На следующий день утром проснулись обе довольно поздно. Ольга Николаевна взглянула на часы и воскликнула:
-Ого, сударыня! Да мы с тобой слишком припозднились с завтраком. Боюсь, что нам предложат подождать до обеда.
-Да мы, вообще, можем не ходить на завтрак, - спокойно отозвалась Лина. – У нас же с вечера еще столько жратвы осталось!
-Лина! – укоризненно заметила Ольга Николаевна. – Как вульгарно ты выражаешься! Ну, и каково мне, филологу, ты думаешь, слушать всякие эти твои выражения? Я не говорю уж о ненормативной лексике.
-Ну, простите! – искренне повинилась Лина. – Думаете, легко прямо сразу выучиться по-вашему выражаться? Я хотела сказать, что еще много осталось еды.
-Вот это уже другое дело! – похвалила Ольга Николаевна.
-Ага, а вы сами как с этими в ресторане как говорили! – сказала Лина. – У меня челюсть отвисла.
-Ну, сравнила! Там ситуация требовала, - объяснила учительница. - Если бы я стала расшаркиваться перед ними, изъясняясь на высоком литературном, наверняка, они размазали бы нас по столу. С людьми следует разговаривать на понятном им языке. Не опускаясь, разумеется, до положения ниже пояса и не выходя за рамки дозволенного. Но ты права. Бутербродов у нас предостаточно. Пожалуй, только следует сходить в магазин и купить молока. Так что ты сиди, а я мигом в магазин смотаюсь.
Мигом, естественно, не получилось, потому что полчаса еще Ольга Николаевна приводила себя в порядок. Но в магазине она, действительно, долго не задержалась.
-Ольга Николаевна, представляете! - диким воплем встретила её Лина. – Представляете, завтра у нас будет буран!
-Что такое? Какой буран? – ничего не смогла понять учительница.
-Да по радио только что передали, что назавтра ожидается буран, и штормовое предупреждение завтра ожидается.
-Как предупреждение? – испугалась Ольга Николаевна. – Ты серьезно, что ли, говоришь?
-Да уж куда серьезнее! Как же вы завтра полетите?
Только теперь окончательно дошел до учительницы весь ужас положения: аэропорт завтра будет закрыт. Ни один воздушный аппарат не поднимется в воздух. И когда поднимется, никто не знает. А это значит, что не полетит Ольга Николаевна в Талый и не привезет к сроку Закирову. А поэтому невозможно будет в срок отправить в область кассацию. Все, так прекрасно задуманное, теперь летит к черту! И все из-за какого-то бурана! Господи! Как непрочен этот мир, и как беззащитно в нем человеческое существо, судьба которого так сильно зависит от природной стихии.
Ольга Николаевна подскочила к телефонному аппарату и лихорадочно принялась накручивать его диск.
-Федор Петрович! – крикнула она в трубку. – Вы слышали сводку погоды?
-Да слышал, слышал, - пробурчал голос на другом конце. – Этого нам еще не хватало! Вы сейчас, что, в гостинице сидите?
-А где же нам еще быть? – едва не плача ответила Ольга Николаевна.
-Ладно, подождите минут пять-десять. Я позвоню вам, - сказал Федор Петрович и отсоединился.
Ольга Николаевна положила трубку и задумалась.
-А мы завтракать сегодня будем? – услышала она за спиной.
-Будем, будем, - машинально ответила она. Так же машинально отломила от бутерброда кусок и сунула в рот.
-Перед едой следует мыть руки, - заметила Лина. – Вы сами это говорили.
«Действительно, сейчас не нужно впадать в панику. Надо взять себя в руки и сосредоточиться. Верно, и Федор Петрович что-нибудь придумает».
Федор Петрович оказался легким на поминки. Стоило Ольге Николаевне подумать о нем, как раздался телефонный звонок.
-Вот что, дорогая Ольга Николаевна, - услышала она спокойный миротворящий бас, - только что я связался с диспетчерской службой аэрофлота и узнал, что сегодня на Талый полетит вертолет с оборудованием. Я договорился с начальником отдела перевозок, что летчики возьмут вас на борт. Короче, вам следует немедленно собираться и ехать в аэропорт. Нужно, чтобы вы приехали туда до 12-00. В двенадцать они будут загружать вертолет. В аэропорту сразу же идите к начальнику перевозок. Он вас и отправит. Все понятно?
-Нет, - ответила Ольга Николаевна.
-Что непонятно?
-Как быть с Линой? Завтра же я должна её доставить в инспекцию.
-Ну, за это вы не беспокойтесь. Девчонка вполне может самостоятельно явиться по указанному адресу. Надеюсь, дорогу-то она запомнила?
-Да что её запоминать?
-Ну, вот. Сама явится. Инспектор отведет её потом в приемник. И все дела. А я передам инспектору свое предписание. Если получится, то постараюсь и сам подойти к РОВД.
-А что, может и не получиться? – забеспокоилась Ольга Николаевна.
-У меня завтра с десяти процесс. И как долго он пройдет, никто не знает. Но вы не беспокойтесь: наше дело я буду держать на контроле. А вы непременно поезжайте! К среде синоптики обещают открыть аэропорт, и вы вместе с Закировой вернетесь. Или привезите доверенность.
-Хорошо, я поеду! – согласилась Ольга Николаевна
-К половине двенадцатого будьте уже готовы. Я заеду за вами на машине. Заодно привезу вам текст доверенности. Так вернее будет, - сказал прокурор и отключился.
-Что он сказал? – спросила Лина.
-Что я могу сегодня улететь вертолетом. Надо быстренько завтракать и собираться. У меня всего один час на все про все. В половине двенадцатого он приедет на машине и отвезет меня в аэропорт.
-А я? – Лина испуганно вытаращилась на Ольгу Николаевну.
-А ты до завтра посидишь здесь. Денег на еду я тебе оставлю и заплачу за проживание. Завтра ты сама отправишься в инспекцию по делам несовершеннолетних. Она находится в здании РОВД. Это которое возле книжного магазина. Я тебе показывала вчера. Инспектор отведет тебя в приют, и ты поживешь там до среды, пока я приеду. Федор Петрович будет контролировать, чтобы тебя никто не обидел. А инспектору он выдаст прокурорское предписание, которому обязан подчиниться любой сотрудник РОВД. Ну, все! Давай завтракать!
-А книжка?
-Что книжка? – не поняла Ольга Николаевна.
-Когда мы будем книжку дочитывать?
-Книжку ты дочитаешь сама, - сказала учительница.
16
Собирать Ольге Николаевне, в общем-то, нечего было. Все вещи у нее давно уложены были в саквояж. Продукты она оставляла Лине. На всякий случай, она выдала Лине еще 50 рублей. Потом она спустилась к администратору, чтобы уладить проблему Лининого проживания до понедельника. Заодно завернула в ресторан, чтобы отдать посуду, в которой накануне приносила продукты, и прихватила для Лины на обед и вечер еще немного съестных припасов.
-Да зачем мне столько всего? - удивилась Лина. - Тут и так достаточно.
-Ничего, если останется, возьмешь с собой, когда пойдешь в инспекцию, - посоветовала Ольга Николаевна. – А то они, еще чего доброго, и покормить забудут. С них это станется.
Теперь, кажется, все было готово. Оставалось еще 15 минут.
-Ну, что, сударыня, давай пока попрощаемся! – предложила Ольга Николаевна. А то в спешке потом не получится. А мне хочется тебе еще кое-что сказать. Ну, и услышать от тебя что-нибудь позитивное.
-Это как?
-Ну, положительное. К примеру, что, несмотря на все трудности в жизни и обиды, ты все-таки не держишь зла на всех людей.
-Что же, по-вашему, нужно всем прощать?
-Лина, гадов, подлецов и прочих всяких отморозков, к сожалению, среди нас еще достаточно. Но это не значит, что все люди такие. Надо просто учиться различать: кто есть кто. От скотов следует держаться подальше, а нормальным и порядочным людям нужно доверять. И прощать им их проступки. Идеальных людей нет. У всех нас имеются какие-то недостатки. А человека надо ценить не за то, какое количество у него достоинств и недостатков, а за то, как он проявляет себя по отношению ко всем и всему, что его окружает. Внимательно приглядывайся к людям – вот, что. А еще знай цену: себе, окружающим, вещам, словам – всему на свете. Ну, вот, в общем-то, и все. Уже время. Мне надо идти.
-Я поеду с вами! – сказала Лина.
-Это исключено!
Лина поспешно принялась натягивать на себя пальто и валенки:
-Я поеду проводить вас. Только до вокзала. Вы же на машине поедете. На этой же машине я и вернусь.
-Ну, ладно! – согласилась Ольга Николаевна. – Ничего страшного, пожалуй, в том нет, если ты прокатишься туда и обратно.
Они заперли на ключ дверь и пошли.
17
-Да не беспокойтесь вы, пожалуйста, за девочку. Все будет в порядке, - в который раз повторял Федор Петрович на всем пути, пока они все вместе пересекали огромное летное поле от здания вокзала к вертолету.
Вертолетная площадка находилась далеко в стороне от летного поля и взлетной полосы. Где-то в самом конце, у черта на куличках. Следовавший вместе с ними летчик всю дорогу торопил их и объяснял, что вертолет должен вылететь точно в 13-00, чтобы засветло успеть туда и обратно. А там (то есть, в Талом) нужно будет еще загружаться. А на погрузку уйдет не меньше часа. В общем, бежать надо скорее, бежать! И они бежали, сколько хватало сил.
Подоспели, когда вертолет уже разносил по полю снежные вихри, взорванные вращающимися винтами. Летчик, высунувшийся из дверного проема, что-то отчаянно им кричал и размахивал руками, словно вертолет крыльями.
Сопровождавший их летчик резко остановился и загородил дорогу.
-Провожающие должны остаться здесь! – прокричал он, - Дальше мы пойдем сами.
Он взял у прокурора из рук саквояж и книжную стопку и пошел к вертолету.
- Ну, что, счастливо вам долететь! – сказал прокурор, обращаясь к Ольге Николаевне. – Возвращайтесь сразу же первым рейсом.
А Лина заплакала.
-Ну, что ты, девка, сырость-то разводишь, - усмехнулся прокурор. – За твоей же матерью отправляется. В среду вдвоем и приедут. А ты ревешь.
-Приедем, приедем! – пообещала Ольга Николаевна. – Ты только хорошо себя веди и верь себе и хорошим людям. Ну, до встречи! Махнула рукой на прощанье и побежала к вертолету.
Когда вертолет уже высоко поднялся над летным полем, Ольга Николаевна глянула через иллюминатор вниз. На ослепительно белом поле четко просматривались две маленькие черные черточки. «Странно все в жизни: всего только за два дня абсолютно чужие люди стали невероятно близкими».
18
Вертолет приземлился прямо в центре поселка, на школьном стадионе. Ольга Николаевна только на одну минуту заскочила в свой дом, прямо у входной двери поставила саквояж и книги. И тут же направилась к дому, где жила семья Закировых.
Войдя в дом, состоящий всего из двух смежных комнатушек, одна из которых служила кухней, она мгновенно оценила обстановку домашней атмосферы и невероятные перемены, произошедшие в доме после того дня, когда последний раз посещала этот дом. Никакого свидетельства неряшливости, грязи, и всех прочих признаков запойной жизни в
