Журнал, указка, мел, очки. Глава 3

А я и не подозревала какую коварную ловушку готовит мне коллега, искренне наслаждаясь жизнью. Работа в школе и без технического класса далеко не мёд, но как говорится, всё познается в сравнении. Когда мои коллеги, держась за сердце и глотая успокоительные лекарства, вползали в учительскую, потрясая воздух самыми страшными проклятиями в адрес «благодетеля» Лося, я поздравляла себя с предусмотрительностью и восхищалась собственной мудростью.
Увы, «недолго музыка играла, недолго продолжался бал». В конце октября Лось неожиданно вызвал меня на ковёр.
- Вот ,- выложил он передо мной изукрашенную штампами бумажку, - это справка из гинекологии. Анна Петровна беременна и вы сами понимаете…
Вот это да! Пойти на рождение ребенка, только чтобы скинуть с себя эту головную боль. «Ай да Пушкин, ай да сукин сын!» Конечно, беременность и технический класс не совместимы, и совесть не позволила мне и дальше отбрыкиваться от этого ярма. Видимо, такова была судьба.
Волком глянув на директора, я вышла из кабинета и поспешила к коллеге.
- Ребенок, - веско заявила я, - это хорошо. Но судя по тому с какой скоростью дичают в наш цивилизованный век дети, быть тебе, дорогая Анечка, матерью-героиней.
Она залепетала в ответ, что сама не знает, как это получилось. Проснулась как-то утром, а оно само по себе завелось. Что же, есть «сермяжная» правда в её словах: дети, действительно, заводятся сами по себе.
Взяв себя в руки, я мужественно отправилась в пристройку, где с комфортом разместили наших «красавцев».
Раньше здесь располагались кабинеты технологии. Но теперь второй класс, где занимались девочки, переоборудовали под автодело, и банда сорванцов получила сразу же две аудитории в нашей задыхающейся от нехватки помещений школе. Пришлось также перекрыть глухой перегородкой общий коридор, сделав для воспитанников отдельный вход с торца задания, потому что оболтусы срывали уроки у нормальных школьников. А ещё они плохо влияли на младшие классы, не давая спокойно пользоваться туалетом, вымогая деньги и приучая изощренно ругаться матом.
С видом первой христианки, выходящей на арену Колизея навстречу львам, я распахнула дверь в кабинет. Там стоял гвалт как в курятнике, и в облаке пыли полные нерастраченной энергии лбы носились по партам друг за другом. Отвратительно воняло потом и грязными носками. Шторы на окнах имели странный вид истерзанных половых тряпок, не радовали глаз и цветы на подоконниках. Жалкие черные пеньки с ошметками обкусанных листьев навевали мысли об экологической катастрофе, настигшей этот уголок планеты гораздо раньше предсказанного майя 2012 года.
- Здравствуйте, дети. Садитесь, –  заявила я о своём появлении. - С сегодняшнего дня я буду вести у вас русский язык и литературу.
На несколько мгновений шум стих: детки переваривали информацию.
- А Анка чё ногу сломала?
- Анна Петровна, - надменно приподняла я брови, - больше не будет с вами работать по причинам личного характера. И на этом обсуждение закончим. Итак, молодые люди, откроем тетради. Тема нашего урока «Образы Чацкого и Молчалина в комедии Грибоедова «Горе от ума». Вы с Анной Петровной уже начали изучать это произведение, поэтому сегодня мы составим план вашего будущего сочинения.
Я говорила привычные, годами практики намертво зафиксированные в голове фразы, но с тревогой понимала, что говорю в пустоту. Начнем с того, что на партах не было ни тетрадей, ни учебников, ни произведений Грибоедова. Да что там, не было даже ручек.
- Где ваши тетради?
- У генерала, - заявил кто-то наиболее общительный, - у нас всё у генерала.
Пока кто-то бегал за Татьяной Сергеевной, от которой мне хотелось получить пояснения к загадочным заявлениям, я решила отметить в журнале отсутствующих. Несмотря на стоящий в классе галдеж, мне всё-таки назвали не пришедших на занятия, но поставив «н»,  я автоматически обратила внимание на оценки и остолбенела от изумления. И было от чего: практически во всех клетках стояли оценки «4» жидко разбавленные «3». Странно. Не тот это контингент, чтобы на «хорошо» знать классиков. Полная дурных предчувствий я открыла страницу журнала на русском языке, и у меня задергалось веко. Бедная Анечка не иначе как в приступе безумия и тут наставила кучу четверок. Но как она умудрилась это сделать?
Возможно, непосвященные не знают, что тетради для контрольных работ по русскому языку хранятся почти так же строго, как кнопка от ядерных сил государства. Завуч их то и дело судорожно пересчитывает, ведь тетради всегда должны быть в наличие на случай внезапной проверки из районо, которое тщательно копается в них в поисках ошибок. Мало того: эти бесценные артефакты хранятся в архивах спустя ещё три года после окончания учебного года. А вдруг кто-нибудь усомнится в правомерности «тройки», поставленной семикласснику Иванову Федору за контрольный диктант, который он написал в первой четверти пятого класса? А мы им в доказательство предъявим тетрадь с разбором работы.
И как при такой системе проверки можно в колонки контрольных работ ставить «четверки» людям, которые изъясняются на тарабарщине очень далекой от русского языка? У меня это в голове не укладывалось.
Пока я хлопала глазами, раздумывая над  загадкой, дети не теряли времени даром. Им стало скучно сидеть и внимать непонятно чем ошарашенной тетке, и они начали активно искать способы развлечься.
А тут на свою беду вынесло откуда-то мышонка. Наверное, он заблудился, а может  его привлекли крошки от всемогущего «Ролтона» или чипсов, которыми щедро был усыпан пол аудитории. Теперь уже никто не узнает, чего ему было нужно, потому что  дикая дивизия с грозным ревом  кинулась на беззащитного грызуна. Как они не переломали друг другу руки и ноги в такой давке? Но самое грустное заключалось в том, что мышь им все-таки удалось поймать.
Как я отношусь к мышам? Да, никак. Ну, мыши и мыши, в честь чего впадать в конвульсии? Мало ли, кто шастает под ногами.
Но малахольные идиоты, разумеется, этого не знали, поэтому с радостными криками сунули мне несчастную пленницу прямо под нос. Пока я соображала, что делать с этой напастью, несчастная мышь не выдержала натиска крепких рук «хлопцев» и была  раздавлена. На раскрытый журнал брызнула невинная кровь и ещё что-то из внутренностей мученицы.
«Если я сейчас заору, - подумал кто-то за меня в голове, - то меня постоянно будут закидывать раздавленными змеями, ящерицами, хомяками и прочей живностью. Надо сделать безразличное лицо»
Я подчеркнуто бесстрастно оглядела разочарованные лица «шутников» и медленно встала с места.
- Если вы сию минуту не уберете труп мыши с моего стола, я вам всем в четверти выставлю двойки.
Положив руку на сердце, это был даже не блеф, а так сказочная пугалка типа «бабайки». С таким же успехом я могла пригрозить их всех отправить на Марс без права переписки или пообещать расщепить на атомы. В современной школе нет четвертной оценки «неуд». За это можно и работой поплатиться, потому что тотчас налетит стая комиссий, основной целью которых будет доказать, что это не ученик - недоумок, а ты - дебилка, раз не нашла за что поставить несчастному талантливому ребенку хорошую оценку. Однако учащиеся технического класса так долго пренебрегали школой, что забыли об этом, поэтому испугались даже столь нереальной угрозы.
Шустренько отняв у какого-то наиболее слабого зверька из своей стаи шапку, несмотря на его слезы и протесты, они начисто ликвидировали следы преступления, оставив только бурую полосу на странице журнала.
А тут и Татьяна Сергеевна подоспела. В руках она держала солидную стопку учебников и тетрадей, под мышкой зажимала конфетную коробку, в которой оказались ручки, линейки, карандаши, ластики и прочие канцелярские принадлежности на весь класс.
- Ой, - жалобно извинилась дама, - простите меня, Жанна Ивановна. Я задержалась в кабинете директора и не успела мальчикам всё раздать.
- А почему бы мальчикам самим не носить учебники и тетради?
Татьяна Сергеевна как-то загадочно и одновременно жалко улыбнулась:
- Так будет лучше для всех. И вы, пожалуйста, сразу же по звонку  отберите у них учебные принадлежности.
Это потом я узнала, что стоило только в руках юнцов в отсутствии учителя появиться какой-либо бумаге (неважно тетради или учебнику), как они её рвали на клочья, изжевывали и устраивали соревнования по плевкам.
Я раздала тетради, а потом весь остаток урока мы старательно писали название темы. И когда все-таки дописали последнее слово, прозвенел звонок. Собрав столь плодотворно использованные тетрадки и схватив журнал, я медленно побрела к выходу из здания.
Состояние у меня было какое-то странное. Впрочем, всё быстро прояснилось. Когда я завернула за угол, меня настиг инфаркт.
- Здравствуй, а ты думала, - сквозь серую тошнотворную пелену пробилось ко мне, - что сродни железному Феликсу?
Впрочем, моему инфаркту хватило благородства всё-таки дотянуть до дома, и свалилась я на руки мужа, который сумел сделать искусственное дыхание и запустить сердце ещё до приезда скорой помощи.
Ситуация же с «четверками» прояснилась чуть позже. Оказалось, это оголтелое воинство так довело несчастную Анечку, что она сама писала за них все работы и себе же ставила оценки. А чтобы почерки разнились, просила учениц других классов писать в контрольных тетрадках «хлопцев несчастной судьбы». Я не стала её особо строго судить и выдавать начальству, но практику эту быстро пресекла. Хотя одному Богу известно, на что я себя обрекала.


ЛЮБОВЬ.
Говорят,  любовь – такая редкость, что она встречается исключительно либо на страницах книжной серии «Очарование», либо в бесконечных латиноамериканских сериалах, которые  обожают наши пенсионерки.
Ответственно заявляю, что всю жизнь провела среди разворачивающихся вокруг меня нешуточных страстей. Причем, выпускаем одно поколение изнывающих от любви, а на освободившееся место уже торопливо встает другое, и всё сначала: и порезанные из-за несчастной страсти вены, и мечущиеся по ночам в поисках загулявших дочерей родители, и драки из-за благосклонности предмета обожания, и ранние беременности, и… Продолжать? По-моему, нет смысла. Откройте любой роман, и там всё подробно и красочно описано. Но есть и нюансы, которые в любовных романах не описываются, а  учителям бросаются в глаза в силу специфики рода занятий.
Если в старину, то бишь когда я сама была школьницей, с проявлениями нежных чувств школа и родители яростно боролись, то теперь мы впали в другую крайность. Можно всё! Коридоры всех учебных заведений заполнились не просто держащимися за руки подростками, а страстно засасывающимися в изнуряющих поцелуях парами.
Пройдите на перемене по этажам любой школы и если вы не встретите хотя бы с десяток милующихся парочек, значит в школе карантин по гриппу, и все шмыгают носами в марлевые повязки.
Честно говоря, наблюдать за этим и стыдно, и как-то неприятно, как будто подглядываешь в замочную скважину за соседями. Но куда деваться? Родители же, которых это вообще-то непосредственно касается, также заняли довольно любопытную позицию.
Как-то я делала внушение маме семиклассницы, что девочка, ранее занимавшаяся на одни пятерки,