пеплом, будут повергнуты в ад, ибо эта истина записана в Коране Магометом, моим пророком!
-Господин Аллах! Ваш пророк не умел ни читать, ни писать, как так случилось, что всемогущий Аллах передал своему пророку божественную истину для всего человечества, но не смог дать ему хотя бы начальное образование? И как мог неграмотный человек написать такую книгу? – спросил Меркурий.
-О, неверный, гореть тебе в Сакаре! Но я отвечу. Для проповедей Магомета образование не требовалось, а священная книга была написана после его смерти.
-А сами вы ее читали? И умеете ли вы читать? Мне известно, что было написано четыре варианта Корана, которые были уничтожены. Осталась только версия, которая понравилась халифу Осману. Мне не понятна ваша роль во всем этом, я не уверен, известно ли вам, о чем эта книга, поэтому я прошу вас процитировать хотя бы несколько сур.
-Презренный! Ты перешагнул все границы, и я низвергну тебя в Джаханнам! – вопил Аллах, лихорадочно шаря рукой под своими одеждами, вероятно, чтобы привести в действие свой пояс шахида.
Я подвешу тебя за твой дерзкий язык, я...
-Господин Аллах! Не позволяйте вашим эмоциям унижать вашу мудрость. Все, кто находится здесь – так же могущественны, и так же беспомощны, как и вы. Ваши проклятия бессмысленны и делают вас просто смешным. Меркурий очень образован, и в философском споре вы против него бессильны, как бессильны причинить ему какой-либо вред. Каждое сказанное вами слово – это слово необразованного человека, придумавшего вас, и других таких же людей, развивших идею Аллаха для собственных человеческих целей. Вы больше человек, чем сами люди. Призываю вас относиться с уважением к коллегам, и тогда…
Аллах выхватил из складок своей одежды ракету «хасан» и ринулся сквозь толпу в сторону Меркурия, размахивая ею, как булавой.
-Я, единый бог, вас проклинаю! Всех проклинаю! Вам всем гореть в аду!! – визжал Аллах, нанося чувствительные удары своим «хасаном» направо и налево. На ногах Меркурия затрепетали крылышки, и он взлетел, с интересом глядя на происходящее.
Охваченный безудержным гневом, Аллах призывал Шайтана и наносил удары, не глядя. В толпе богов возникла давка, которая очень быстро переросла в скандал, а затем и в драку, которую в немалой степени подогрела богиня Тиамат, превратив, как и подобает такой богине, все происходящее в настоящий хаос. Впрочем, сам Хаос так же принял активное участие в свалке, несмотря на свою старческую дряхлость.
Великолепного Зевса, презрительно взирающего на скандал, внезапно свалил с ног могучий удар.
-Здравствуй, сынок, это я, твой папа! Помнишь мое имя? Я Хронос, тот самый, которого ты сверг. Самое время нам поквитаться, сынок!
-А, мой славный каннибал-папаша! Объявился! – Загрохотал Зевс, проворно вскакивая на ноги. – Давно уже никто не вспоминал тебя на Олимпе!
-Для меня не существует понятия «давно», сынок. Что для меня время! Я и есть время, и мое время уже близко, прости за каламбур. Мое, и моего братца Хаоса, а вам, забытым, уже не долго осталось.
-По твоим меркам может и недолго, нам же, бессмертным, хватит и бесконечности, которая нам отпущена. Странно, ты как будто и не очень постарел, судя по удару, только не делай больше таких вещей, я ведь могу и рассердиться!
-Рад, что тебе понравилось! Но мое главное оружие не в силе, как ты понимаешь. То, что для вас всех значит «долго» - для меня всего лишь миг…
Между тем, веселье продолжалось, распространяясь, как пожар.
В пылу боя Аллах замахнулся на своего предшественника, покровителя Ассирийского царства, бога Ашшура, который до скандала мирно беседовал с Мардуком, верховным богом Вавилона. Однако богиня войны, молниеносная Иштар и могучий сокрушитель Раммана схватили Аллаха. И стали они приводить Аллаха в чувство своими, далеко не гуманными, средствами, от которых вопли Аллаха леденили кровь даже богов. И лишь Мардук со своим мудрым собеседником взирали на расправу благосклонно.
К несчастью, увлеченная экзекуцией, Иштар невольно задела копьем одну из мирно дремавших старых Эриний. Богини мести мгновенно проснулись, к ним примкнула Немезида, и что тут началось! Чудовищной мести подверглась не только Иштар и ее истерзанный подопечный, но и все, кто находился неподалеку, и этот кошмарный круг все расширялся. Вопли и проклятия от боли с увлечением подогревали своими средствами два братца, Деймос и Фобос, сея в рядах сражающихся страх и леденящий ужас.
Из свалки в панике вырвался избитый Саваоф, уже без простыни, которая, как оказалось, не прятала ничего интересного. Это было старческое, давно не мытое тело. Позже кое-кто из богов утверждал, что видели, как Саваоф вдруг раздвоился на Иегову и Яхве, и те долго и очень болезненно щипали, царапали и покусывали друг друга. Эта сплетня еще долго ходила в божественных кругах.
А бой стал принимать необратимый характер. Ведь если даже люди мешают друг другу, то богам и подавно должно быть тесно. Вспоминались древние обиды, огорчало забвение, многих увлек азарт самой битвы, желание проявить свою божественную силу. Суровый Аид хотел навести порядок и пустил в самую гущу своего верного Цербера. Свирепый пес проложил заметную дорогу, расшвыривая богов сразу по трое, и лишь усилил переполох.
Кто-то, вероятно, все же рассердил Зевса, потому что гром не умолкал, и молнии жестоко жалили своих и чужих.
Каким-то чудом сильно пострадавшему Шайтану удалось вытащить ободранного Аллаха из-под ног дерущихся.
-А где мой Магомет? Прохрипел Аллах, вытирая рукавом божественную кровь со своего «хасана».
-Твой Магомет умный, ты ведь знаешь, он убежал заранее.
-Презренный предатель! Забирай его в свою геенну огненную! Там его место!
-Нет, там ему не место, коллега! Мне там умные не нужны! Ад и Рай – это для дураков и идиотов…
Корчась от боли, ярости, досады, унижения, Аллах навел свою ракету на Олимп, поскольку помнил, где обитает оскорбивший его истину, ядовитый неверный Меркурий. Однако в этот день Аллаху явно не везло. «Хасан» весело взвился в воздух, описал изящный вираж, и полетел в сторону Мекки.
-Тупые ишаки, никак не могут отладить систему наведения ракеты, - сердито бормотал Аллах.
Между тем, бой стал стихать, хотя за минуту до этого казалось, что война будет продолжаться до наступления того царства Хаоса, которым Зевсу грозил отец. Это Аид отозвал своего Цербера и попросил Танатоса утихомирить побоище. Мерная поступь Танатоса, его смертельный безразличный взгляд мгновенно усмирял самых буйных. Даже боги боятся смерти. А больше всех смерти боятся бессмертные. (История знает немало «бессмертных», смерть которых давно забыта).
Битва распалась на несколько очагов, которые гасли сами по себе, поскольку богам уже наскучило наносить и получать удары, которые не приносили серьезного вреда противникам. Председатель и секретарь не участвовали в побоище. Секретарь привычно фиксировал все происходящее в своей необъятной памяти, Будда же невозмутимо взирал на своих коллег, и о чем он при этом думал, история никогда не узнает.
Боги стали приводить себя в божеский вид, все еще перебирая в памяти подробности схватки, но в какой-то момент почувствовали некоторое смущение и от своего потрепанного вида, и от своего недавнего поведения. Наступил момент всеобщей неловкости и стыда.
-Господин председатель! – Загремел узнаваемый голос Зевса – я предлагаю послушать, что скажет господин Дионис!
-Как мы все могли только что убедиться на собственных шкурах, у нас нет жестких правил – тонко улыбнулся Будда. Прошу вас, господин Дионис!
-Благодарю вас, господин председатель – поклонился стоявший рядом с Зевсом, Дионис, явно оценивший иронию председателя.
–У меня всего лишь предложение. Почему бы нам не сделать перерыв в нашей серьезной, трудной и утомительной работе, и не отведать нектара и амброзии, а также божественного вина, которое принесут нам прекрасные Феи, Наяды, Грации, Музы?
Грянули бурные аплодисменты, и Будда лишь добродушно развел руками.
Где-то послышалось гениальное в своем совершенстве, колдовское пение сирен, гипнотизирующих даже бессмертных.
Тысячелетние морщины на ликах богов разгладились, недавние раны на божественных телах затянулись, восстановилось великолепие их парадных одежд, глаза утратили выражение затаенной свирепости и недовольства, на божественных ликах появились улыбки.
. А когда между участниками Форума заскользили воздушные существа неземной красоты с полными кубками в руках, глаза древних богов, отведавших влаги, засверкали вполне земной страстью. Беседы становились более доверительными, некоторые из богов позволили себе даже шутливые двусмысленности. Богини увлеченно перемывали косточки богов, боги по секрету сообщали собеседникам полученные из третьих рук пикантные подробности, похожие, на взгляд Интернета, на человеческие сплетни. А судя по плотоядным смешкам и пугливым возгласам пленительных воздушных существ, некоторые боги давали волю рукам.
-О, господин Прометей, рада вас видеть! Давно ли вы с Кавказа?
-Благодарю вас, госпожа Артемида, рад видеть вас все такой же спортивной и подтянутой. Я совсем недавно вернулся, всего 900 лет назад.
-Как ваша печень, не беспокоит?
-Теперь не беспокоит, господин Асклепий подлечил. А где ваша козочка?..
Угомонившийся утомленный Аллах сидел, попирая ногами своего провинившегося раба Магомета, в обществе Шайтана. Эта троица отвергла нектар и амброзию по религиозным соображениям, но вино им подносили с завидной регулярностью. Суровый взгляд Аллаха легко и с интересом проникал сквозь легкие ткани одежд небесных красавиц, но положение обязывало ворчливо сетовать на отсутствие у них паранджей и пенджабов.
Пристыженный Саваоф отыскал в толпе задумчивого Кутха, единственного на Форуме, кто слушал его с некоторым интересом, и теперь слюнявил ему перья, рассказывая сквозь пьяные слезы, свою сказку о том, как он создавал вселенную и людей.
-А зачем ты создал лисицу и белку с такими красивыми хвостами? Ведь ты же знал, что из-за этих хвостов их будут убивать?
-А что это такое? Лисица, бе…бе…бе…
-Белка, однако. Рыжие зверьки.
-Я таких не знаю.
-А моржи, тюлени, сивучи, нерпы, знаешь?
-Нет, не знаю.
-А как создал?
-Да ерунда все это, слушай дальше…
Запыхавшийся Один, гремя своими латами, гонялся за пугливой Наядой. Посейдон подмигивал изящной Фее, поигрывая своим трезубцем. Раскрасневшаяся Лакшми увлеченно шепталась о чем-то с Афродитой, посматривая на импозантного Эола, который лениво препирался с Бореем. Умиротворенный Дионис возлежал в окружении божественных кубков в обществе томной Нефеллы, со знанием дела смакуя вино, и посматривая на собеседницу. Также со знанием дела. Шумный Зевс с багровым ликом метал взгляды, подобные молниям, на скользивших мимо Нереид и Муз, привычно уклоняясь от саркастического взгляда ревнивой Геры. Вишну с Шивой деловито обсуждали достоинства сексуальных поз, приводя в смущение Фей и Наяд. Ярило в обществе Аполлона и Гелиоса затянул песню «Ой мороз, мороз», коллеги пытались подпевать, у всех троих в сентиментальных глазах поблескивали слезы.
Тор затеял драку, в которой весьма преуспел, поскольку его соперника узнать уже
