ФЛОТСКАЯ ПОДНАЧКА

    Летний период для флота -- это очень значимый временной отрезок года. Он совпадает с приходом на корабли и в береговые части молодых лейтенантов. Выпускники военно-морских учебных заведений пополняют офицерский корпус Отечества. Всегда приятно видеть в молодых и энергичных командирах наше славное будущее. Движимые особыми нравственными принципами и социальными чувствами, они  свою жизнь ставят на алтарь служения Родине. Привязанность к родной земле, своему языку, национальная гордость за славные исторические традиции предыдущих поколений выражаются в готовности самоотверженно защищать свой народ и приумножать его завоевания. Адаптация новичков в экипажах, как правило, занимает мало времени. Это обстоятельство свидетельствует о том, что курсантское обучение неразрывно связано с реальной корабельной жизнью. А воинский коллектив – это коллектив особенный. В нем всегда присутствуют чувство юмора, шутки, подначки, подзадоривания, подвохи. Это  сопряжено с характером всеобщего веселья. Острая шутка отражает реалии коллектива, задевает душу моряка. Уметь шутить -- это настоящее искусство. Не преступить бы эту грань… Обращаюсь к рассказу Александра Покровского «72 метра». Очень точно  воссоздал вышесказанное  замечательный  герой,  которого сыграл в художественном фильме (по одноименному рассказу) актёр Сергей Маковецкий.  Гибнущий экипаж атомной подводной лодки приказывает ему жить. Его настоятельно инструктируют, как с единственным комплектом спасательного средства выйти  живым на морскую поверхность и кричать. Герой фильма во всю силу своих лёгких и голосовых связок кричит:
- А-а-а-а….
Горькие слёзы сбегают по его щекам. А он продолжает неистово орать. Крик воспринимается  как реквием по погибшим, избравшим для жизни его, гражданского инженера.
  А какой масштаб изображения: от пульсирующих сердец  до аккумулирующих клеток головного мозга тех, кто остался в корпусе атомного ракетоносца погибать. Это происходит в замкнутом пространстве отдельных отсеков, боевых постов. Конкретные образы, сложные переплетения судеб --
философия  человеческого бытия, совести, долга, мужской дружбы.
 Первая встреча с коллективом -- это всегда что-то новое и необычное, потаённое и неизведанное. По результатам первой встречи новичок может получить  нелестную характеристику. Он может стать обладателем  дружеского прозвища  на весь период службы или флотской карьеры. Несколько историй мне хочется вам рассказать.
   
  1.

  Конец августа 197… года. На борт МПК (малого противолодочного корабля), базирующегося в посёлке Порт Владимир, прибыл молодой лейтенант-политработник. И вот первое служебное задание: сопроводить арестованного мичмана на гауптвахту в посёлок Видяево. От командира корабля --инструктаж, записка об аресте и продовольственный аттестат провинившегося. Полтора часа морского перехода на стареньком пассажирском судёнышке, сорок минут пешком, и вот здание комендатуры. Всё просто и доступно.
Но…
Мичман Николай Матлай был человеком беспокойным. Находясь в  постоянном поиске, вёл холостой образ жизни. Корабль и экипаж заменили ему дом и семью. Баталер продовольственный ретиво выполнял свои служебные обязанности. В редкие часы досуга приводил себя в крайне нетрезвое состояние, за что и получал по заслугам.
Завсегдатай гауптвахты уже имел персональную камеру. А комендант встречал его очередную отсидку как праздник. Продовольственный специалист изыскивал возможность каждый раз презентовать майору Котову (коменданту) несколько банок тушенки или сгущенного молока. До командира МПК доходили слухи о вольготной жизни на берегу возмутителя корабельной службы. Но факт ареста, как мера воспитания, казался начальнику чем-то эффектным и незаменимым. И разбираться с майором - комендантом  не хотелось. Внешне все были при деле. За полчаса до отправления катера  Матлая видели в местном магазинчике военторга. Он оживлённо беседовал с миловидной женщиной-продавцом. По-хозяйски  что-то укладывал в чёрный кожаный баул. На причале, у катера, пассажиры собрались   вовремя: несколько женщин с детьми, человек десять офицеров и мичманов… В катере разместились в удобных пассажирских креслах. А за столом, стоявшим посреди катерного пассажирского салона, сгруппировались все желающие сразиться в доминошного «козла».  Оперативный дежурный дал разрешение на переход катера из пункта «А» в пункт «Б». Катер отправился  в рейс.  В пассажирском салоне Матлай снял форменное пальто и кашне. Расположив их на крючке вешалки, уселся в кресло игрока. Портфель с блестящей защелкой заботливо поставил у своих ног. Аналогичные действия выполнил и новоиспечённый замполит, присоседился к мичману. Сражение  началось. Но партия явно была не в пользу наших героев. «На высадку» поспешили сменить игроков уже другие. Слово за слово, и между мичманом и лейтенантом завязался интересный разговор. Завершился он тем, что заботливо приготовленная Матлаем бутылка водки  собеседниками  была опустошена до донышка. Беседа прервалась лишь один раз, да и то на несколько минут (когда Коля, надев пальто, выходил в гальюн).
  Уже в Видяево и замполит облачился в форменное полупальто. Вместе с арестованным он неспешно проследовал к зданию комендатуры.
На подходе мичман доверительно предложил:
                            -Я сам пойду к коменданту. Я его хорошо знаю.
Лейтенант участливо согласился. Да и что могло свидетельствовать о предстоящем подвохе?
Матлай, пройдя мимо окошка дежурного, постучал в дверь коменданта. Завидев своего завсегдатая, Котов обрадовался. Но мичман был сосредоточен и чем-то огорчен. Лицо потенциального нарушителя  вызывало жалость и  сочувствие:
                                                 -  Товарищ майор, здравия желаю!
И продолжил:
- Служба какая-то стала непонятная. Раньше хоть знал, за что меня наказывали, а сейчас облом полный. Пошёл я в наш гарнизонный продовольственный магазин, купил пакет молока (была такая треугольная бумажная упаковка), батон хлеба. А тут…Входит молодой лейтенант, представился моим замполитом, и арестовал меня на трое суток. Ни за что, ни про что. Никаких мотивов. Самодур какой-то. Разберитесь, пожалуйста. Как к отцу родному обращаюсь. Защитите.
  В подтверждение своего рассказа мичман открыл блестящую защелку на чёрном бауле и представил на обозрение начальника пакет молока и батон хлеба.
 Комендант от участия чуть  слезу не проронил, но должность обязывала к жёстким действиям:
                                            - Зови своего офицера.
Сказано-сделано.
Матлай, пожёвывая мускатный  орех, убивающий запах спиртного, вышел на крыльцо. Отводя свой взгляд в сторону,  обратился к замполиту:
                                       - Комендант приглашает.
По коридору комендатуры Матлай шагал на два шага позади лейтенанта. Проходя мимо дежурного, Коля победно подмигнул служивому и лукаво улыбнулся. В кабинете уже лейтенант докладывал:

                                       - Товарищ майор, лейтенант Белогубов прибыл.
                                              Сопровождаю на гауптвахту  мичмана Матлая. Войсковая часть
                                               91000. Поселок Порт Владимир.
Строгий майор молча   выслушал доклад, запросил документы. Белогубов, похлопав по пустым карманам полупальто, растерянно повторил свои движения. Подозрительно взглянув на мичмана, ответил майору:
                       - Документов нет. Забыл на корабле, в каюте…
                                            Майор сорвался на крик:
        - Как документов нет?

Лейтенант виновато выдохнул «свежим букетом» водочного перегара  прямо в лицо коменданту.
Комендант:
                              - Так Вы ещё и пьяны? За неношение документов и употребление спиртных напитков объявляю Вам трое суток ареста!
 Услышав желаемое резюме коменданта, Матлай, под шумок испросив разрешение на выход, удалился . И, поторопившись, успел  на катер уходящий в обратный путь.
 Уже находясь в каюте командира МПК, он  своим звонким голосом докладывал  начальнику:
                      - Товарищ командир, Ваше приказание выполнено!
                      - Какое приказание? - недоумевал командир.
Загадочный Матлай не унимался:
                       - Посадил замполита на гауптвахту!
Возмущению командира не хватило места в маленькой корабельной каюте. Монолог свёлся к лекции о правилах поведения подчинённого. Мичман  виновато молчал и только иногда утвердительно кивал:
-Есть!
-Так точно!
В беседе с сослуживцами  он  доверительно рассказывал, как в катере он выкрал из кармана пальто  лейтенанта его  удостоверение, записку об аресте  и продовольственный аттестат, как наливал молодому «специалисту душ человеческих» проклятый  напиток.
 Через три дня на трап корабля взошла фигура лейтенанта. Приложив руку к козырьку форменной фуражки, он молча  проследовал мимо вахтенного у трапа. Принял доклад дежурного по кораблю, проследовал в каюту командира. Уединившись часа на два, они о чём-то  тихо беседовали с командиром. «Крещение» состоялось...
Так  замполит влился в корабельный экипаж.
Дальнейшая  служба у лейтенанта удалась. Спустя годы я встретил его  в звании капитана 1 ранга. Он выполнял обязанности начальника политического отдела соединения надводных кораблей. Встрече мы обрадовались, вспоминали совместную службу. Постеснялся я  напомнить ему историю с «лейтенантским  крещением».

2.

Другая история связана с выполнением докового ремонта танкера. Мы стояли в сухом доке судоремонтного завода в порту Ильичёвск. Представьте себе, когда рядом с восьмисоттонным  наливным судном (конечно, с пустыми танками) стоит на кильблоках* один из флагманов Черноморского пароходства, пассажирский лайнер «Белоруссия». От ватерлинии до килевой части ведутся корпусные работы.
      Десятки трапов, стеллажей, на которых усердно трудятся заводские специалисты. Находясь на вспомогательных приспособлениях, рабочие отскребают от корпуса  прижившиеся  водоросли, сдирают старую краску,  чистят корпус от ржавчины. Пятна «голого» металла доводятся до сверкающего блеска. На подготовленные участки тщательно  наносят грунт. Пьянящий запах сурика, олифы и растворителей, мелкой и едкой пыли заполняют объёмную площадь докового пространства. Даже ночью освещаемая палуба живёт жизнью очередной заводской смены. Бригады докеров чистят, красят, куют, гнут, режут, варят, двигают… Механизмы и люди едут, жужжат, крутят, перемещаются… Всё внимание на соблюдение намеченных сроков… Ни минуты простоя…
    В этот оживленный летний период на стажировку приходят курсанты мореходных школ, мореходных училищ. Условия выполнения работ способствуют приобретению практических навыков для будущих матросов, мотористов, электриков, судоводителей и судомехаников. Это увязано и с техническим заданием, выдаваемым на период практики. Основными организаторами и координаторами доковых работ выступают корабельный боцман  «дракон» и старший помощник капитана  «чиф». Задание на день, контроль над выполнением работ, вечерняя планёрка с обзором предстоящих  планов на последующие сутки. Согласование действий между судовыми специалистами и представителями ремонтных бригад завода. Обзор судовых ведомостей, корректура освоения