Моя дорогая редакция

Моя дорогая редакция

Уголки детства

  Прошлого нам всегда немного жаль. Вероятно, потому, что возвратить его при всем желании никак невозможно. Однако память и чувства многое сохраняют. Воспоминание - это самое дорогое и сокровенное, в дебри которого мы не раз возвращаемся с умилением и печалью, а порой даже со щемящей болью. Детство, юность, друзья, любимый город, дорогие сердцу улицы и закоулки…

  Старый Баку. Моим излюбленным местом был перекресток улиц Кирова и Телефонной. Во-первых, здесь расположен самый большой кинотеатр города - сюда я часто бегала смотреть новые фильмы. А напротив - самая лучшая аптека, где всегда можно было приобрести для мамы нужные лекарства. Через дорогу был большой магазин тканей, куда, как магнитом, тянуло присмотреть что-нибудь необычное для очередного платья.
Рядом, у входа в стеклянный рынок, зимой жарились и продавались каштаны (вкус их я ощущаю до сих пор), а летом я частенько наслаждалась мороженым в кафе «Снежинка» на противоположной стороне улицы. Чуть дальше всегда открыт был букинистический магазин. Войдя сюда, я часами, забыв о времени, листала появившиеся новинки. За углом справа находилась кондитерская с разнообразием восточных сладостей, а слева - винный магазин с водруженной на прилавок огромной бочкой.
  Во-вторых, совсем еще маленькой девчонкой, я бегала по этажам Азериформа, в здании которого и было расположено все волшебство, перечисленное выше. Из школы я часто прибегала к маме на работу. У ее подруги была пишущая машинка. Я садилась за нее и, не доставая пол ногами, печатала отдельные слова. Мне это очень нравилось. Я пообещала тете Солмаз, что когда вырасту, обязательно буду здесь работать.
    Получив аттестат об окончании школы, я поступила в Волгоградский пединститут на факультет географии и биологии, но поскольку я по баллам оказалась в ряду нескольких абитуриентов, то меня как не местного жителя зачислили на заочное отделение. Пришлось возвратиться в Баку.
Мама, встретив однажды старого знакомого Джамиля Гамидовича Мурадова, всю жизнь проработавшего переводчиком с азербайджанского на русский в газете «Бакинский рабочий», попросила трудоустроить меня. Через некоторое время, под самый новый 1972 год, меня пригласили в редакцию.

Здравствуй, редакция!

  Перепрыгнув несколько ступенек, пройдя мимо стенда с фотографиями и пальм, я с трудом открыла тяжелую дверь. Знакомым запахом детства повеяло в старом, необычной архитектуры, здании Азериформа. На его 5 этаже находился отдел писем старейшей не только в республике, но и в стране газеты «Бакинский рабочий». Я пришла устраиваться на работу.
  Пройдя по не очень освещенному и захламленному коридору в самый конец, я дошла до нужного мне отдела. Из-за закрытых дверей слышны были разговоры, треск печататных машинок. Наверное, у всех редакций того периода были свои приметы, запахи и звуки. У «БакРаба» был стойкий запах сигарет вперемежку с мастикой, которой доблеска натирали полы, типографской краской и старой залежалой бумагой.
  В ожидании заведующей я присматривалась к проходящим мимо меня работникам: все они были солидные и озабоченные люди – журналисты, подумала я. Тогда, семнадцатилетней несмышленой девчонке, мне казалось, что я попала в цитадель знаний.
После долгого ожидания дрожь от страха и неуверенности перешла в паузу спокойствия. Елизавета Прохоровна Семашкина, женщина моих теперешних лет, высокая и худая, с неизменной сигаретой в зубах, как настоящая большевичка, спокойным глухим голосом пригласила меня в кабинет. Пока она меня расспрашивала о том-о сем, успела выкурить подряд три папиросы «Беломор», как в дальнейшем я поняла - самых ее любимых. Слегка улыбнувшись, и прищурив пробурившие меня насквозь глаза, она распорядилась, чтобы я тут же приступила к работе.
  Так я попала в редакционный коллектив одной из старейших, основанной в 1906 году большевистских газет - органа ЦК КП Азербайджана, Верховного Совета и Совета Министров Азербайджанской ССР - "Бакинский рабочий". Совершенно случайно, не думая связать свою жизнь с журналистикой, строя совершенно другие жизненные планы, но в то же время невольно воплощая в реальность обещанное когда-то в детстве. Сейчас, с высоты прожитого, я понимаю, что журналистами становятся люди разных профессий, многие, наверное, даже не мечтавшие об этом сложном, довольно-таки порою неромантичном деле. Но, как говорится, вошла в омут и - застряла на всю жизнь.
  Отдел писем, в котором мне пришлось проработать долгих пятнадцати лет, состоял из больших смежных трех комнат, общественной приемной и архива, который вошел в моё ведение. Здесь работали заведующая, два корреспондента, переводчик, две учетчицы, одной из которых стала я, и несколько пожилого возраста общественников, принимавших жалобщиков и помогавших им.
  Редакция получала более ста писем в день, их распечатывали и читали, регистрировали и сортировали. А в письмах писалось о непорядках и злоупотреблениях, о несправедливости по отношению к авторам со стороны каких-либо органов. Или отчаявшиеся люди просто просили о помощи.
  Одни письма отправлялись в организации и предприятия, другие, по тематике, - в соответствующие отделы редакции. Распределить материалы, письма по нужным отделам, а потом отработанные списать - именно в этом состояла моя часть работы. Поначалу мне казалось самым сложным найти суть письма для анонсирования. Со временем я научилась легко это делать, даже распределять почту самой по отделам и писать по следам опубликованного или принятых по письму мер материал.
  Наш отдел принимал посетителей, многие из которых всегда рвались к «главному», но, получив консультацию, совет работников нашего отдела, уходили удовлетворенными или приходили еще по нескольку раз, пока дело их решалось. Как в любой редакции, очень часто приходили и писали разные маньяки и сумасшедшие, люди, возомнившие себя Вселенской Совестью и уверенные, что мир должен жить так и только так, как считают верным и справедливым они, а потому засыпающие редакцию жалобами на тех, кто их воззрений не разделяет, а значит «живет неправильно».
  Два раза в году к нам приходили по два сотрудника КГБ, перерывали все папки в поисках нужных людей – и, кстати, довольно часто находили зацепки по почеркам или содержанию писем.
  Редакция состояла из отделов. Каждый отдел возглавлял заведующий, ведущий свою тему или рубрику, и считавший свой раздел единственно необходимым и, конечно же, главным. Готовясь же к летучке или обзору, завы если и читали материалы других отделов, то только для того, чтобы покритиковать.
Каждый полагал себя важнее и гениальнее других, виртуознее в написании статей и, разумеется, талантливее. В отделах трудились один-два корпевших над бумагами в муках творчества или разъезжавших по командировкам в районы республики литсотрудника.
Отделов было много, и каждым заведовал человек, на удивление соответствующий ведущей теме. Советское строительство вел Константин Малафриев – деловой и очень энергичный. Пыхтящий и бубнящий промышленник – это был Артур Лернер. Два идейных гения возглавляли отдел пропаганды и агитации - Владимир Синицын и Лев Полонский. Международную информацию вел Арзумов, спокойный и многозначительный.
Отдел очерков и фельетонов – Александр Эберлин характера слегка желчного и циничного. Добрый и всезнающий сельскую жизнь – Евгений Яковлев. С горькой фамилией, но разговорчивым характером информатор – Савелий Перец. Спорт - бывший спортсмен и красавчик Рафик Садраддинов. На всё находящая ответ, всегда поучающая бывшая учительница Татьяна Ганелина заведовала отделом науки и образования. И украшением, божиим одуванчиком нашей редакции была вечно пританцовывающая и поющая литератор Светлана Мирзоева, в противовес которой можно назвать строгую зав. партийным отделом Нину Купцову.
    У всех работников были постоянные авторы, регулярно сотрудничающие "внештатники". Среди них - немало профессоров, ученых, учителей и других видных деятелей. В штате находились так называемые собкоры – собственные корреспонденты редакции, проживающие в районах республики. Они были всеядны, готовили информации по всем темам: о сельском хозяйстве, об экономике, о последних новостях своих территориальных зон.
  Главой нашим был редактор - Михаил Окулов. "Шеф", "старик", как принято сейчас говорить. Шеф был человеком поглощенным своей работой, казалось - далеким от реальности, живущим той жизнью, которая представлялась на страницах его газеты. Его редко можно было встретить в коридоре или в другом, кроме своего, кабинете, где в основном он проводил планерки, летучки, совещания, принимал посетителей, правил тексты, следил, чтобы не было «ляпов», и что-то писал.
  На него возлагались главные вопросы руководства - утверждение планов работы, постановка целей и задач редакционному коллективу, определение тематики номеров, оценка труда отдельных сотрудников и всей редакции в целом. Его основной задачей было отражение во всем опубликованном на страницах газеты целей и задач, поставленных перед республикой и страной партией и правительством. Он планировал номер, редактировал, оценивал сданные сотрудниками материалы. Держал непосредственную связь с ЦК компартии Азербайджана. Вместе с ним работали два заместителя и ответственный секретарь.
  Заместители редактора, старый интеллигент Игорь Мясников и веселый, доброжелательный Асиф Алиев читали и правили статьи подчинявшихся непосредственно им отделов.
  В случае необходимости замещали главного редактора. Руководили выпуском номеров: определяли главные темы, основные иллюстрации, проводили совещания по оперативным вопросам.
  Штабом редакции был секретариат. Ответственный секретарь Ефим Меерович - один из самых главных людей редакции. Материалы из всех отделов стекались к нему в папку «загона». Именно он отвечал за сбор материалов от авторов, передачу их в корректуру в соответствии с утвержденным планом номера.
  Как правило, ответственный секретарь чертил макеты полос и передавал их на верстку. Это отдел, куда после написания материала с легким вздохом удовлетворения прибегали все корреспонденты. Отдел был большим. У ответсека были два зама и четыре ведущих номера корреспондента. К секретариату относились еще отдел иллюстрации, ретушер (сейчас нет такой должности), он подготавливал фотографии к верстке, ретушировал - где-то усиливал фон, а где-то сглаживал, и три стенографистки, принимавшие по телефону материалы от районных собкоров. Корректура состояла из 10 человек - дневной и ночной смены, был еще курьер, который отвозил материалы в типографию, а обратно привозил сверстанные полосы.
    Нельзя не вспомнить и один из важных отделов, куда стекались и печатались все статьи, – это машбюро. Я всегда сравнивала его с ульем, где все работали, не покладая рук, печатали и перепечатывали по нескольку раз чуть подправленное одно и то же во благо газеты. Цветник нашего большого коллектива.
  Здесь работали красивые молодые женщины, возглавляемые грамотной и опытной, женственной и кокетливой,