Штригель выпал из холодного пламени на пол просторной комнаты. Пошарив рукой по стенам, он нащупал выключатель, и помещение залил яркий свет. Чертыхнувшись, Дитрих нажал кнопку снова. Вскоре он понял, что дополнительное освещение здесь не требуется: мягкого сияния уличных фонарей, льющегося через стеклянную крышу, вполне хватало, чтобы разглядеть место, где оказался пришелец.
Точно посредине обширной студии расположился мольберт, рядом лежала палитра, а на стенах висели большие и маленькие живописные полотна. Всё указывало на то, что Дитрих попал в мастерскую художника. На столе в углу слабо мерцал экран какого-то прибора, периодически издававшего писк, похожий на зум телефона.
Встревоженный необычностью обстановки Штригель застыл, стиснув во вспотевшей ладони пистолет. Чутьё подсказывало, что оружие здесь не понадобится, но Дитрих боялся доверять даже собственному внутреннему голосу. Однако через некоторое время он решился снова включить свет и взглянул на картину, стоящую на станке.
Штригель неплохо разбирался в живописи, и увиденное поразило его. Полотно дышало жизнью. Казалось, что и эта красивая женщина, склонившаяся к ребёнку, и детишки, собравшиеся около, сейчас сойдут в комнату и окружат гостя, растапливая лёд годами замораживаемого сердца. Пытаясь заглушить его стук, Дитрих пошёл вдоль стен, рассматривая остальное. Человек, создавший эти произведения, был великим художником, одним из тех, что рождаются раз в несколько столетий. Неожиданно для самого себя Штригель всхлипнул…
Тихий звук заставил мужчину напрячься. Прыгнув к выключателю, он ударил по нему как раз в тот момент, когда у входа кто-то завозился. Хладнокровие сразу вернулось к Дитриху, и, сделав несколько неслышных шагов, он оказался за открывшейся дверью. Толкнув её, Штригель загородил выход.
Не ожидавший сюрпризов Виктор, услышав характерный звук защёлкнувшегося замка, обернулся и увидел тёмный мужской силуэт.
– Halt! Hände hoch! – поводя пистолетом, приказал неизвестный.
Halt! Hände hoch! (нем.) – Стой! Руки вверх!
– Стою, – машинально отозвался Прокудин, поднимая руки.
От неожиданности и нелепости ситуации он даже забыл испугаться.
– Кто вы? – по-русски, но с акцентом, спросил незваный гость.
– Художник, – растерянно доложил Виктор. – Послушайте, оружие вам ни к чему, я не опасен.
Немного поколебавшись, незнакомец, спрятал неуместный предмет.
– Где я нахожусь? – поинтересовался он.
– В моей мастерской, – ответил ошеломлённый Прокудин.
– Вы автор этих полотен? – кивнув на стены, задал вопрос мужчина.
– Да.
– Великолепно! Вы гениальны!
– Спасибо.
Виктор не знал, что и думать. Между тем неизвестный включил свет, и Прокудин, щурясь, взглянул. Перед ним стоял высокий, светловолосый человек, облаченный в знакомый по фильмам о войне мундир СС.
СС – аббревиатура от нем. Schutzstaffel (Шутцштаффель) – охранные отряды.
– Кино и немцы, – пробормотал художник.
– Что вы сказали? – повернувшись, вопросил эсэсовец.
– Я говорю, что форма ваша сейчас неактуальна, – неожиданно зло выпалил Прокудин.
– Что это значит?
Внезапно осекшись, мужчина пристально посмотрел на собеседника.
– Мой мундир не вызывает у вас трепета и всё же он вам знаком. Где я?
– Соображалка у него работает, – подумал Виктор.
– Вы в свободном обществе, – произнёс он вслух. – Война давно закончилась, и, как одевались офицеры СС, я знаю только по кинокартинам…
– И кто здесь одержал победу?
– Я уроженец иной реальности, у нас победителями стали русские и их союзники – американцы и англичане. В этой параллели – не знаю, история давняя, время тут опережает моё на несколько столетий.
Неизвестный рухнул на стул, на лице его застыло изумлённое выражение.
– Как вы сюда попали? – задал встречный вопрос Виктор.
Незнакомец поднял голову.
– Через этот проход.
Он показал на едва видную при свете голубоватую «дверь».
– Портал, – шепнул Прокудин.
– Портал? – вздрогнув, повторил мужчина. – Портал между мирами? Но это же фантастика.
– Раньше я тоже так думал. Пока лично не убедился в обратном.
Оправившись от потрясения, эсэсовец встал и, подойдя к Виктору, протянул руку.
– Дитрих Штригель, – представился он.
– Виктор Прокудин, – не подавая своей, ответил тот.
– Вы не хотите пожать мне руку? – удивился Дитрих. – Почему?
– Памятуя, что во время войны СС не отличались гуманностью, наряду с гестапо…
– Вы правы, – согласился Штригель, и глаза его погрустнели. – Но, поверьте, я никогда не проливал невинной крови.
Виктор смутился.
– Я не хотел вас обидеть, – сжимая ладонь нового знакомца, сказал он.
– Ваш поступок вполне оправдан, – успокоил его Дитрих.
Помолчав, он попросил:
– Виктор, пожалуйста, расскажите о ваших мирах. Мне безумно интересно, как шло развитие в них обоих.
– Хорошо. Правда, о здешнем я пока знаю немного, но охотно поделюсь известной мне информацией. А откуда вы сами?
– В моей параллели все земли, кроме США и Японии, входят в состав Великой Германской империи.
Увидев изумлённое лицо визави, Штригель улыбнулся:
– Похоже, разговор у нас будет долгим.
Мужчины подсели к маленькому столику в углу студии. Рассказав свою историю и выслушав повествование Прокудина, Штригель подпёр голову руками и долго молчал. Наконец он поднял взгляд.
– Почему же нашей реальности так не повезло?
Голос его звучал невесело.
– Не только вашей, – возразил Виктор. – Моя жена чуть не погибла, наш брак находился на грани краха. И только здесь мы почувствовали себя людьми.
– Вы не видели, что творится в Империи. Округ, которым я управляю – счастливое исключение, в других царят смерть и отчаяние.
– Это вы – счастливое исключение! – воскликнул собеседник. – Всё зависит от человека.
– Я стал таким благодаря фройляйн Браун. Меня, как и всех наци, воспитывали в пренебрежении к другим народам. Изольда в корне изменила моё мировоззрение, когда я был ещё юн и восприимчив.
– Фройляйн Браун… эта женщина не из потомков Евы – любовницы Гитлера?
– Которая так и осталась любовницей. Но, несмотря на это, их семья имеет огромное влияние на политическую жизнь Германской империи. И я не представляю…
Вдруг, осекшись, Дитрих вскочил и с ужасом уставился на стену, где недавно светился проход в его мир. Сорвавшись с места, он принялся её ощупывать и стучать по ней кулаками. Но от портала не осталось и следа. Застонав, Штригель схватился за голову.
– Господи, это же конец! Несчастные люди!
Прокудин понял, о чём говорит Дитрих.
– Что же делать? – растерянно произнёс он.
Лицо Штригеля стало сурово.
– У этих дверей есть график, согласно которому они открываются?
– Не думаю. Сегодня и этот, и пролом в доме наших двойников возникли спонтанно.
– Пожалуйста, отведите меня к ним, – попросил Дитрих, – может, я сумею вернуться оттуда.
– Маловероятно, – с сомнением промолвил Виктор, – тот ход ведёт в мою реальность. Но если он исчез одновременно с этим, значит, при его появлении мы узнаем и о втором. Сейчас я всё выясню.
Подойдя к жужжащему видеофону, Прокудин набрал код переговорного устройства друзей.
– Портал закрылся, – доложил Ортвик, заглянув под громоздкую плиту, – а когда, мы не заметили. Ты скоро?
– Да. Уже еду.
Отключив прибор, Виктор с расстроенным видом повернулся к Штригелю. Тот стоял, закусив губу, по подбородку стекала струйка крови, а в остановившихся глазах застыла безнадёжность. Подойдя, Виктор робко положил руку на плечо мужчины.
– Послушайте, не стоит так себя мучить. Если вы не против, я устрою вас на ночлег.
Штригель перевёл невидящий взгляд на собеседника. Вытерев кровь ладонью, он недоумевающе посмотрел на неё и, достав платок, несколько раз приложил его к ранке.
– Вы правы, если я начну биться головой о стену, это вряд ли поможет, – угрюмо сказал он. – Идём.
Прокудин, удивлённый тем, как быстро Штригель взял себя в руки, пригласил его следовать за собой.
Заждавшиеся Виктора друзья изумились, когда тот появился в сопровождении человека в нацистской форме, словно сошедшего с экрана. Наскоро объяснив ситуацию, Прокудин представил Дитриху жену и пару антиподов. Штригель улыбнулся новым знакомым, но взгляд его остался всё так же хмур. Аирин засуетилась, поговорила с базой, и вскоре все приступили к ужину.
Дитрих ел мало и без аппетита. Совершенно спокойно, в отличие от Прокудиных, он выслушал историю о переработке отходов, похвалив изобретательность учёных свободного общества. И охотно отвечал на вопросы, словно это помогало ему забыть, что он находится в чужом мире. Время от времени люди посматривали туда, где ранее находился портал, и, наконец, Ирина решилась спросить:
– Дитрих, а если проход больше не откроется? Что случится тогда?
Тот вздрогнул.
– Мой округ превратят в обычное гетто, – хрипло ответил он, – и, возможно, в отместку мне, уничтожат всё его население.
Глаза женщины округлились от ужаса.
– Этого нельзя допустить! – воскликнула она.
– Что вы предлагаете? – ровно и зло спросил Дитрих. – Проломить стену между двумя реальностями?
Ирина замолчала, понимая, что гость прав. А тот, смягчившись, положил ладонь на её запястье.
– Я благодарен вам за сочувствие. Но, учитывая, что не в наших силах что-либо изменить, лучше не растрачивать нервы понапрасну.
И усмехнулся.
– Судя по тому, что я узнал от Виктора, мне найдётся дело и в этом мире.
[justify]– У вас железная выдержка, – восхитился
