пустить усыпляющий газ. Только это остановило ее.
Утром она заговорила. Узнала родителей. Как те были счастливы.
Выяснилось, что помнит Мэри, как зашла в зоомагазин, ей стало плохо,
а очнулась уже здесь.
Доктор торжествовал. Его метод не подвел. Снова успех. Семья
Выписала чек на большую сумму денег и с радостью убыла в городок.
Весь день Мэри купалась в лучах любви и счастья.
Наступила ночь. Пол третьего спящая девочка вздрогнула. Медленно
открыла глаза. Зло, наконец, повержено. Оно было сильным и жестоким.
Шестеро подружек не устояли и были погублены. Она сильнее их. Плохая
девочка. Они лишь защищались, а она напала. Внезапно и отчаянно. Всей
силой сдавила горло. Как оно сражалось, как хотело жить. Но ей этого
хотелось больше. Сегодня злу пришел конец. Но есть те, кто помогал ему.
Мэри скользнула в кухню. Рукоять широкого ножа словно приросла к
руке. В сжатой ладони бешено забилось сердце. Новая жизнь. Невероятная сила
потянула нож, а ее вслед за ним. Наверх, в спальню родителей.
Секретарь доктора Литтлброка принимала телефонный звонок, когда
из кабинета вышла Мэри, пришедшая выразить благодарность пять минут
назад. Спасибо, доктор, такими были ее слова перед закрытием двери. Она
передала, что доктор занят и ближайший час просит не беспокоить.
Но звонков было слишком много и через пол часа секретарь рискнула.
На ее крик сбежалась вся больница.
Мэри никогда не водила машину, но теперь чувствовала себя за рулем
уверенно. Тем обиднее был сигнал постового остановиться. Он нагнулся к
проему опущенного стекла, но ничего не успел сказать. Сказал нож,
вонзившийся между ребер и проколовший сердце.
В городе уже знали. Пожарные пытались тушить полыхающий огнем
дом осужденного к большому сроку владельца зоомагазина. В спальне
родителей хозяйничали криминалисты. Но полиция не успела всех предупредить.
Нож сам делал выбор. Семнадцать раз. Улицы опустели. В воздухе
вместе с гарью повис ужас. Полиция прочесывала каждый квартал.
Двоим повезло найти Мэри. И не повезло остаться в живых. Начальник
полиции приказал стрелять, несмотря на распоряжение мэра взять девочку
живой. Но та с невероятной ловкостью уклонялась от пуль.
Преследователи загнали Мэри на площадь городка. Она стояла в самом
центре. Полицейские окружили, но приближаться боялись.
Психолог полиции Элис упросила начальника поговорить с Мэри и
стала очередной жертвой. Но падая, она прихватила ее за ногу и уклониться
от града пуль не удалось. Словно жестокие иглы разрывали тело на части.
Текла кровь. Внутри бушевал огонь. Но сердце, ушедшее в руку,
сжимавшую нож, билось исправно. Полицейский, подошедший проверить,
жива ли Мэри, испытал это на себе.
Мэри Пинглтон, четырнадцати лет. Навзничь лежала на потрескавшемся
асфальте центральной площади городка. Мэр никак не соберется
отремонтировать, хоть средства от уплаты налогов исправно идут в городской
бюджет.
Разметались длинные рыжие волосы, слетела с головы бейсболка.
Рубашка-ковбойка с узлом на животе, короткие шорты. Детские туфли на
низком каблуке, одна отлетела в сторону, другая едва цепляется за большой
палец правой ноги. Все пропитано кровью: одежда, тело, волосы. На теле
двадцать семь красных точек с запекшейся чернотой по краям. Некоторые
сочатся кровью. Бездонные серые глаза раскрыты широко, веки дергаются
от конвульсий.
Тело горит огнем, глаза не видят, но слух еще не ушел. Боль такая, что
уже не ощущается. Лишь правая рука сжимает рукоять широкого кухонного
ножа под рукавом рубашки. Там бьется сердце, там жизнь.
Голоса.
Она еще жива? Надо проверить.
Вот сам и проверяй. Один уже проверил насовсем.
Надо что-то делать. Целый час ждем.
Начальник, можешь меня прямо сейчас уволить, но я туда не пойду.
Это говорят начальник полиции города и восемь его подчиненных,
обложивших девочку, как зверя на охоте.
Мэр приказал взять ее живой, - голос начальника.
Пошел он к черту. – отвечают ему. – Кларк и Эванс пытались – их нет.
Эндрю, которого ты послал проверить, вон лежит и не встанет. Но Элис, Элис…
Сегодняшний день и для нее стал последним. Одна троих детей растила.
Что с ними теперь будет.
Начальник тряхнул головой, сбрасывая наваждение.
Я сам проверю, держите ее на мушке. Если хоть какое-то движение –
стреляйте.
Встает и тихо подходит. Голова ее на прицеле. Увидеть бы что там
внутри, нагнавшее ужас на город. Он подойдет и расстреляет в упор эту
голову, размозжит череп, посмотрит как стекает дьявольский мозг.
Шаги приближаются. Она чувствует. Прилипшая кровью к асфальту.
Ближе. Ближе.
Пора стрелять, но словно молния бьет в грудь. Это нож у него между
ребер. Как она смогла метнуть его так сильно и точно? Хочется крикнуть, но
рот в крови. Сердце пробито. Городу нужен новый начальник полиции.
У нее нет ножа, слышит перед провалом в небытие.
А Мэри уже туда ушла. Как жизнь, покинувшая ее с ножом из руки.
Полицейские подбегают и расстреливают в упор. Но тело даже не дергается.
Уже мертво. А ведь когда-то было живым.
Было. Была. Мэри Пинглтон. Четырнадцати лет.
