«Прощай» – как часто мы произносим это слово, объясняя или, наоборот, ничего не объясняя и просто удаляясь, тому… кого мы любим, кем дорожим, кто коснулся краешка нашей души, кто стал нам безразличен, кто причинил нам боль, кого больше не увидим и не услышим, кто безвозвратно неожиданно или ожидаемо покинул этот мир…
И что скрывается за этим «Прощай»? Холодность? Безразличие? Усталость? Грусть? Тоска? Печаль? Боль? Гнев? Ярость? А может быть ненависть? Или всё сразу?
Очередное прощай, разрывало сердце девушки, такое болезненное, словно её вывернули наизнанку, хотелось выть.
Яна устала от потерь: сначала её покинули друзья, с которыми она была с детства, - автомобильная катастрофа, все трое погибли, а затем старший брат.
Друзья: Роман, Олег и Лера… Они стали первой большой потерей девушки, с которой она долго не могла смириться.
Яна почти ничего не помнила о похоронах друзей, кроме стоящей на улице адской жары, душераздирающего женского плача и боли… не столько душевной, что убивает весь мир, который тебя окружает, фокусируясь лишь на одной потере, сколько физической: щемящей сердце, сдавливающей грудную клетку с такой силой, что больно вдохнуть. Да, она помнила жару… от адского пламени, топливом которому служили боль, страдания и муки людей оплакивающих её друзей.
Девушка не смогла с ними проститься в тот день, слёзы застилали глаза, в горле застрял крик, сердце разрывалось от чувства несправедливости, беспомощности, руки и ноги предательски тряслись, а в голове стучало: «Их больше нет… Пойми уже - их нет. Они ушли навсегда. Прими это». Но в это совсем не хотелось верить и невозможно было принять, а тем более смириться с этим.
Она не могла поверить в то, что больше никогда не увидит лучезарной улыбки Ромки, не услышит саркастичных и язвительных замечаний Олега и звонкого смеха Леры. Что они все впятером – её друзья и Яна с мужем-Александром, не отправятся в ежегодное январское путешествие по городам и селам, наполненное горячим глинтвейном, ароматом корицы, хвои и мандаринов, улыбками, смехом и теплыми объятиями друзей, играми в снежки, катанием с горок и обязательным валянием в снегу, под безудержный мелодичный смех Леры. Не будет больше у согревающего сентябрьского костра песен Ромки и жутких историй Олега, от которых у неё бегали мурашки по телу.
Александр простился с ребятами на похоронах, а Яна не смогла. Она отказывалась верить в то, что столь светлых, открытых и удивительных людей больше нет. Всё казалось, неуместной шуткой, подстроенной Олегом. Хотя, девушка понимала, что это не шутка, это жизнь и потерю просто надо принять.
Но её мозг отказывался верить, что зимние каникулы больше никогда не будет такими сказочными и теплыми. Что она больше не сможет позвонить ночью друзьям и рассказать вспыхнувшую в её рыжей голове гениальную идею. Они не будут больше переписываться в течение рабочего дня, закидывая друг друга мыслями, теориями, делясь чувствами и просто забавными картинками, музыкой.
И только спустя ровно год, в сопровождении мужа Яна пришла на их могилы и смогла их отпустить, прошептав: «Прощай», - каждому.
Это был прохладный летний день, раннее июльское утро, солнце ещё не согревало, а лишь дарило свет, заставляя тьму скрываться в отбрасываемых на землю могильными плитами и деревьями тенях. Девушка стала ненавидеть лето, ведь оно забрало близких ей людей, частицу её самой.
Яне было плохо: мутило, слёзы текли сами, земля пыталась уйти из-под ног. И если бы её не держал Александр, девушка бы упала на могилу и орала от несправедливости, горести утраты. Но муж был рядом, крик комом стоял в её горле, Яна уткнулась в рубашку мужчины, давя прорывающиеся всхлипывания. И лишь, когда немного успокоилась, она смогла прошептать: «Прощай», - наполненное скорбью, болью и в то же время, освобождающее её измученное сознание, дарящее долгожданный покой.
«Прощай», - сначала она прошептала Роману, его могила была ближе, затем Олегу и Лере, которых похоронили вместе. И больше девушка не приходила на могилы к друзьям. Она не могла, сколько Яна себя не уговаривала. Она отпустила друзей, стало легче, воспоминания о них уже не разрывали душу, а вызвали печальную улыбку.
Шли года, появлялись и исчезали новые люди, знакомые, друзья. Девушка старалась не привязываться, не раскрываться, ведь боль потери была невыносимой. Она говорила себе, что у неё есть Александр, семья и больше никто не нужен.
Затем исчез её старший брат, Мишкин, - как она называла его. Просто уехал в другой город и его больше никто не видел. Брат, который её защищал, покупал ей леденцы, в детстве нянчился с ней, поддерживал во взрослой жизни, всегда ободрял и поднимал ей настроение. И эта неопределенность сводила девушку с ума, она не давала Яне проститься с братом.
Спустя год, Александр заставил её отпустить его, поиски и обивание порогов полиции ничего не дали. И она прошептало очередное «Прощай». Но сердце не могло Мишкина отпустить, воспоминая о нём огорчали, отдавались болью в груди. Его девушке так не хватало… не хватало их душевных бесед, в которых она могла рассказать абсолютно всё и не бояться осуждения и что ей скажут, что нельзя такие чувства испытывать и это неправильно, так нельзя себя вести. Брату Яна рассказывала то, что не говорила мужу, боясь скандала, гиперопеки, того, что Александр сразу начнёт решать проблему, говорить, как надо поступить или сам начнёт действовать. Яне всего лишь требовалась, чтобы её выслушали, не пытаясь помочь, не давая советов, не начиная паниковать или злиться, рассказали смешной случай, а в конце сказали: «Сестричка, моя маленькая, не вешай нос!» и заключили в теплые душевные объятия.
И вот сейчас девушку разрывало и выворачивало наизнанку от очередного «Прощай».
Нелепое знакомство с мужчиной старше неё. Он так напомнил девушке её брата или она хотела, чтобы он им стал? Защищал её, ободрял, поддерживал и говорил, чтобы она не вешала нос… Впрочем, какая разница, Яне нравилось играть в эту иллюзию брата, общаясь с мужчиной. Его имя было Михаил, но она звала его Мишкин. Девушка раскрылась, сдернув с себя толстую кожу защиты, став маленькой сестренкой Яночкой.
Но это была лишь игра, такая приятная и в тоже время разрушительная. Воспоминания о потери старшего брата давили, потерять его во второй раз, не попрощавшись, Яна не могла себе позволить.
Несколько нажимов на больные места и новоиспеченный брат отдалился. Было больно и гадко, хотелось всё вернуть, но реальность была беспощадна, иллюзия рушилась, необходимо было успеть попрощаться с братом, отпустить Мишкина навсегда.
Шла вторая половина августа, осенний холод и вечерняя темнота царили на улице. Мужа не было дома, в квартире было темно, пустынно и прохладно, моросящий дождь нервно стучал в окно. Новый разговор, уже по сети, «брат» холоден, сух и безэмоционален, пишет, что не хочет больше общаться. Иллюзия почти разрушена, а так хочется тепла. Воспоминания о старшем брате стоят перед глазами: блестящие серо-зелёные глаза, такие же как у неё, красиво уложенные чёрные волосы, слегка печальная снисходительная улыбка, и его слова: «Не вешай нос!», - как же больно, и не хочется отпускать, но время пришло, Яна шепчет: «Я тебя отпускаю, Мишкин. Прощай!» - и набирает на клавиатуре «Прощай!», а затем удаляет переписку с мужчиной.
Мерзкое, ненавистное и уже ставшее таким привычным «Прощай» обратно заковало девушку в толстую кожу защиты из отстраненности, безразличия и холода, которое накрыло её разрываемое на части сердце и истерзанную душу. Боль медленно, словно старая черепаха, отползала, уступая место мертвому спокойствию и тишине.
«Прощай» - боль и… освобождение?!
24-25.08.2018г.
И что скрывается за этим «Прощай»? Холодность? Безразличие? Усталость? Грусть? Тоска? Печаль? Боль? Гнев? Ярость? А может быть ненависть? Или всё сразу?
Очередное прощай, разрывало сердце девушки, такое болезненное, словно её вывернули наизнанку, хотелось выть.
Яна устала от потерь: сначала её покинули друзья, с которыми она была с детства, - автомобильная катастрофа, все трое погибли, а затем старший брат.
Друзья: Роман, Олег и Лера… Они стали первой большой потерей девушки, с которой она долго не могла смириться.
Яна почти ничего не помнила о похоронах друзей, кроме стоящей на улице адской жары, душераздирающего женского плача и боли… не столько душевной, что убивает весь мир, который тебя окружает, фокусируясь лишь на одной потере, сколько физической: щемящей сердце, сдавливающей грудную клетку с такой силой, что больно вдохнуть. Да, она помнила жару… от адского пламени, топливом которому служили боль, страдания и муки людей оплакивающих её друзей.
Девушка не смогла с ними проститься в тот день, слёзы застилали глаза, в горле застрял крик, сердце разрывалось от чувства несправедливости, беспомощности, руки и ноги предательски тряслись, а в голове стучало: «Их больше нет… Пойми уже - их нет. Они ушли навсегда. Прими это». Но в это совсем не хотелось верить и невозможно было принять, а тем более смириться с этим.
Она не могла поверить в то, что больше никогда не увидит лучезарной улыбки Ромки, не услышит саркастичных и язвительных замечаний Олега и звонкого смеха Леры. Что они все впятером – её друзья и Яна с мужем-Александром, не отправятся в ежегодное январское путешествие по городам и селам, наполненное горячим глинтвейном, ароматом корицы, хвои и мандаринов, улыбками, смехом и теплыми объятиями друзей, играми в снежки, катанием с горок и обязательным валянием в снегу, под безудержный мелодичный смех Леры. Не будет больше у согревающего сентябрьского костра песен Ромки и жутких историй Олега, от которых у неё бегали мурашки по телу.
Александр простился с ребятами на похоронах, а Яна не смогла. Она отказывалась верить в то, что столь светлых, открытых и удивительных людей больше нет. Всё казалось, неуместной шуткой, подстроенной Олегом. Хотя, девушка понимала, что это не шутка, это жизнь и потерю просто надо принять.
Но её мозг отказывался верить, что зимние каникулы больше никогда не будет такими сказочными и теплыми. Что она больше не сможет позвонить ночью друзьям и рассказать вспыхнувшую в её рыжей голове гениальную идею. Они не будут больше переписываться в течение рабочего дня, закидывая друг друга мыслями, теориями, делясь чувствами и просто забавными картинками, музыкой.
И только спустя ровно год, в сопровождении мужа Яна пришла на их могилы и смогла их отпустить, прошептав: «Прощай», - каждому.
Это был прохладный летний день, раннее июльское утро, солнце ещё не согревало, а лишь дарило свет, заставляя тьму скрываться в отбрасываемых на землю могильными плитами и деревьями тенях. Девушка стала ненавидеть лето, ведь оно забрало близких ей людей, частицу её самой.
Яне было плохо: мутило, слёзы текли сами, земля пыталась уйти из-под ног. И если бы её не держал Александр, девушка бы упала на могилу и орала от несправедливости, горести утраты. Но муж был рядом, крик комом стоял в её горле, Яна уткнулась в рубашку мужчины, давя прорывающиеся всхлипывания. И лишь, когда немного успокоилась, она смогла прошептать: «Прощай», - наполненное скорбью, болью и в то же время, освобождающее её измученное сознание, дарящее долгожданный покой.
«Прощай», - сначала она прошептала Роману, его могила была ближе, затем Олегу и Лере, которых похоронили вместе. И больше девушка не приходила на могилы к друзьям. Она не могла, сколько Яна себя не уговаривала. Она отпустила друзей, стало легче, воспоминания о них уже не разрывали душу, а вызвали печальную улыбку.
Шли года, появлялись и исчезали новые люди, знакомые, друзья. Девушка старалась не привязываться, не раскрываться, ведь боль потери была невыносимой. Она говорила себе, что у неё есть Александр, семья и больше никто не нужен.
Затем исчез её старший брат, Мишкин, - как она называла его. Просто уехал в другой город и его больше никто не видел. Брат, который её защищал, покупал ей леденцы, в детстве нянчился с ней, поддерживал во взрослой жизни, всегда ободрял и поднимал ей настроение. И эта неопределенность сводила девушку с ума, она не давала Яне проститься с братом.
Спустя год, Александр заставил её отпустить его, поиски и обивание порогов полиции ничего не дали. И она прошептало очередное «Прощай». Но сердце не могло Мишкина отпустить, воспоминая о нём огорчали, отдавались болью в груди. Его девушке так не хватало… не хватало их душевных бесед, в которых она могла рассказать абсолютно всё и не бояться осуждения и что ей скажут, что нельзя такие чувства испытывать и это неправильно, так нельзя себя вести. Брату Яна рассказывала то, что не говорила мужу, боясь скандала, гиперопеки, того, что Александр сразу начнёт решать проблему, говорить, как надо поступить или сам начнёт действовать. Яне всего лишь требовалась, чтобы её выслушали, не пытаясь помочь, не давая советов, не начиная паниковать или злиться, рассказали смешной случай, а в конце сказали: «Сестричка, моя маленькая, не вешай нос!» и заключили в теплые душевные объятия.
И вот сейчас девушку разрывало и выворачивало наизнанку от очередного «Прощай».
Нелепое знакомство с мужчиной старше неё. Он так напомнил девушке её брата или она хотела, чтобы он им стал? Защищал её, ободрял, поддерживал и говорил, чтобы она не вешала нос… Впрочем, какая разница, Яне нравилось играть в эту иллюзию брата, общаясь с мужчиной. Его имя было Михаил, но она звала его Мишкин. Девушка раскрылась, сдернув с себя толстую кожу защиты, став маленькой сестренкой Яночкой.
Но это была лишь игра, такая приятная и в тоже время разрушительная. Воспоминания о потери старшего брата давили, потерять его во второй раз, не попрощавшись, Яна не могла себе позволить.
Несколько нажимов на больные места и новоиспеченный брат отдалился. Было больно и гадко, хотелось всё вернуть, но реальность была беспощадна, иллюзия рушилась, необходимо было успеть попрощаться с братом, отпустить Мишкина навсегда.
Шла вторая половина августа, осенний холод и вечерняя темнота царили на улице. Мужа не было дома, в квартире было темно, пустынно и прохладно, моросящий дождь нервно стучал в окно. Новый разговор, уже по сети, «брат» холоден, сух и безэмоционален, пишет, что не хочет больше общаться. Иллюзия почти разрушена, а так хочется тепла. Воспоминания о старшем брате стоят перед глазами: блестящие серо-зелёные глаза, такие же как у неё, красиво уложенные чёрные волосы, слегка печальная снисходительная улыбка, и его слова: «Не вешай нос!», - как же больно, и не хочется отпускать, но время пришло, Яна шепчет: «Я тебя отпускаю, Мишкин. Прощай!» - и набирает на клавиатуре «Прощай!», а затем удаляет переписку с мужчиной.
Мерзкое, ненавистное и уже ставшее таким привычным «Прощай» обратно заковало девушку в толстую кожу защиты из отстраненности, безразличия и холода, которое накрыло её разрываемое на части сердце и истерзанную душу. Боль медленно, словно старая черепаха, отползала, уступая место мертвому спокойствию и тишине.
«Прощай» - боль и… освобождение?!
24-25.08.2018г.
