Хатти, адыги, абхазы и их некоторые верования.

неиндоевропейский по своей лексике... Общепризнано, что хетто-лувийская ономастика - почти сплошь заимствована из доиндоевропейского анатолийского субстрата".
Пришельцы-завоеватели (хетты-номады, "неситы") уважали хатти, как народ древней городской культуры, и весьма многое у них заимствовали: технические достижения, социальную организацию, термины государствен¬ной власти, мифологию, культы многочисленных божеств и звания их служителей (жрецов), ряд обрядов и ритуалов. Следует отметить, что у хеттов преобладание хаттских традиций наблюдалось преимущественно в элитарных, господствующих, слоях общества, особенно при царском дворе. Так, неситы (хетты)  переняли у хатти и титулы придворных и должностных лиц (к примеру, слова "табарна" (царь), "таваннана" (царица), "тухканти" (царевич) - из хаттского лексикона; "протохеттскими" являются также почти все царские имена хеттов в эпоху Древнего царства (XVIII-XVI вв. до н.э.)). Лишь в некоторых случаях хаттская титулатура была заменена хеттскими эквивалентами. Были переняты также и некоторые атрибуты царской власти - особый вид (железного) копья, посох-кривулина; ритуальный трон царя назывался хаттским словом "халмасуитта" (дословно: "то, на чем сидят"). Так, хаттское название (рудного) железа - «hap/walki» (Вяч. Иванов), наряду с техноло¬гией его выплавки, было перенято хеттами. При этом, что примечательно, - у хеттов, знакомых ещё до иммиграции в Анатолию с такой агрокультурой, как ячмень, сохранилось его общеиндоевропейское название "ewan".
Заимствованы были и музыкальные инструменты, изделия хаттской кухни, (напитки, хлеб и т.п.), некоторые ценные породы деревьев, наименования диких животных, и даже царская обувь - мягкая, с загнутым вверх носком.
Установлено, что среди религиозных текстов хеттов встречаются как написанные на индоевро-пейском языке, так и литании, молитвы и заклинания, написанные на языке "хаттили" (народа хатти (по-хаттски)). Во время богослужений молитвенные песнопения "очень часто пелись певцами на хаттском языке" (Б. Грозный. ВДИ №2, 1938).
Весьма показателен (в части приобщения хеттов к культово-мифологическим ценностям мощно¬го царства Шумера и Аккада) знаменитый "Текст Аниты". Рассмотрим часть текста (транслитера¬ция) одной из этих трёх табличек (первые строки): "A-ni-it-ta DUMU Ipi-it-ba-a-na LUGAL URUKu-uš-šа-rа ki-[x-x] ne-pi-iš-za-aš-ta dISKUR-un-ni", в котором явно просматривается шум.-акк. влияние (ещё Оливер Гарни отмечал, что "хеттские тексты из¬обилуют вставками из аккадских и шумерских слов"): лексика - DUMU (сын), LUGAL (лугаль), URU (поселение, город), ki (земля), pi-iš (уста мужа), возможно za iš как zi iš (истинный муж, дух мужа), а также знак "дингир"; имена шум. богов -  dlNANNA,  dISKUR (громовик), в иных др.-хет. текстах встречается и шум. dUTU (бог Солнца). Упомянем также и хеттского бога "Ярри", насылающего эпидемии, образ которого - калька с шум.-акк. "Эрра", бога чумы. Почиталась у хеттов и «Иштар города Самухи». Приведём и некоторые хеттские теофорные наименования: Никкаль-мати (акк. Никкаль, супруга Сина), «Нерикка-или» (сын Хаттусилиса III), которое соотносится с именем акк. бога-воителя «Нергал» («Нер(и)га-(и)ли»). Так, в одном хатто-хеттском заклинании (KUB 43, 62; В.Г. Ардзинба. 1977) описано «Мировое» древо (дерево «иппи» у источника, тождественное (также и по названию) шум. «ху¬л-уппу» (ива)), в кроне («зе¬лёной макушке») которого обитал орёл, «середину же его пчела занимает» (т.е. пчела символи¬чески адекватна «деве» Лилит (богине Неба) и в общем случае, и потому, что занимает в символизме данной модели мирозданья ту же "нишу"), а в корнях («капану») древа распо¬ложилась змея (как и у шумеров - бог-отец). Заметим, что подобное древо почиталось и у адыгов.
По всей вероятности, как и, в частности, в Месопотамии или в Ханаане, община каждого хаттского (анатолийского) города-государства (нома, области) обладала своим набором сакральных ритуалов, богов и легенд, обосновывающих их исключительность и дееспособность. Вместе с тем, существовало и принципиальное единообразие культово-ми¬фологических представлений, основан¬ное на общности матриархальной раннеземле¬дель¬ческой культуры той эпохи (Анатолия - родина земледелия) и общих мезолитических истоках веры.
Как выясняется, у хатти (и хурритов) тысячелетиями сохранялось видение Двуединого божества как в антропоморфной, так и в зооморфной (встречается чаще) форме.
         
    Фигурка I              Демоны                              Печать I            Сет
Так, антропоморфная двуглавая статуэтка ("Фигурка I"), головы кото¬рой представляли мужскую (для зрителя - справа (более высокая голова - изображена в форме округлой "шляпки" фаллоса)) и женскую (верх головы - в виде пирамиды (вид сбоку - треугольник-лоно)) ипостаси Двуединого божества приведена в книге Оливера Гарни под названием "Каменная фигурка из Кюльтепе". Здесь показан, что тело Единого бога - диск, т.е. весь небосвод. Заметим, что подобные статуэтки использовались (изготовлялись) в Малой Азии ещё в VII тыс. до н.э., а у винчанцев - в VI-V тыс. до н.э..
У Войтеха Замаровского ("Тайны Хеттов". 2000) на рис. с названием "Сражение демонов" (Рельеф из хеттской крепости Каркемиш (примерно IX в. до н.э.)) изображены крылатые осёл (справа для зрителя) и ослица (оба как божества Неба). Как выяснилось (М.И. Зильберман "Древний человек и божество". Инет, Т1),  осёл - священное животное Единого бога, его воплощение,  сам бог; т.е. на рис. "Демоны" также представлены проявления Двуединого божества ("Мать"-"Отец"). Отметим, что подобное представление бытовало и у минойцев. Здесь (на рис. "Демоны") показано, что встретившиеся ослы в радостном приветствии воздели обе руки и готовы заключить друг друга в объятия (ибо предстоит священный брак).
Так, на оттиске хеттской цилиндрической печати (О. Гарни "Хетты"), рис. "Печать I", показаны (вверху) две птицы (справа (в плоскости рисунка) - самец, и слева (меньших размеров) - самочка), и которые здесь представляют ипостаси Единого бога в облике птиц, а в знак подтверждения этого под птицами показан осёл - эмблема Двуединого божества (то, что это осёл, а не заяц, следует из приведённого др.-егип. рисунка "Гор убивает Сета" (Рис. "Сет")). Показано, что птицы  (муж. и жен. проявления) как бы воспарили (как его проявления) из тела осла (Единого бога).
В земле Хатти нередко использовалась и сакральная эмблема (знак) типа "песочные часы" (знак состоит из двух противоположно расположенных треугольников, соединённых углами). Этот знак - из области символики с семантикой типа "шаткона" (симво¬лизирует перманентное состояние слит¬ности Великих Матери и Отца в священном акте творения жизни).
В частности, в одном из обрядов хатти, в едином акте жертвоприношения использовался хлеб белого и хлеб красного цвета (в хеттском царском обряде у источника (KUB XX, 99)): «Один толстый красный хлеб и один (такой же) белый хлеб для чистого (источника) он (царь) разламыва-ет» (заметим, что хлеб по принадлежно¬сти (как таковой) - жертва матери растительности), т.е. очевидно, что здесь «курился фимиам» одновременно обеим ипостасям (неразделённому культу) Двуединого божества (как владыке небесных и под¬земных вод, питающих земные источники, оро-шающие растительность).
Заметим, что у хатти практиковался и обряд приношения 13 хлебов 13  богам (вероятно, астраль¬ным богам 13 «знаков» Зодиака).
Как известно, у племён хатти наиболее популярными (и древними) синонимами к наименованию важнейших персонифицированных эпифаний Великой матери являлись такие теонимы как Вуру¬сема (Вуресума, Вурунсема) и Камрусепа (при этом не исключено, что так (как "Вуру(ш/с)ема") прочтено наимено¬вание "Камрусепа" («Миф о Камрусепе»), поскольку у этих теонимов почти одна и та же корневая основа - [рсм]). Вполне возможно, что данное наименование ("Wuru-semu") Вели¬кой богини связано с тем, что именно она наделяла человека при его рождении долей, участью, определяла судьбу. Поскольку в др.-герм. языках слова, означающие судьбу (М. Элиаде. 1999): др.-верх.-немец. - «wurt», англосакс.«wyrd» и др.-нор¬веж. «urdhr» И если слово "Wuru" соотносится с понятием "участь, судьба", то теоним "Вуру-(ш/с)ем(а)" может означать "Имя - судь¬ба", а в виде "Вуру-ше-ем(м)а" интерпретироваться как "Мать судьбы" (более вероятно). Заметим, что у шумеров наделение "участью, долей", набором сутей, сущностей "Ме" (производила личная богиня  "иштари"), соотносилось с наделением ребёнка душой (у умершего "Ме" изымались). Заметим, что египтян и у древних греков душой наделяла Великая мать.
Как известно, в мифах об исчезнувшем (умирающем и воскресающем) божестве растительности Телепину (имя dTelipinu засвидетельствовано в хаттских текстах как "ta-a-li-pi-in, ta-a-li-pi-i-nu") пропавшего бога настойчиво разыскивает его мать - Великая богиня Ву¬русема, которая, в частности, в тексте (KUB XXXIII, 59, 111) обозначена как "Ha-an-na-ha-an-na" (принятый перевод - "Ханна-ханна"). Легко видеть, что теоним "Ha-an-na ha-an-na" означает "(Это) Мать матерей" (Великая мать). Характерно также и то, что в хаттской Каппадокии Великая мать называлась Ма-Беллона ("Мать-владычица").
Как известно, в качестве Великой матери у хурритской ветви автохтонных анатолийских племён почиталась богиня Хеббат (её священное животное (и Хеббат сама) - корова (т.е. она - Великая мать)). Так, в городе Кумманна ("Ки-умма-анна" - "Земля звёздной матери"), культовом центре богини Ma-Беллона, именно архаичная Хеббат являлась главой пантеона (как представляется, раннеземледельческие воззрения превалировали у хурритов до поры их тесного общения с "черно¬головыми", и, особенно, до образования царства Митанни (с его праарийской элитой)). Знамена¬тельно (В.Г. Ардзинба), что на рельефе скалы Язылыкая Вурусема именуется как "Хеббат (Хепа)" (т.е. оба образа восходят к единым истокам). В "Летописи Хаттуси¬лиса I" же говорится, что Хеббат - дочь хурр. богини Аллат(ум), где "Алл-ат" значит просто "Богиня" (возможно, как "Ханна-ханна", она же - "Звёздная (астральная) мать", богиня Неба).
Итак, по всей вероятности, анатолийско-натуфийская Великая мать изначально носила наимено¬вание "Мать, Богиня, Богиня-мать, Мать богов" - "Ма-Дивиа (Ма-Зивиа (Ма-да/ду/ди/дья-виа)" ("Древний человек и божество"). Как известно, богазкёйская Всеобщая мать Вурусема/Камрусепа изображалась в высоком, остром (конусообразном), восьмиугольном головном уборе (символика: её порождающее лоно - (нижняя) небесная сфера).
Вурусема, несомненно, почиталась и как "Мать растительности", источник плодородия (как Владычица высокой, небесной, воды). Так, в одном из текстов хатти (Sommer, 1924) описан обряд плодородия: «жрец заносит внутрь помещения ягнёнка и семь раз обносит его вокруг семи огней (плодородие связано с землёй, её недрами (богом преисподней)), а затем кладёт на колени женщине «катра» (жрице). Другой жрец поднимает сосуд с (видимо, дождевой) водой и наливает воду внутрь горшка (для варки)» (здесь, как представляется, ягнёнка варят один раз на каждом