ОМУМ. Часть 2. Темная завеса (первые две главы)

что пришло время разговора. Лиля выжидательно уставилась на Дамиана, а затем перевела взгляд на Криса и Рина.

– Рассказывайте, – не выдержав затянувшегося молчания, поторопила Лиля.

– Мы выяснили, в каком мире находится Леля, – Дамиан, сказав это, улыбнулся Лиле, видя ее радость и облегчение. – Она находится в мире, который называется Меренга. И мы в самое ближайшее время собираемся навестить этот мир и отыскать твою подругу.

– Ну, это же замечательно! – воскликнула Лиля. – Значит, нам нужно как можно быстрее собраться и направиться в этот мир, чтобы спасти Лелю.

– Не все так просто, – тихо произнес Кристиан и посмотрел на Лилю. Она недоуменно подняла брови, молчаливо прося пояснить сказанное, но ответил ей не Крис, а Дамиан:

– Это мир, в котором всего два государства. Жители одного из них не владеют магией, а вот магия жителей второго – неизвестна и не изучена. По результатам тех немногочисленных наблюдений, которые проводились, можно утверждать, что маги, живущие там, относятся к темным магам.

После этих слов Лиля вздрогнула, представляя себе новый таинственный мир, таящий множество опасностей. Но тем не менее подруга сейчас там, и она, Лиля, не имеет права пугаться чего-либо.

– И что? – Лиля подняла взгляд на Дамиана, решив для себя, что никакие таинственные темные маги ее не остановят. – Пусть этот мир такой, и он не изучен, но там моя лучшая подруга, которая мне как сестра, Дамиан. Я не могу оставаться в стороне.

– Лиля, этот мир не для неподготовленных девушек-первокурсниц! – казалось, он пытается вразумить девушку и донести до нее весь смысл опасности этого мира. – Не может быть и речи о том, что ты пойдешь туда!

– Пойду! – вздернув подбородок, упрямо ответила Лиля и с вызовом посмотрела на мужчину, снова напоминающего вулкан, который вот-вот взорвется.

– Я говорил, что она не согласится остаться здесь, – хмыкнул Крис, взглянув на друга, уже готового в любую минуту «вскипеть».

– Ты. Никуда. Не пойдешь, – раздельно произнес Дамиан, выражая таким образом предельное недовольство.

– Пойду, – упрямо и бесстрашно произнесла девушка, не смотря на яростный взгляд господина ректора, который он бросил на нее.

– Э-э, думаю, мы с Рином пойдем, – выпалил Крис, вскакивая с кресла. – Нам нужно вещи собрать в дорогу и дела срочные закончить. А вы тут, как решите все, – свистните нам, хорошо?

Затем Крис и прячущий улыбку Рин быстро ретировались с места надвигающейся бури, но участники предстоящей баталии вряд ли заметили их уход: в это время они были поглощены поединком непримиримых взглядов. На миг Дамиан прикрыл глаза и спросил нарочито спокойным тоном:

– Объясни мне, почему ты не хочешь послушать меня и не рисковать лишний раз?

– Потому что я должна это сделать, Дамиан, – тихо ответила Лиля, также успокаиваясь и пытаясь все объяснить. – Ты не понимаешь.

– Так объясни мне, – Дамиан устало потер глаза и посмотрел на девушку уже без злости, а с грустью.

Лиля, не говоря ни слова, встала с кресла и подошла к Дамиану, встав очень близко, и заглянула в его глаза, чтобы увидеть, как расширяются зрачки, и все более завораживающе пляшут золотистые искорки в их глубине. Мужчина внимательно смотрел на нее, ожидая, когда она начнет говорить.

– Мне нужно там быть, понимаешь? И дело не только в том, что я люблю Лелю, как никто другой в этом мире или в каком-то другом. Только я ей смогу помочь.

– Почему ты решила, что только ты сможешь помочь? Неужели ты не доверяешь мне?

– Не в этом дело, – пыталась убедить господина ректора Лиля. – Просто это пророчество.

– Какое еще пророчество? – изумился Дамиан.

– Пару месяцев назад я побывала у гадалки в городе, и она дала мне пророчество, в котором помимо прочего говорилось о том, что Леле скоро будет угрожать опасность, и только я смогу ей помочь, и не потому, что я какая-то сильная магиня. Возможно, дело в том, что мы из одного мира, или просто нужна будет именно моя помощь, – Лиля, договорив, посмотрела на Дамиана, но он никак не среагировал на ее слова и некоторое время спокойно смотрел на нее, но вдруг спросил совсем уж неожиданное:

– Ты знаешь что-нибудь о светских законах Леварии, помимо того, о чем я вам рассказывал на занятиях?

– Наверное, нет… – в замешательстве ответила Лиля, глядя на мужчину. – А к чему ты это спросил?

– К тому, что пять лет назад наш король издал закон, который запрещает гадалкам и вещателям всех мастей появляться на территории нашего государства под страхом смертной казни. И за последние несколько лет все салоны гаданий закрылись, и уж тем более их нет в столице.

– Ну, ты же не думаешь, что я лгу тебе? – с вызовом спросила Лиля. – Я действительно была в салоне у гадалки.

Дамиан в ответ только улыбнулся и пошутил:

– Все, что касается тебя, меня давно уже не удивляет! Никакие странные стечения обстоятельств и события.

В ответ Лиля только насупилась и обиженно поджала губы.

– Хорошо, – со вздохом согласился Дамиан, глядя на девушку, стоявшую рядом и нервно кусающую губы. – Наш король не просто так все салоны гадания извел. Пренебрегать их советами никому не стоит.

– А почему король приказал убрать все салоны гаданий?

– Давай я тебе эту историю потом расскажу, хорошо? – Дамиан вздохнул, а потом продолжил:

– Ты едешь с нами, – и увидев довольный взгляд девушки, тут же добавил:

. – Но в путешествии слушать меня беспрекословно!

Видя, как девушка согласно кивает головой, господин ректор улыбнулся и, протянув руку, пригладил выбившийся из Лилиной прически локон, продолжая задумчиво улыбаться. А у Лили в этом момент перехватило дыхание и замерло сердце от простой ласки и от того, что мужчина стоял так близко и они были совершенно одни. Но тут Дамиан нахмурился и, взглянув на нее, спросил:

– Так все-таки объясни мне, почему ты не обедала сегодня?

Лиля, уже забывшая об этом, опустила глаза, не зная, как ответить на этот вопрос. Как сказать мужчине, что она не считает себя вправе распоряжаться в его кабинете, гоняя домовых за обедом и ужином. Да и к тому же нет уверенности в том, что именно и о чем подумают домовые. Или никого здесь не интересует мнение домашней нечисти? Ну кто она такая, чтобы давать распоряжения местным поварам? Она всего лишь студентка, влюбленная в своего ректора. Но, конечно, всего этого Лиля не сказала Дамиану, а стояла молча, кусая нервно губы и пытаясь придумать вразумительную отговорку. Господин ректор же в этот момент снова почувствовал неудовольствие от того, что девушка молчит и не разъясняет ему причины своего голодания. И вряд ли они связаны с сохранением фигуры, поскольку он понимал, что не ела она явно по какой-то другой причине. А вот что за причина – никак не получалось выяснить. Дамиан вздохнул про себя, прося богов дать ему терпения, а заодно и немного разума, потому что все, о чем он мог думать в этот момент, – это то, как Лиля соблазнительно прикусывала нижнюю губу и стояла так близко, что он чувствовал ее запах, который вызывал у него возбуждение и навязчивые мысли о том, чтобы сначала зацеловать эти манящие губки, а затем подхватить девушку и без слов унести в спальню, чтобы там… Еще раз вздохнув, Дамиан отогнал от себя чарующие мысли усилием воли, думая, что вряд ли Лиля сейчас готова к чему-то подобному с его стороны. На фоне всех переживаний из-за подруги, а также беспокойства по поводу предстоящей поездки, вряд ли его домогательства будут уместны. Но внутренний голос нашептывал: «Но еще позавчера она таяла в твоих объятиях и явно хотела продолжения…» Возможно, это была атмосфера праздника, да и к тому же последние события явно не располагали к продолжению. «Но ты же можешь проверить?» – нашептывал голос. – «Цыц!»

В этот момент Дамиан, видимо, довольно отчетливо скривился, и Лиля недоуменно посмотрела на него.

– Да так, мысли нехорошие всякие, – попытался уйти от ответа мужчина, заставляя свое желание утихнуть, переключившись на то, что необходимо закончить срочные дела для поездки в Меренгу. – Когда ты планируешь ложиться спать?

Лилю вопрос Дамиана застал немного врасплох: с одной стороны, она понимала, что этой ночью она опять останется в его спальне, но означает ли это, что ей нужно готовиться к чему-то? Сегодня она не устала как вчера, и скорее всего так быстро не заснет. При мысли о том, что, возможно, сегодня они зайдут туда, куда хотели прийти во время праздника, когда так настойчиво раздевали друг друга, не стесняясь и не смущаясь, ей стало невероятно жарко, и что-то сладко сжалось внизу живота, согревая кровь, и заставляя дыхание учащаться и рождая желание прямо сейчас подойти к любимому мужчине ближе, чтобы так же, как и тогда, не стесняясь, снять с него и камзол, и рубашку. Дальше в своих мыслях Лиля не пошла, поскольку настолько живо представила себе эту картину, что уже еле держалась, чтобы не выполнить свое намерение, чуть качнувшись к мужчине, но тут ее остановили слова господина ректора:

– Я сегодня лягу поздно. Перед отъездом нужно закончить все срочные дела, написать письма и предупредить начальство о том, что меня не будет минимум неделю.

На Лилю как будто вылили ушат холодной воды. Желание, одолевавшее ее еще секунду назад, вытеснила такая жгучая обида и разочарование, что на глаза навернулись слезы. Но она быстро взяла себя в руки, не желая показывать, как ее обидели его слова и отсутствие интереса к ней. Поэтому она, собравшись с силами, проговорила:

– Да, я немного устала сегодня и вчера из-за всех волнений. Наверное, пойду отдыхать, но сначала приму ванну. Ты же не против?

– Да-да, конечно, – выдавил из себя Дамиан, слишком живо представляя себе то, как Лиля будет принимать ванну, а он будет сидеть за своим столом в это время, хотя предпочел бы сейчас эту ванну разделить с ней. Еле сдержав стон, он развернулся в сторону своего стола, собираясь честно делать вид, что он занят до позднего часа.

Лиля же, обиженно поджав губы и взяв свою пижаму, в которой спала прошлой ночью, направилась в ванную, чтобы спокойно понежиться в теплой воде и немного всплакнуть от обиды и разочарования.

Дамиан сдержал свое слово и лег спать только тогда, когда переделал не только все срочные дела, но и среднесрочные, а также те, которыми можно было заняться и через полгода, а также когда был уверен, что Лиля точно уже спит. Перед тем, как откинуться на подушки, он приподнялся на локте и долго смотрел на девушку, спящую на его кровати. В свете луны волосы ее серебрились, а брови и ресницы казались еще темнее. Она тихо и размеренно дышала, изредка хмурясь во сне. А он все продолжал смотреть на нее, думая о том, почему именно она заставила его изменить своим принципам и убеждениям. Что такого в ней было, и чем она отличалась от всех тех, кто был у него до этого? Как так получилось, что она пробралась в его сердце и прочно обосновалась там, заставляя терять голову от ревности и осознания того, что кто-то другой, а не он, будет целовать и обнимать ее. Что он чувствовал к Лиле, он и сам не знал. Любовь? Да нет, смешно. Он всегда знал, что неспособен полюбить. Более того – он не может любить. Но почему же тогда ее чувства и желания заботят его сейчас больше, чем