Дом у моря. Глава девятая. Компромат

Аника! Чарующее имя, так много значившее для Эппа, стало ненавистным ему с тех самых пор, когда он ещё подростком попытался выразить Анике сокровенное. Он, Блейз и Аника вместе бродили облачным днём по лесу, слушая долетающий шум волн. Когда Блейзу зачем-то понадобилось вернуться в дом, Эпп, так долго ждавший благоприятного момента, наконец признался ей, но ответом Аники было напряжённое молчание. Испуганным взглядом смотрела она на него, не зная, что сказать. Молодой человек попытался приблизиться и поцеловать девушку, но она увернулась.

- Аника, я… подожди…

- Нет!

Тогда Эпп сначала схватил девушку за руку, а потом попытался повалить на землю. С трудом высвободившись, Аника звонко и больно ударила Эппа по щеке.

- Не подходи ко мне! Ты понял? Я не хочу! Я не люблю тебя!

Девушка побежала в сторону дома, а Эпп, сплюнув на землю и произнеся ругательство, остался стоять один под деревом. Она не забыла, а он решил, что отомстит, когда придёт время.

Но вскоре началась война. Блейз до конца своей жизни так ничего и не узнал о случившемся между его сестрой и другом в лесу, потому что до последнего держался с Эппом так же, как и всегда, только Эпп стал после случившегося намного сдержаннее со своим товарищем...


Ференс, душа которого была уже в мире ином, и правда приходил к Эппу, и с собой у него было нечто, заставившее сердце Эппа забиться в стремительном темпе. С одной стороны, он был внутренне потрясён увиденным, точнее – испытал внутренний ужас. С другой стороны, открывшаяся тайна Аники пробуждала вожделение, которое не было сравнимо ни с чем. Нет – теперь ему это стало ясно – не любовь, а только жгучее, палящее желание, сжигающее изнутри, мучило его всё это время. Желание, которого не смогли заглушить все мимолётные встречи и объятия...

Эпп соврал лишь в одном. Теперь он – так казалось ему – был хранителем постыдной тайны, открытой ему покойным товарищем, через день напивавшимся вдребезги. Приобретённые у Ференса фотоснимки Эпп поначалу намеревался использовать с целью вполне определённой. Да, он должен был снова найти Анику и дать ей понять, что он знает нечто такое, что способно было навсегда уничтожить репутацию любой порядочной девушки, и тогда…

Но разочарование ждало Эппа, когда он оказался у дверей дома у моря. Сначала на его стук никто не отвечал. Затем в доме послышались осторожные шаги, и дверь открыл какой-то крупный мужчина в дорогом костюме, сообщивший молодому человеку, что дом продан и что ему ничего не известно о судьбе предыдущих владельцев.

Эпп искал, но поиски не принесли никакого результата: Аники нигде не было. Отчаявшись найти её, Эпп ещё больше возненавидел: ах, она вот так… Да, теперь он презирал и ненавидел, презирал за падение и одновременно ненавидел за то, что она – не с ним…

В статье, напечатанной в «Тремонтском репортёре» незадолго до возвращения Рэя домой из госпиталя и попавшейся на глаза Эппу, сообщалось, что сотрудник газеты побывал в обществе «Доброе крыло» - благотворительной организации, занимающейся помощью детям и подросткам, оставшимся по той или иной причине без попечения родителей, в том числе сбежавшим из дома и не желающим возвращаться. В настоящее время организация, ведущая свою деятельность исключительно на пожертвования неравнодушных граждан, даёт временный приют беспризорным, обеспечивает их питанием и лечением, печётся о том, чтобы и беспризорные получали образование…

В общем-то, во всём этом не было ничего необычного. В Тремонте были и другие благотворительные организации, помогавшие тем, кто оказался в трудном жизненном положении. Однако внимание «Тремонтского репортёра» привлекли сведения, сообщённые представителем организации, имя которого в статье не раскрывалось. Оказывается, что некоторые из оказавшихся под крылом «Доброго крыла» попали туда после того, как побывали у некоего «Господина Дэ». Этот загадочный господин, настоящего имени которого никто не знал, якобы предлагал беспризорным и детям из неблагополучных семей подзаработать денег. В чём именно заключалась «работа»? Это было нечто такое, о чём обычно говорить стеснялись, что заставило бы покраснеть не только любую женщину, но и мужчину…

Но были такие, кто соглашался. Правда, вместо обещанной платы ставшие ненужными несовершеннолетние участники «фотосессий» и киносъёмок чаще всего получали какой-то мизер и в конце концов снова оказывались на улице, а некоторых, кто осмеливался требовать больше, ещё и избивали, прежде чем вышвырнуть вон. Сколько таких детей и подростков было в Тремонте, никто точно сказать не мог. По ощущению неназванного представителя «Доброго крыла» таких могло быть много. Статья завершалась так:


«Наш корреспондент побывал на Мандариновой улице в одном из престижных районов Тремонта. Дорогие особняки за высокими заборами, скрытая от глаз жизнь. На улицах почти никого. Не исключено, что за одним из этих заборов прямо сейчас происходят вещи, которые давно заслуживают внимания полиции. Но полиция Тремонта, похоже, бездействует или занята делами поважнее эксплуатации тех, кому не повезло в жизни. Быть может, всего этого удобнее просто не замечать?»


Публикация сопровождалась фотографией Мандариновой улицы, известной как место проживания весьма состоятельных граждан и имевшей репутацию одной из самых тихих во всём Тремонте. На тротуарах здесь росли мандариновые деревья, а в садах за заборами особняков - абрикосы и персики, пора которых наступала в конце июня.

В доме у Рэя Эпп вёл себя сдержанно и спокойно, тщательно скрывая волнение, поднимавшееся в нём от звуков имени той, мысли о которой так часто посещали его. Что, если упоминание о постыдных фотоснимках побудят Рэя к поискам Аники? Эта мысль не приходила Эппу в голову. И пусть ощущение того, что Аника находится полностью в его власти, было бы неизмеримо слаще, у Эппа было хоть что-то, и этого было достаточно, чтобы нанести удар мести. Эпп знал, что его погибший сослуживец Блейз часто рассказывал Рэю о своей сестре. Да, да, Рэй наверняка думал, что сестра его друга – честная, чистая девушка, а тут…

Больше Эпп не думал уже ни о чём. Грязный шантаж был уже, по-видимому, невозможен, а где была Аника – неизвестно. Но испортить жизнь несчастной жертве было ещё можно, и Эпп уцеплялся за эту возможность мёртвой хваткой, подобной хватке маньяка, преследующего свою цель. И Эпп преследовал, не останавливаясь ни перед чем.