Дом у моря. Глава двадцатая. Особо опасный преступник

Случившееся на улице Артиллеристов повергло Купертино в состояние шока, которое вскоре сменилось неописуемой яростью. Какой-то безродный наглец смеет шантажировать его? Неслыханно! Надо было срочно что-то делать. Купертино приказал водителю как можно быстрее отвезти его домой, где можно было попправить нервы. Вернувшись домой, отпустив водителя и заперевшись в комнате, Господин Дэ принялся усердно лечить нервы приёмом внутрь высокоградусных жидкостей, бутылки с которыми всегда стояли наготове в его шкафу со стеклянной дверцей.

А на следующий день случилось нечто, заставившее его буквально взорваться. Это произошло, когда автомобиль, где находился Господин Дэ, двигался по улицам Тремонта в полуденном транспортном потоке. Сидя в прокуренном салоне автомобиля на заднем сиденье, Купертино уныло разглядывал дома и проходивших по улицам людей. Внезапно он увидел на одном из столбов лицо человека, который до того было похоже на него, что он сначала не поверил глазам, а потом приказал водителю остановить машину у тротуара. Грузный и огромный, кое-как вывалился Купертино из такси. Предприниматель вёл нездоровый образ жизни и страдал одышкой. Вот уже много недель подряд он обещал себе начать с понедельника новую жизнь, хотя бы бросить курить, но эти попытки всякий раз с треском проваривались, и новая жизнь с понедельника не начиналась.

Вывалившись как-то на тротуар и держа в зубах сигару, Купертино приблизился к столбу, на котором висело объявление:

ВНИМАНИЕ!

РАЗЫСКИВАЕТСЯ ОСОБО ОПАСНЫЙ ПРЕСТУПНИК

ПОЛИЦИЯ ПРОСИТ ВСЕХ, КОМУ ЧТО-ЛИБО ИЗВЕСТНО О ЕГО МЕСТОНАХОЖДЕНИИ, ОБРАЩАТЬСЯ ПО ТЕЛЕФОНУ

Дальше давались два телефонных номера. Ошарашенный увиденным, Купертино протёр глаза. Нет, он не ошибся. Под словами «Разыскивается особо опасный преступник» был ЕГО портрет. Гневу и негодованию Купертино не было предела, и он в ярости сорвал лист с портретом со столба. Оглянувшись, он увидел каких-то двух молодых людей, стоявших в стороне и молча смотревших на него. Купертино поначалу смутился, но быстро взял себя в руки, а лезть за словом в карман ему обычно не приходилось.

- Вы что уставились? – крикнул он двум молодым людям, один из которых курил сигарету, а второй просто стоял и смотрел, засунув руки в карманы. Оба молчали. Купертино, взбешённый, всей своей грузной фигурой двинулся на них, после чего молодые люди развернулись и пошли прочь, но тут Купертино заметил, что на столбе, рядом с которым стояли молодые люди, тоже висит его портрет. Ситуация была мистическая и при этом совершенно дурацкая и возмутительная. Выругавшись последними словами, он сорвал свой портрет и с этого столба и спрятал во внутренний карман пиджака. На следующем столбе тоже висел портрет Купертино, и третий портрет он тоже сорвал.

Происходящее было похоже на изощрённое издевательство. Выходит, полиция искала его? Нет, здесь явно было какое-то недоразумение. Швырнув потухшую недокуренную сигару на тротуар, Купертино сел в машину и приказал водителю ехать в полицию. Настроение у Купертино было самое отвратительное. В дороге он снова достал из кармана пиджака сложенное объявление, на котором красовался чёрно-белый фоторобот немолодого и явно страдающего психическим расстройством человека с диким взглядом выпученных глаз, из-за которых всё лицо приобретало какой-то рыбий вид.

Когда машина остановилась около главного штаба полиции, куда Купертино и его двоюродный брат раньше могли ходить, как к себе домой, хозяин киностудии вновь вывалился на тротуар. Однако день сегодня явно не задался. К ещё большему негодованию Купертино у двустворчатой парадной двери теперь открывалась почему-то только одна створка, так что он с большим трудом смог проникнуть внутрь. Просочившись наконец в здание, Господин Дэ увидел сидевшего за перегородкой с окошком незнакомого охранника, который, в свою очередь, пристально изучал владельца киностудии каким-то странным взглядом.

- Извините, - начал охранник, – вы по какому вопросу?

Раздражённый, Купертино подошёл прямо к окошку, сумрачно глядя на охранника, который при виде этого медведя весь как будто съёжился и вжался в кресло.

- Вы хотите знать, по какому я вопросу? У меня вопрос к начальнику городской полиции. Мне необходимо видеть его.

- Извините, но начальник в настоящее время отсутствует. Что я могу ему передать?

Тогда Купертино достал из внутреннего кармана пиджака три своих портрета и показал охраннику, который сначала с удивлением смотрел на запечатлённое на фотографии лицо, а потом на самого Купертино. Ошибки здесь быть не могло. На портрете действительно был изображён человек, стоявший перед ним.

- Так и передайте своему начальнику, что произошло недоразумение. Какой-то негодяй развесил по всему городу объявления с моими фотографиями, как будто я – вы слышите? – как будто я преступник. Я требую сегодня же убрать это безобразие и наказать тех, кто это сделал. Джош Купертино далеко не последний в городе человек. Меня многие знают, я жертвую деньги вдовам и сиротам, и меня за это – на столб! Чёрт знает что тут у вас творится! Я буду жаловаться! Вы меня поняли?

Молодой охранник молча и с испугом смотрел на грозившего ему огромного господина, который при этом стучал кулаком по перегородке.

- Вы знайте, что я этого так не оставлю, - произнёс он, заглядывая прямо в глаза охраннику. – Вы меня поняли?

- Вас понял, - ответил наконец совсем было уже растерявшийся охранник, и записал что-то в блокнот. После этого рука его потянулась под стол, где находилась тревожная кнопка, и здание огласила сирена. Через мгновение по лестнице за дверью застучали шаги, в дверях появились два человека в форме. В руках у людей были пистолеты.

- На пол! – скомандовал один из них.

Купертино, опешивший от такого поворота событий, раскрыл было рот, но не смог вымолвить ни слова.

- На пол! Руки за голову! – крикнул второй полицейский.

- Эй, начальники, - привычно-развязным тоном произнёс Купертино. – Тут ошибочка вышла. Вы хоть знаете, кто я?

Однако «начальники» знать явно не хотели и не дали договорить. Удар под дых заставил Купертино прервать речь, и слово «я» в его устах прозвучало как икота. В этот момент Купертино осознал, что неподчинение может стоить ему жизни. Кряхтя и бормоча самые страшные ругательства, предприниматель согнулся, упал на пол, а потом заложил руки за спину. Через несколько мгновений владелец киностудии почувствовал холод наручников.

Это было неслыханно. Так с Купертино ещё никто и никогда в его жизни не обращался. Он хотел было возмутиться и осведомиться у своих палачей, знают ли они вообще, с кем имеют дело, но один из охранников больно ударил Купертино в затылок, приказав буяну замолкнуть. Купертино отвели в изолятор, тяжёлая металлическая дверь закрылась за ним, и важный господин остался один в вонючей темноте. Там он принялся биться головой о стену, последними словами проклиная всё вокруг и себя. И как он мог быть таким неосторожным дураком? «Ну и влип же я, чёрт возьми», думал предприниматель, сидя в изоляторе. Помощи ждать было неоткуда, но Купертино был полон решимости бороться до последнего.