Леночку, и махнём. Я ему: меня муж не отпустит. А он говорит: я зарублю вашего мужа шашкой. У него, сказал, ещё отец живой, а у отца есть именная шашка, как будто с гражданской. Вот он и говорит: возьму у отца шашку (для такого дела обязательно даст!) выберу на гужбазе самую белую лошадь и прискачу мстить вашему мужу. С шашкой без лошади никак нельзя: размаху нет. Я ему: «За что же вы собираетесь мстить моему мужу, Прохор Игнатьевич?» А он поднял голову и театрально так говорит: «За молодость и красоту».
Сергей смотрел в её улыбающееся лицо с молочными «усиками», в знакомую тонкую ссадинку над левой бровью, и, кажется, только теперь понимал, как он соскучился. «Мой дорогой малыш». Взял её пальцами за виски. Она потянулась к нему, у себя под ухом он слышал её прерывистое дыхание. Как же я мог без тебя?
Он шёл, пошатываясь и прижимая к себе драгоценную ношу. Хотелось идти так без конца. «Люблю. Я люблю тебя», -- прошептала она. Губами он чувствовал её глаза, большие и влажные.
Леночка спала, уткнувшись лицом в его плечо. Сергей боялся шевельнуться – таким лёгким казался её сон. Она выбросила руку ему на грудь. Тонкие пальцы чуть вздрагивали перед его подбородком. «Ле-еночка». Он сам не слышал своего шёпота. Она погладила его по плечу. Он повернул голову. Лена вздрогнула и проснулась. Неожиданно для себя Сергей сказал: «Малыш, ты не заметила, что у нас кое-что случилось?» -- «Что?» -- она смотрела, испуганно выжидая, и Сергей проклял себя за то, что проговорился.
–Что?
Он погладил её по голове и с усилием произнёс:
-- У нас… сегодня… палас украли.
-- А, -- она сонно вздохнула. И, снова погружаясь в дремоту, добавила:
-- Он мне всё равно не нравился.
