Учебный год закончился. Выпускники разъехались кто куда. У общежития местной ткацкой хлопчатобумажной фабрики собралась группа молоденьких девчонок, бурно обсуждая как разместились, откуда приехали в наш город. Заметив приближающуюся молодую женщину девчонки притихли. Надежда, так звали женщину, предложила пройти в учебное здание. При фабрике работало фабрично-заводское училище, где рабочая молодежь могла не только закончить среднее образование, но и получить несколько рабочих специальностей без отрыва от производства. Новичков уже успели просветить, кто такая Надежда.
Когда-то она такой же шестнадцатилетней девочкой приехала и устроившись на фабрику, с отличием закончила ФЗУ, получила направление в институт, была передовиком на производстве и как молодой специалист два года назад получила квартиру. И это в 32 года. Личная жизнь у Надежды как-то не сложилась. Уж очень резким был у нее характер и не одного кавалера она жестко выпроводила за малейшие прегрешения или неуважение. И для себя Надежда уже решила, что будет жить одна, если уж не складывается. Острые языки дали ей в свое время прозвище «бетонщица», когда один из неудачливых ухажеров сказал, что она железобетонная тетка, имея ввиду ее непреклонный характер. Вот такая женщина была наставником у молодежи.
Все шло своим чередом, но однажды, железобетонное сердце Надежды дрогнуло, когда по распределению на фабрику приехал работать молодой инженер Мирон Иванович. Именно по имени отчеству с первого дня звали все сотрудники двадцатисемилетнего парня, за его знания, обстоятельность в работе, умение ладить со всеми от высочайшего руководства до каждого рабочего. Разумеется, Мирон Иванович не был обделен женским вниманием, работая в женском коллективе. Только никому он не отдавал явного предпочтения. То, что Надежда сохнет по Мирону, не долго было секретом. Молодые девчонки похихикивали за ее спиной, что мол старуха и все туда же, ведь старше на семь лет, да он и не посмотрит в ее сторону. Надежда старалась не замечать этих слухов, но сердце все равно замирало и краснели щеки, когда по работе приходилось общаться с Мироном.
Раз, в конце августа, по поручению профкома молодежь готовила мероприятие, литературно-музыкальную композицию и концерт ко Дню Знаний для детей сотрудников. И Надежда, и Мирон принимали участие. Собирались в Красном Уголке фабрики. Молоденькие ткачихи хихикали и переглядывались, глядя как неловко себя чувствует Надежда и ради шутки заперли их в помещении. Надежда попыталась стучать в запертую дверь, строго призывая шутниц к порядку. Те только посмеялись и умчались в буфет, купить что-нибудь перекусить.
- Надь, не обращай внимания на их глупости, - в конце концов произнес Мирон, - лучше подойди, помоги немного.
- Их шутки переходят все границы, - строгим голосом ответила она, - Чем помочь?
- Вот здесь придержи, прикручу декорацию на стойку. Прибегут сейчас, извиняться будут. Зачем так реагировать?! Это они ростом выросли, а шутки детские остались. Тем более, что это неправда.
Неожиданно для нее самой, на глаза Надежды навернулись слезы.
- Надь, ты чего? – растерянно проговорил Мирон.
Не в силах сдержать слез, Надежда закрыла лицо руками и отвернулась. Ей казалось, что этому соленому потоку не будет конца. Как-то особенно щемяще ощутилось одиночество и то, что Мирону она безразлична. Он пытался ее успокоить, гладил по волосам, уговаривал выпить воды, грозился написать докладную на обидчиц. Наконец Надежда смогла говорить:
- Не надо… Ни докладную писать… ни жалеть меня не надо.
- Надь…
- Это же правда, Мирон Иваныч…
- В смысле? Что правда?
- Да, вот, о чем они шушукаются, то и правда.
Мирон ошарашенно смотрел на Надежду.
- Много думала я… обо всем. О жизни своей. Мне за тридцать уже. А ни ребенка, ни котенка… Мирон Иваныч, я не надеюсь ни на что. Ты моложе меня… Только выслушай. О замужестве я давно уже мечтать перестала. Только ребенка хочу… дочку. Чтоб на тебя похожа была. Чтоб глаза такие же карие… ресницы… чтоб губы как… - и шагнув к Мирону прикоснулась кончиками пальцев к его губам. Через секунду отпрянула, краска залила ее щеки и потоки слез снова побежали из глаз.
Мирон выронил отвертку из рук.
- Надь, ты не плачь. Я не знал… Не думал…
Надежда вытащила носовой платок, отвернулась, чтоб вытереть лицо. Мирон приблизился к ней, осторожно положил руки на плечи. Постоял так минуту и поцеловал ее в затылок. У Надежды подкосились ноги от его прикосновения и Мирону пришлось усаживать ее на стул. В замке повернулся ключ и в Красный Уголок вбежали шутницы с пакетом пирожков.
- Ну, что, дошутились? Видите, что наделали? – накинулся на них Мирон. Те замерли ошарашенно, увидев Бетонщицу заплаканной и бросились к ней успокаивать со всех сторон:
- Тетечка Надечка, прости! Мы дурочки!
- Пожалуйста, препожалуйста! Мы больше никогда так шутить не будем!
- Мы пирожки принесли, тетечка Надечка! Вы покушайте, пожалуйста!
Надежда улыбнулась сквозь слезы:
- Тетечка Надечка!.. Баламутки и вертихвостки! Что вам еще сказать?! Выкладывайте свои пирожки. Чайник в шкафу, вон там, и сахар.
В последний день лета, совпавший с выходным, прошел праздник. Первоклашки получили в подарок по портфелю и кое-какие принадлежности. Концерт прошел весело и слажено. Организаторы получили благодарности. И, как-то само собой получилось, что Мирон в этот вечер провожал Надежду, и, как-то само собой вышло, что в этот вечер он остался у нее. И на следующий день об этом сразу стало известно всей фабрике. Их провожали любопытными глазами, не стесняясь обсуждали за спиной, откровенно хихикали. Надежда первой начала разговор, что так продолжаться не может:
- Мирон Иванович, ты пойми, я старше тебя. Ты никогда не должен испытывать чувства вины. Это было мое решение, ты поддался порыву. Пожалел меня. Если случится чудо и я забеременею, то буду самой счастливой женщиной на свете. Поверь, никогда ты не услышишь от меня упреков или претензий.
- Надь, я мужчина и должен нести ответственность за свои поступки!
- И ты пойми, я взрослая женщина! Тебе семью создавать надо с кем-то помоложе. Ты посмотри, сколько девчонок молодых вокруг. Хорошие, умницы! Если у нас не сложится, я же не смогу себе простить, что испортила тебе жизнь.
-Надь…
- Не перебивай и подумай! Ты знаешь, что решений своих я не меняю. Ведь не гоню же тебя совсем. Приходи. Приходи, когда нужно будет поговорить. Или помолчать.
Мирон долго противился. Ни доводы, ни уговоры не изменили решения Надежды. Когда через пару недель он вернулся в общежитие, одни его поддержали, нечего, мол, со старухами связываться. Другие осудили, что Надежда не заслуживает такого. Третьи советовали настоять на своем, потому что все-таки у нее уже своя квартира. Мирон молчал с непроницаемым выражением лица. Да и Надежде пришлось несладко. Пришлось выносить все от откровенного ехидства до слюнявого сочувствия. Несмотря ни на что, она была счастлива. Счастлива, потому что то, на что она так надеялась, случилось. Надежда была беременна. К новому году это заметили все. Пришлось пройти через заседания профкомов и парткомов. Она была непоколебима. Никаких жалоб и заявлений писать не стала. Ко всеобщему удивлению их отношения с Мироном продолжали оставаться вполне приятельскими, добрыми, хоть их любовная связь и прекратилась. В конце концов все их оставили в покое. Первого июня Надежда родила дочь. Беременность без осложнений и угроз и роды образцово-показательные, не смотря на опасения врачей и страшный диагноз «старо родящая». Дочь Надежда назвала Анечкой.
Встречали их из роддома все, кто не на смене. Надеждины подопечные приготовили все, что только можно было придумать для мамы и ребенка. Забегали в свободное время по очереди, кто помочь по дому, кто в магазин сбегать. Мирон тоже был частым гостем. Его Аннушка, так он называл дочь, ни в чем не нуждалась, хоть Надежда и не настаивала на признании отцовства или на алиментах.
Незаметно летело время. Анечка пошла в ясли, в садик. И осенью уже первый класс. Мирон продолжал заботиться о Надежде с дочерью. И, как они договаривались в свое время, приходил поговорить. Или помолчать.
***
Все изменилось, когда в городок переехала семья нового главного инженера фабрики. Точнее семья состояла из главы семейства Аркадия Романовича и его дочери Эльвиры, к тому времени выпускницы столичного нархоза. Об Аркадии ходили слухи, что он парашютист, то есть работал в министерстве легкой промышленности республики и был отправлен к ним на периферию за внебрачную связь и развод матерью Эльвиры, в наказание.
Жизнь Аркадия Романовича складывалась как по писаному. После школы институт, комсомольский активист, на последнем курсе женитьба на первой умнице и красавице института Инессе, магистратура, кандидат в члены партии, быстрый карьерный рост на производстве, рождение Эльвиры и один из самых молодых министров в республике в итоге. Работы он никогда не боялся, жизнь била ключом, детей только больше у них не получилось к обоюдному огорчению. Пока с Аркадием Романовичем не случилась роковая страсть, которая изменила все в жизни их семьи. Роковой красоткой была руководитель одного из отделений республиканского центра развития ассортимента и моды. Вот так витиевато называлось учреждение, где та работала. Ради нее он ушел из семьи. Эльвире к тому времени было уже пятнадцать. Она была избалована, своенравна, упряма до безумия. После развода Эльвира осталась с матерью. Погоревала она из-за родителей недолго. Быстро научилась извлекать максимальную выгоду из ситуации, манипулируя отцом, и играя на его чувстве вины перед своим ребенком. Инесса была женщиной благоразумной, предпочла сохранить хорошие отношения с бывшим мужем, сама она была не последним человеком на производстве, возглавляя отдел сбыта. Какое-то время ей удавалось держать дочь, что называется, в узде. Эльвира стала совершенно неуправляемой, когда Инесса решила устроить свою личную жизнь. Закатывала матери истерики, кричала, что она уже старуха, что ей почти сорок и в столь почтенном возрасте пора про пенсию думать, которая не за горами. Однажды она так далеко зашла, что получила пощечину от матери. Это стало просто потрясением. Впервые в жизни на нее подняли руку. Успокоилась Эля только после долгого разговора с отцом. Со временем все вроде улеглось. Эльвира в новым мужем матери вежливо терпели друг друга. Школу она закончила с медалью, поступила в институт народного хозяйства, изучать экономику. И… влюбилась. Или думала, что влюбилась. Ее избранником стал второкурсник Анатолий. Их отношения быстро стали очень близкими. Не стесняясь она приводила его домой. Бывало Анатолий оставался ночевать у Эльвиры. Он был совершенно очарован ею. Спокойный, уравновешенный, начитанный парень. Он был готов все сделать для своей девушки. И когда Эльвира узнала, что Инесса ждет ребенка, ее возмущению не было предела. Истерика, которую она закатила матери и ее мужу закончилась тем, что пришлось вызвать скорую. Прибывшая бригада не знала кому больше нужна помощь, матери или дочери. В тот день
