всей семьи. Магов презирали, ненавидели… и боялись. И убивали при каждом удобном случае. Отец дал мне самое необходимое, провизии на семь дней, денег, и приказал исчезнуть из страны. Сев на первый же корабль, я отправился в Китай.

Прибыв в Шанхай, пытался найти себя мага-учителя. Но от меня все шарахались, как от прокажённого. И даже стали охотиться за мной, чтобы выдать властям. Снова бросился в бега. Купив коня, пересёк весь Китай с востока на запад. Мне тогда уже исполнилось 15 лет. В районе поселения Улугчат, почти у самой границы с Киргизией, встретился с русскими купцами, обоз которых собирался на Родину, в сопровождении отряда казаков. Я уговорил их взять меня с собой. Увидев меня, с катаной за спиной, предводитель казаков весело рассмеялся:
– Да у нас тут, никак, молодой самурай?! И как же тебя зовут, сынок?
– Исидо... Исидо Накамурэ, – тут же придумал я себе другое имя.
– Той штукой, что у тебя за спиной, ты умеешь орудовать?
– Эта «штука» называется катаной. Меня учили владеть ею с шести лет!
– У-у-у, какой ты у нас грозный. Не хочешь показать своё умение? Учитывая твой почти младенческий возраст, я буду драться с тобой вполсилы.
– Я не младенец, можете вести бой в полную силу.
– Ну, ладно, давай, посмотрим, на что ты способен.
Вокруг собрались зеваки из купцов и казаков, которые шутили и подбадривали меня. Я встал в стойку, держа катану обеими руками над головой. Казак тут же пошёл в наступление. Сначала он наносил пробные удары, которые я с лёгкостью отбивал. Затем он стал наращивать темп. Движений в его арсенале было значительно больше, и через пару минут мой меч оказался на земле. Вокруг беззлобно рассмеялись.
– Не расстраивайся, парень. Просто ты не подготовлен к бою на саблях. А как я понял, твоё обучение направлено было на один завершающий удар? Я прав?
Я уныло кивнул головой.
– Хочешь, обучу тебя новым приёмам? Только твой меч придётся несколько изменить. Уж слишком длинная у него рукоять. Это ограничивает твои движения. Согласен? Вот и хорошо, – он протянул мне руку, – Григорий.
– Исидо, – моя рука утонула в его огромной лапище.

На следующий день двинулся в путь. Пунктом назначения был Иркутск. Стояла поздняя весна, и продвигались быстро. Но всё равно, путь занял почти два месяца. Каждый вечер Григорий проводил занятия со мной, показывая всё новые и новые приемы боя на шпагах. Я быстро учился, имея уже навык, данный моим наставником. А в моей груди всё больше разгорался магический огонь, угрожая сжечь меня изнутри.
Однажды, уже почти на подходе к Иркутску, наш обоз попал в засаду. Дорогу перегородило поваленное дерево. Из кустов по обе стороны дороги высыпали грязные, оборванные бандиты. Воняло от них нещадно. Запах давно немытых тел смешался с запахом дыма костров. Казаки стройным рядом окружили обоз. Я хотел тоже встать в строй, но Григорий отодвинул меня рукой себе за спину:
– Не лезь, малец, успеешь ещё навоеваться.
Они довольно быстро перебили всех нападающих. И тут я почувствовал острую опасность. Она исходила из кустов, и была направлена на Григория. Как в тумане я поднырнул под его руку, и, вытянув свою, сжал её в кулак перед его грудью. Голова прояснилась. В моём кулаке была зажата стрела. Её остриё находилось буквально в нескольких миллиметрах от груди казака. Грубо обструганное древко, возле наконечника, и он сам, влажно поблёскивали. По кольцам кольчуги казака стекала