Путешественник

     История эта произошла, как доносит до нас флотская молва, давным-давно на нашем дальнем-дальнем Востоке. В старопрежние советские времена, когда Тихоокеанский флот был океанским и ракетоносным, а «деревья были еще маленькими». Боевая мощь военно-морских сил, который создал адмирал С.Горшков, тогда была в зените. Флот имел авианесущие, артиллерийские и атомные крейсера. Множество противолодочных и ракетных кораблей, тьму подводных атомных ракетоносцев.
      Ходил в то время по одному из наших авианосцев, назовем его «Новобердянск», матрос Роман Михалеску, с цветущим видом несокрушимого оболдуя и гнойно канючил на баке в курилке:
      - Разве это авианосец? Вот американский «Форрестол» - это да! – восторгался моряк. -  Там «видики» с «порнухой» показывают. Бассейны с саунами, бары, где есть не только «кока-кола», но и джин с тоником. На камбузе чем только не кормят - бананами, ананасами. Пицца сама ходит по боевым постам. По выходным с берега на борт даже «девочек» привозят…
      Одни после таких разговоров стали от Ромы шарахаться в сторону, как от ходячей холеры:
      - Какие такие ананасы на военном корабле?
     - Ха! Нам только баб и триппера на корабле не хватает!
     - Эти америкосы наших расстегаев с осетриной, пирогов с вишнями не ели! А то пицца - эта  помойная братская могила.
     Другие недоуменно пожимали плечами:
     - Эка невидаль, бананы - «трава» заморская, отдающая хозяйственным мылом. Вот флотский борщ, когда в нем ложка стоит, будто мужское естество в брюках - это вещь! Не говоря уже о макаронах по-флотски или компоте, если конечно в нем наш кок ноги не мыл.
     Замполит, с лицом цвета «кирпича в лучах вечерней зари уходящей за лиловый горизонт», услышав душевные стенания моряка, быстро-быстро гнусненько просигнализировал, как маяк в ночи «куда следует»:
     - Враг матерый! Прошу проверить! - просит он особый отдел КГБ СССР.
     «Герой невидимого фронта» с мохнатыми ушами, длинными руками и тонким нюхом на такие вещи сразу же встает в стойку. Комитет всегда было рад при случае и без оного вставить флоту в причинное место трехведерную клизму скипидара с патефонными иголками. Одинокий и непроницаемый, словно водолаз, с запахом вечно не стираных носков он затаскивает парня в свою крысиную каюту-сейф с двумя нулями, по размерам немножко больше домашнего туалета. Вешает на ручку двери, выходящей в коридор, бирку «Обед». Замок броняшки щелкает будто гильотина.
     Корабельный опричник ставит матроса Михалеску в позу покорности, то есть «Смирно», потом еще смирнее. Направляет в лучших традициях НКВД свет настольной лампы в лицо Ромика, стоящего перед ним с молдавским лицом.
     - Итак, - приступил к допросу контрразведчик. - Кто такой?
     - Я?
     - Нет, папа римский!
     - Товарищ старший лейте...
     - Как? Когда? За сколько? - перебивает с каменным лицом комитетчик, вставая из-за стола.
    Садится. Опять встает. Включает свет, выключает. Снова включает. Берет в руки треснутый телефон и как бы звонит своему товарищу. - Слушай, кто у нас сегодня сидит на расстре…
    Не успевая договорить сакраментальную фразу, слышит дробный стук костей о палубу каюты. Морячок выпадает в полный осадок. Офицер плещет ему в лицо морской водички и готовый поломать лицо парню, с расплавленной  свинцовой заботой спрашивает:
     - Ну, что, лишенец! Сознаваться будем?
     - В ч-чем? - Рома с глазами поперек лба начинает заикаться.
     - А ты сам не знаешь? - энцефалитным клещом вцепившись в парня, чекист уже начинает мысленно прокалывать на шинели дырочку для ордена за поимку выявленного американского шпиона. - Как и где ты покорял просторы мирового океана? Как подымал боевую готовность американского военного флота? - нервно стуча костяшками пальцев по совершенно голому столу, рыцарь молчаливого образа заваривает свежий чаек с лимончиком.
     Мозги матроса начинают скрипеть под неснятой бескозыркой, пытаясь найти правильную линию поведения. Не мудрствуя лукаво  недавний деревенский парень, включает «дурака» на полную громкость, помня народный принцип - Какой спрос с дурака? и мучительно блеет:
     - Вы про че?
     - Зачем пробрался на советский флот? Кем завербован? По Колыме тоскуешь? Нам все известно! - с государственным лицом и зловеще интересуется особист. - Рассказывай! Суд учитывает чистосердечное признание...
      - Я ни в ч-чем н-не виноват! - он чувствует рукава смирительной рубашки, завязанные санитарами за спиной.
      - Я здесь чтобы помочь тебе, - прихлебывая чаек, контрразведчик прерывает оправдания матроса.
      Солнце вызывающе радостно отражалось от портрета Андропова, бдительно смотревшего на всю эту ситуацию. В иллюминатор дул прохладный бриз, располагающий к душевной беседе. Вентилятор в каюте пел веселую мелодию на мотив известной песни «Летят перелетные птицы». Крысы, удобно усевшись в ногах Ромика, приготовились к восприятию интересной жизненной истории. Короткие прерывистые звонки колоколов громкого боя вместе с бодрым матом старпома разносились по кораблю. Ветер трепал «Боевые листки» с грамматическими ошибками, вывешенные неуемным замполитом на шкафуте. На камбузе началась раздача пищи бачковым, которые с жирными бачками суетились у окошка выдачи как караси на сковороде.
      В конце пятого часа душещипательного разговора выяснилось, что... парень и вправду служил на американском авианосце. Дело обстояло просто: молдаванин Михалеску был родом из приграничной с Румынией бессарабской деревушки Криница. Ее жители даже в закордонное время, без проблем имели возможность периодически бывать в сопредельном государстве в гостях у своих родственников. Парубок Рома не был в этом исключением.
    Попав в гости, к куму шурина родного дяди по линии матери брата деда своего отца, проживающему в Румынии, он решает по ней самостоятельно «попутешествовать», посмотреть мир, себя показать и ненароком попадает в Австрию.
     На улице одного из небольших австрийских городков "путешественник" видит красочный плакат-рекламу для наемников «А ты записался в армию США?». Парень, не долго думая, решает попробовать, что такое служба в американской армии. «Пробует» и оказывается матросом контрактником на американском авианосце, где «отрубает от звонка до звонка» положенный срок заключенного контракта. После этого с хорошими деньгами благополучно увольняется и возвращается вначале в Румынию, а потом и в родной, невезучий Союз.
     У нас же в военкоматах всегда был недобор в призывниках на военную службу. Чудная отечественная призывная комиссия, не разобравшись, «откуда берутся дети» и что к чему и почему, не долго думая, определяет нашего «путешественника» в советский военно-морской флот.
Направляет его отдать свой священный долг Родине не абы куда, а на край глобуса - на самый Дальний наш советский Восток. После знаменитого на всю страну Владивостокского флотского экипажа на Второй речке и «учебки» в бухте Новик на легендарном непотопляемом острове Русский, наш Ромик попадает служить на лихой авианесущий крейсер «Новобердянск».
     Что стало с ним впоследствии - история умалчивает. Может, он по приходу в базу был отправлен в дурдом или стал командиром советского авианосца?