На следующий день Совет в том же составе собрался в резиденции. Беседуя, люди группами входили в большой дом, однажды в считанные дни выстроенный на пустыре. Нику всегда удивляло, что такое заметное здание не привлекает пристального внимания горожан, но властители знали секреты маскировки.
Гергени выглядел задумчивым, а Юля расстроенной. По-видимому, ночью оба не спали, потому что периодически клевали носом, откровенно зевая. Но Нику они слушали со вниманием, а та продолжила рассказ о произошедшем…
на развалинах цивилизации.
Поиски оказались тщетными. Сначала мы держались вместе, потом разделились. Кирос, умеющий влиять на людей, пробрался во дворец, а я продолжила патрулировать улицы, посещая гладиаторские бои и заглядывая в рассредоточенные по городу клетки с рабами.
Димы не было нигде. Сын, нашедший работу в резиденции в качестве мальчика на побегушках, сумел проникнуть во все потаённые уголки, но это тоже не привело к результату. И, наконец, мы, разочарованные и отчаявшиеся, сев в машину, направились к воротам.
Охранял их рув, ставший свидетелем нашего триумфального въезда в столицу. В его глазах я прочла изумление и вопрос. Не знаю, что меня на это подвигло, но я рискнула поговорить со стражем.
Он выслушал меня, сочувственно кивая, а когда я описала Диму, воскликнул:
– Как же, как же, я хорошо помню этого человека! Его, связанного по рукам и ногам, доставили сюда в моё дежурство.
– Куда его везли? Почему связали?
– Мне сказали, что раба не сумели усмирить. Уложив охрану на обе лопатки, строптивец набросился на самого владыку. А это преступление. Его повезли в Новгород, чтобы продать на площади, но я уверен, что он уже мёртв.
– Почему? – похолодев, спросила я.
– Он посмел оказать сопротивление, а бунтари долго не живут. Но, может, тебе повезёт, и ты успеешь похоронить мужа.
Я разрыдалась, а рув опешил.
– Что ты, что ты, – уговаривал он, – не стоит плакать. В таком мире, как наш, мёртвым быть лучше, чем живым.
– Вот ты всё понимаешь, – всхлипывая, проговорила я, – а служишь этому режиму…
Собеседник погрустнел.
– У меня нет выбора, – ответил он подавленно, – моими действиями руководят, запрещая размышлять.
– Ваш хозяин – жатир?
– Н-не уверен, – растерялся он. – Но если да, то он иной, не такой, как другие.
– Что это значит?
Рув оглянулся на стоящего у ворот собрата, проверяя, не слышит ли тот, и прошептал:
– У него нет силы, понимаешь? Он управляет и нами, и Империей с помощью передатчика…
Я ахнула. А биоробот, покосившись на сослуживца, громко произнёс:
– Жаль, что вам здесь не понравилось. Вы могли бы вести в столице достойную жизнь. Проезжайте.
Сев за руль, я сказала стражу:
– Спасибо, ты настоящий человек!
– Я – человек?
Выражение изумления возникло на лице рува, и он долго ещё стоял у открытых ворот, глядя вслед удаляющемуся автомобилю.
– Господи, – не в состоянии более сдерживаться, возопил Комаров,– бессильный жатир – что это? Как же ему удалось убить Гергени, взять в плен мать и подмять под себя мир?!
Родители будущего тирана тоже выглядели потрясёнными.
– Разве такое возможно? – вопросила Юля. – Представитель нашего вида, лишённый мощи, не имеет к нам никакого отношения. Как Гудрис смог? И что за передатчик он создал?
– Я видел эту машину, – вмешался в разговор Кирос. – Она была огромна, на ней мигало множество лампочек, а вокруг стояли большие круглые штуки, похожие на тарелки. Кажется, они называются антеннами. И, прежде чем меня прогнали, я успел разглядеть капсулу с жидкостью, в которой плавал мозг. Живой мозг.
– А-а, – застонал Гергени, – он сохранил мой энергетический потенциал в этом резервуаре, связав с ним свой разум. Но почему, почему я не воспротивился?
– Возможно, – сказала Юля, – Гудрис отключил участки, контролирующие…
– Нет, – прервал её Дмитрий, – скорее всего, он накачал тебя тестостероном, и уровень агрессии, снизившийся, когда ты вступил в брак, вновь достиг пика.
Тестостерон – основной мужской половой гормон, андроген.
Гергени закрыл лицо руками.
– Значит, я помогал ему добровольно? Но почему он отнял у меня тело?
– Ты бы сопротивлялся, милый, – тихо пояснила Юлия, – физически.
– Как, как он до такого додумался? – продолжал недоумевать жатир.
– Я видел в кабинете Гудриса древний диплом медицинского учебного заведения, – сообщил Кирос.
Дмитрий хлопнул себя по лбу.
– Видимо, он занимался исследованиями мозга, – воскликнул он, – вот откуда у него такие познания. И применил их во зло, потому что чувствовал себя ущербным и комплексовал. Что ж, мне тоже придётся поразмыслить над тем, как предотвратить ужасное будущее. Психически неустойчивые люди – моя специальность.
Ника с уважением посмотрела на мужа.
– Да, – сказала она, – воспитать жатира – это не программу-вирус написать…
– А ты рассказывай, рассказывай, – потребовал Кренот.
– Зачем? – удивилась женщина. – Ведь основное нам уже известно.
– Мы любопытничаем, – натянуто улыбнувшись, произнесла несколько успокоившаяся Юля.
Ника усмехнулась.
– Ладно, – согласилась она. – Правда, говорить почти не о чем, близок финал. Но если вы хотите… итак…
На развалинах цивилизации.
Когда до цели осталось всего пятнадцать километров, кончился бензин, и мотор заглох. Быстро смеркалось, а темнота здесь сулила лишь неприятности.
– Может, успеем, мам? – спросил Кирос. – На велосипедах ведь быстрее, чем пешком.
– Не стоит рисковать, – возразила я. – К ночи мы, вероятно, и доберёмся до города, но вдруг придётся провести её за стенами. Спать в машине всё-таки безопаснее, чем в поле.
– Всё верно. А я избаловался, – улыбнулся мальчик, – привык к нормальным кроватям. Если ты считаешь, что так лучше, то останемся. Только, пожалуйста, давай разведём костёр и поедим. Патруль в такое время вряд ли появится.
Я согласилась, и вскоре на вертеле жарилась купленная в стольном граде жирная курица. Но только мы, разложив части птицы на ткани, собрались подкрепиться, как на нас что-то прыгнуло. И мы даже не успели испугаться, когда чешуйчатая тварь, опрокинув котелок с водой, слопала обе наши порции.
Разинув рот, я смотрела на непрошеного гостя. Перед нами, покачиваясь на мощных ногах, стоял динозавр, и не какой-нибудь, а сам тираннозавр рекс. Но очень маленький, не больше кошки.
– Фу ты ну ты, эволюция, – обалдело пробормотала я.
И, дёрнув Кироса за руку, завопила:
– Бежим!
Мы рванули к автомобилю. Когда дверца захлопнулась, с обратной стороны о неё ударилось крепкое тельце.
– Мам, зачем мы удирали? – недоумевал Кирос. – Его же ногой можно раздавить.
– Привычка – нервно хихикнула я. – И ещё, рептилия кусается. А если слюна её ядовита? Нам пришёл бы конец.
– Резонно, – согласился подросток – Жаль только, что покушать не успели.
– У меня есть бутерброды и сок. Хочешь?
– Ага.
Пока мы трапезничали, тираннозаврик бесновался снаружи, стараясь добраться до добычи, а мы весело хохотали над его бесплодными попытками проникнуть внутрь.
Но вскоре нам стало не до смеха; их полку прибыло. Приникнув к стёклам, мы наблюдали, как на пресмыкающееся набрасывается ещё какой-то плотоядный ящер, а сверху налетает птеродактиль. Битва разгорелась нешуточная, и я подумала, что если появятся новые бойцы, может не поздоровиться и нам.
Решив, что нападение – лучшая защита, я зарядила два ружья, положила рядом пистолет и распахнула дверцу. Внимание хищников сразу переключилось на нового врага и, заревев, они дружно кинулись к нашему убежищу. Метким выстрелом из одного ствола я уложила летающую тварь и, промахнувшись из второго, схватила пистолет, целясь в нашего старинного знакомца. Но тот, напуганный предсмертными воплями воздухоплавателя, развернувшись, дал дёру, и пуля досталась его недавнему противнику. Бедняга рухнул замертво, Кирос зааплодировал, а я спросила:
– Как ты думаешь, они съедобные? Хотелось бы получить компенсацию за курицу.
– Давай проверим, но лучше утром. Снаружи мне не по себе.
Выпотрошив тушки, я спрятала запасы в рюкзак. Но птеродактиль ужасно вонял, и нам пришлось выкинуть ящера в ночь, где позже его подобрали голодные собратья, к счастью, не подозревающие о нашем существовании. А мы с сыном расположились на сидениях и крепко проспали до рассвета.
Позавтракав необычной дичью, оказавшейся вкусной и сочной, мы достали велосипеды и поехали в Новгород. Проблем у ворот не возникло: наш транспорт и здесь произвёл благоприятное впечатление, а деньги, которые я демонстративно пересчитала, стали пропуском в новый мир.
Не заходя в гостиницу, мы, спешившись, отправились осматривать город, но не успели сделать и нескольких шагов, как нас остановил патруль, потребовавший, чтобы я закрыла лицо. В ближайшей лавке я купила тонкое покрывало, и мы начали поиски.
Они оказались недолгими. Очутившись на площади, мы увидели, что на помосте бьют кнутом привязанного к столбу человека. Пробравшись через толпу, я ахнула: этим несчастным был Дима. Он выдержал пытку без единого стона, а я не могла не расплакаться, глядя на его страдания. Проследив за ним и палачами, мы с сыном выяснили, где находится узилище.
Пообещав мужу прийти за ним ночью, я продала одно из ружей с боеприпасами и купила напильник, целебные мази и шатёр, намереваясь спрятать Диму от любопытных глаз, чтобы без помех лечить его раны. Но ничего из последнего не пригодилось. Едва мы прикоснулись друг к другу, как сила, вечно вмешивающаяся в нашу жизнь, перенесла нас сюда.
– А я так удивился, что чуть не забыл схватить маму за руку, – дополнил Кирос.
Все молчали. Потом заговорила Юля:
[justify]– Столько мучений и мытарств ради пары слов, сказанных рувом… Этот дар, Ника – твоё проклятье. Но и благословение жителям Земли. Не будь его, планета
) Интересный рув) Хотелось бы встретить его еще