резко спросила графиня, глядя на служанку немигающим взглядом темных глаз.
- Госпожа, эта девчонка нас обманула, - выдохнула Корнелия. - Она оказалась не девственна!
- Вот как? - Эржебет нахмурила темные выразительные брови, а по бледному лицу пробежала едва заметная тень.
Служанка в страхе наблюдала за этими признаками надвигающегося приступа гнева. А в гневе графиня была страшной.
Корнелия уже внутренне сжалась, готовясь к тому, что Батори всю злость обрушит на нее, как на первую, подвернувшуюся под руку. Но этого не произошло.
- Где она? - на удивление спокойно спросила графиня. - Приведите ее. Я хочу взглянуть на эту девку.
- Она здесь, госпожа, - пролепетала служанка, боясь поднять глаза. - Сейчас позову.
И, высунувшись за порог, Корнелия сделала приглашающий жест.
Через пару мгновений Агнес вошла в покои и склонилась перед графиней в глубоком реверансе.
- Ты и есть Агнес? - с легкой усмешкой спросила Батори.
Взгляд ее тем временем цепко прошелся по красивому юному лицу и стройной фигуре девушки. Она не могла отметить и золотистый цвет густых волос.
Само по себе это было большой редкостью для венгерки. Но цвет волос девушки был, конечно же, натуральным. Затем взгляд графини задержался на упругой красивой груди, частично видневшейся из корсета с глубоким вырезом. Сейчас эта грудь возбужденно вздымалась, было видно, что девушка сильно волнуется.
- Да, я Агнес Ференци, - выдохнула она, устремив взгляд больших серых глаз на графиню.
Снова усмехнувшись, Батори подошла и, сильно размахнувшись, украсила ее щеку пощечиной.
- Лгунья и шлюха! - бросила Батори. Ее карие глаза потемнели, став совсем черными. - Зачем ты сказала неправду?
Ошеломленная Агнесс закрыла ладонью горящую щеку. К глазам подступили слезы...
- Какую неправду, госпожа? - пролепетала она.
- То, что ты девственна, - ответила Батори, тон которой из раздраженного, внезапно стал спокойным.
- Неужели... это... это так важно? - прошептала Агнес. - И когда вы впервые приезжали к нам, две недели назад, говорили с отцом и мельком видели меня... тогда я еще была девственна.
Графиня, взяв пальцами подбородок, подняла его вверх. Другой рукой провела по белоснежной упругой коже Агнесс, по шее и груди.
- Ты очень красива, - произнесла она. - Очень. Сколько тебе лет?
- Девятнадцать, - дрогнувшим голосом ответила девушка.
"Почти на тридцать лет младше меня", - с завистью подумала Батори, продолжая держать Агнес за подбородок и глядя в расширенные от страха глаза.
- И что же, у тебя есть жених? Ему ты отдала то, что надо хранить в чистоте и непорочности?
Сделав глубокий вздох, Агнес кивнула головой.
- И ты любишь его?
- Да, очень. И мы хотим пожениться, - поспешно ответила девушка.
«Хотели, - мысленно поправила Батори. - Жаль, что такую красоту придется убить. Но хоть от ее испорченной недевственной крови мне теперь и нет пользы, отсюда ты все равно больше не выйдешь».
И она с каким-то безумным удовлетворением повторила про себя:
«Ты отсюда не выйдешь. Не выйдешь. Не...»
- Я хотела бы сыграть на скрипке, - вдруг сказала обреченная. - Я знаю, что вы любите игру на этом инструменте. И специально для вас сочинила один вальс.
- Вальс? - переспросила графиня. - Что ж, хорошо.
Она хлопнула в ладоши и на пороге появилась служанка.
- Беата, принеси ее скрипку, - потребовала.
Вскоре инструмент был в руках Агнес. Сделав реверанс перед началом игры, она положила подбородок на гладкую прохладную поверхность, и по комнате поплыли легкие стремительные звуки. Сначала они напоминали вздымающуюся морскую волну, которая разбилась затем на сотни мелких соленых брызг...
Мелодия вальса парила по комнате, а узкие руки графини Батори, чинно сложенные на коленях, едва заметно дрогнули. Что-то похожее на слезинку появилось в уголках глаз, но, усмехнувшись, графиня решительно вытерла их и окинула взглядом стройную фигурку со скрипкой.
Игра закончилась. Смычок оторвался от струн, в последний раз издав тонкий жалобный звук...
- Мне понравилось, как ты играла, - ответила графиня. - И мне хочется, чтобы позже ты сыграла для меня еще.
- С превеликим удовольствием, графиня, - девушка опустилась в глубоком и благодарном реверансе. - Мне очень приятно, что эта скромная мелодия понравилась вам.
Агнес проводили в комнату - небольшую, но достаточно уютную, сказав, что теперь она будет в ней жить. Здесь стояло большое резное трюмо, на полу лежал пушистый узорчатый ковер. На стене висела гравюра в серебряной оправе, изображавшая сцену охоты. Несколько гончих преследовали матерого кабана. Глаза загнанного зверя горели безумным блеском, а пара собак уже висела по бокам. Не любившая всяческое насилие, Агнес поспешно отвернулась. Подошла к стоявшей у стены кровати с балдахином и устало села. Покрывало бледно-розового цвета с серебристым узором. Все выглядело достаточно уютно. И девушка подумала уже прилечь немного, так как очень устала за этот день и вечер. Неожиданно в замке раздался скрежет ключа. Встав с кровати и подергав за дверную ручку, Агнес поняла, что ее закрыли. И откуда-то из глубины души, стал подниматься необъяснимый страх.
- Выпустите меня! - крикнула девушка, дергая за ручку. Но ответом была тишина...
Но все-таки усталость взяла свое. Минут через двадцать девушка задремала. Она легла, не раздеваясь, и ее уже не заботило, что она сможет помять подол красивого платья, надетого в честь визита в замок.
И ей приснился странный сон,
Про связь печальную времен.
Про серый пепел над водой,
И счастье ставшее бедой.
Про чьи-то черные глаза...
А в них - и вечность, и гроза,
Про жажду смерти и любви.
И руки, до локтя, в крови.
Спала Агнес всегда очень чутко. Вот и сейчас, как только в замке заскрежетал ключ, она открыла глаза и быстро села на кровати. Первые мгновения не могла понять, где находится, все вокруг было чужим. Но затем всё вспомнила, и это ее совсем не обрадовало. Появление служанки тоже выглядело каким-то странным. Та же самая служанка, что первый раз отвела ее к графине. Кажется, ее звали Корнелия. Хотя, за последний день в голове у Агнес как-то все смешалось.
- Бери скрипку и пойдем, - проговорила служанка, почему-то отводя взгляд.
Глаза у Агнес совсем слипались. Она посмотрела на циферблат стоявших в углу больших бронзовых часов, которые показывали полвторого ночи.
- В такое позднее время? - изумилась Агнес.
- Да, - Корнелия кивнула. - Госпожа часто страдает бессонницей. А сейчас... сейчас она принимает ванну и... хотела бы послушать твой вальс... в последний раз.
- Почему в последний? - пробормотала Агнес, беря в руки скрипку и смычок. - Я...
- Идем! - недовольно перебила ее Корнелия, больно схватив девушку за локоть и направляя к двери. – Там все и узнаешь.
Шок - вот что испытала Агнес, которую впихнули в одну из комнат, где уже находилась графиня. Дверь захлопнулась, а у порога стали две служанки, очевидно, готовые в любой момент предотвратить любую попытку сопротивления или желание убежать. Но как отсюда можно сбежать? В комнате единственное небольшое витражное окно. В него Агнес все равно не пролезла бы при всем желании. Дверь заперта. А прямо под окном, ближе к стене, стояло то, что повергло девушку в шок...
Обычная ванна, почти круглая, по моде тех лет, с узорами в виде лепестков огромных роз по бокам. В ванне находилась графиня, и, когда Агнес приблизилась, то почувствовала головокружение, в глазах потемнело. В нос ударил сладковатый запах смерти и крови. Ванна была наполнена этой жидкостью, кажущейся издали совсем черной. И в ней, улыбаясь, с безумным блеском в темных глазах, сидела графиня Эржебет Батори. Красные капли стекали по белой коже, рукам и обнаженной груди. Волосы подобраны в красивую прическу и украшены жемчужной диадемой. И от нелепости этой прически, достойной придворного бала, Агнес почему-то особенно остро почувствовала весь ужас происходящего.
Она перевела взгляд на пол и тихо вскрикнула, увидев несколько вырванных с кожей прядей волос, слипшихся от крови. Темно-каштановые, они принадлежали явно не графине.
- Играй! - изящная кисть Батори сделала властный нетерпеливый жест в сторону несчастной девушки. Но Агнес продолжала стоять, как во сне, прижимая скрипку к неистово бьющемуся сердцу.
- Играй! - почти закричала Батори. - Иначе тебе перережут горло сразу же, на месте!
Агнес перевела дыхание. Все вокруг нее вдруг как-то поплыло - и красивый мозаичный пол, и витражное окно, и стоявшие у двери служанки, смотревшие пустыми и безразличными взглядами.
- Играй! - в третий и последний раз приказала графиня. И, положив скрипку на плечо, глотая слезы, Агнес провела дрожащим смычком по струнам.
По комнате поплыли звуки прекрасной и грустной мелодии...
И сколько длился этот вальс,
Никто из нас и не узнает.
Что было дальше в этот час?
Все канет в вечности, растает.
И растворится без следа,
И некого корить за это.
А нам останутся слова
Легенд, преданий. И портреты,
Что память прошлого вобрав,
С холстов на нас взирают строго.
Чье сердце превратилось в прах?
Где грань меж дьяволом и Богом?
Лег полосою лунный свет...
Что было дальше ночью длинной?
Но тайну сохранит портрет
И замка мрачного руины...
/2013/
