Голубая Надежда. Задушевные беседы ч.9

Истэка и койот

"...неблагодарность - это зло белых народов, как говорил один краснокожий, и он был прав"
(Сара Бернар)

"- Пусть волки гоняют собак, а ты человек.
- Это правда, что я человек, но нынче ночью я сказал, что я волк. Это у меня в крови"
(Редьярд Киплинг "Маугли")

- О, Великий Дух, чей голос я слышу в ветрах, - в который раз начинал Кичи,  выпуская дым из трубки.
-  Не иди позади меня - возможно, я не поведу тебя, - продолжал Одэкота, -  Не иди впереди меня - возможно...
-  Я не последую за тобой, - подхватывал Александр Маккензи. -  Иди рядом, и мы будем одним целым.
  Этими словами Одэкота и Кичи начинали каждый раз душевный разговор у вечернего костра. И первая фраза была из индейских пословиц и поговорок.
Это была настоящая индейская мудрость.
- Когда ты родился, ты плакал, а мир улыбался, - очень серьезно произнес Кичи. -  Проживи жизнь так, чтобы умирая, ты улыбался, а мир плакал.
"Да...не настолько гениален, чтобы мир плакал по мне после моего ухода", - думал  Александр. Он прикипел душой к своим друзьям-индейцам.  Перенял многие привычки. Вот, например, сейчас сидел скрестив ноги, как  по обычаю сидят индейцы. Научился понимать индейский язык, сам неплохо говорил.
Столько интересного увидел и узнал.  Внимательно вслушивался и запоминал.
"Тот, кто рассказывает истории, правит миром"
(индейские пословицы и поговорки)
  Место неподалеку от Скалистых гор.  Над большим плато ярко светит солнце. Там и тут над покачивающейся зеленью  колосятся  пучки  серых, местами пожухлых трав. (1)
  Индеец Истэка (2)  в своих бахромчатых штанах из оленьей кожи одиноко брёл по прерии. Силки, которые он ставил на зайцев, были пустые. Но живность там находилась. На верёвке прилепились волоски.
"Обобрал кто-то", - думал Истэка.
Голова его была непокрыта. Чёрные волосы, заплетённые в косичку, перевязанные кожаной коричневой ленточкой, блестели на солнце.
Истэка шёл в растроенных чувствах, не разбирая дороги, не следуя протоптанной тропой, как говорят индейцы...
  Он просто брёл по великой равнине, легко подымая одну ногу, потом другую и мягко опуская их вниз, переставляя немного вперёд, словно дикий койот, бесшумно рыскающий в густых травах. Недаром имя его Истэка  с индейского означало "человек койота".
Истэка шёл дальше, не хотелось домой возвращаться без добычи. Вдруг он что-то почувствовал, не только на интуитивном уровне, скорее по запаху. Остановился в нескольких шагах от густых зарослей дикой полыни. Втянул ноздрями воздух.Там, впереди  что-то лежало.
  Истэка медленно, стараясь не шуметь, повернул голову вправо, потом  влево. Затем присел, поворачиваясь всем туловищем из стороны в сторону, прислушиваясь и приглядываясь. Наклонился всем туловищем вперёд, вытянув длинную тонкую шею, чтобы рассмотреть, что же лежит в высокой траве.
Это был  степной волк, койот! Он лежал, уткнувшись носом в лапы, удобно сложенные вместе. Красивый пушистый хвост был  наброшен на лапы и морду. Серая шерсть волка блестела на солнце.
Койот, уснувший в тени кустарника, - вот что углядел Истэка.
" Недаром имя моё человек волка. Так бесшумно подошёл, что волк не проснулся..."
Истэка осторожно приподнял одну ногу и также бесшумно опустил её на пальцы. Тихо, очень тихо он поднимал одну ногу и передвигал её вперёд, оставляя другую позади. Так Истэка
приближался всё ближе и ближе к койоту, неподвижно лежащему в высокой траве.
Вот уже  стоит рядом, всматриваясь в прикрытые,  не шевелящиеся веки. Сжав и растянув губы в тонкую линию, слегка кивнув самому себе, Истэка склонился над волком и приблизил ухо к его  носу,  но не услышал ни одного вздоха.
"Мёртв!" -  наконец промолвил он. -"Мёртв, но не много времени минуло с тех пор, как он бегал по равнинам! Вон в его лапе  застряло перо. А так  - замечательное жирное мясо!" Ухватившись за лапу, в которой застряло перо и клочок заячьей шерсти, Истэка воскликнул:
"Ну надо же, волчище ещё тёплый! Устрою вечернюю трапезу! Отнесу-ка я его к себе в жилище и приготовлю  жаркое".
  Койот по-прежнему не шевелился.
"Ах-ха!" - рассмеялся Истэка,  схватил койота за передние и задние лапы, перебросил его через голову себе на плечи. Волк оказался крупным, тяжёлым, а до вигвама путь по прерии был неблизкий.
"Своя ноша не тянет", - рассуждал
Истэка и потащился с волком,  жадно причмокивая губами, предвкушая сытный ужин. Ноша была тяжёлой, солёный пот, катился по лицу и  щекам.
А в это время койот пробудился от сна, лежа  на плечах Истэка, созерцая небо широко раскрытыми глазами. Длинные белые зубы его поблёскивали,  морда расплылась в улыбке.
"Бродить пешком утомительно, но если тебя носят, словно раненого воина, ты становишься поистине счастлив!" - думал Койот.
Его никогда ещё не носили ни на спине, ни на  плечах, и это доставляло ему удовольствие. Так, койт  лениво развалился на плечах Истэка, то и дело синевато моргая.
-  Вы когда-нибудь видели, как птица моргает синевато? - спросил у Александра Маккензи  Одэкота, хитро прищурившись. - Хотите узнать,  как впервые возникла у людей равнин эта поговорка?
  Маккензи кивнул. Он слышал у индейцев такое выражение, но не придавал ему значения. Не решился переспросить. А тут предлагают, как от этого отказаться?
  Одэкота, прикурив трубку, которая шла по кругу и уже почти потухла,  рассказывал дальше:
-  Когда птица, держась поодаль, наблюдает за странными действиями людей, тонкая голубовато-белая вуаль быстро проскальзывает у неё поверх глаз и столь же быстро исчезает, столь быстро, что видится таинственным синеватым мерцанием.
  Иногда, когда детей клонит в сон, они моргают синевато, а некоторые люди, слишком гордые, чтобы дружелюбно взглянуть на других, моргают так холодно, по- птичьи.
  Койота одолевал сон и в тоже время гордость. Его моргания были почти такими же синими, как небо. Но вот в самом разгаре нового  развлечения  для  койота раскачивающееся движение прекратилось. Истэка достиг своего жилища. С койота мгновенно слетели остатки сна, ибо в следующее мгновение он стал соскальзывать со спины  индейца. Он упал и ударился оземь с такой силой, что некоторое время даже  вздохнуть не мог. Так лежал тихо, только одна беспокойная мысль билась в голове:
"Что же будет делать индеец дальше?"
Истэка затянул  одну из множества своих загадочных песен, потом стал  подпрыгивать и метаться в воображаемом праздничном танце. Оборвав песню на полуслове и прекратив танцевальные движения, он  собрал сухие ивовые ветви и разломил их надвое о колено. Потом разжёг неподалёку от вигвама большой костёр. Пламя  ярко вспыхнуло и поднялось  ввысь красными и жёлтыми языками.
  Истэка возвратился к койоту, который поглядывал сквозь спущенные веки за всем происходящим.
  Вновь ухватив койота за лапы, Истэка принялся раскачивать его взад и вперёд.
- Сдирать шкуру уже было некогда, есть хочется, да и  мясо так  не подгорит, - думал индеец. - Хотя, шкурка койота красивая!
Затем, едва волк оказался прямо над пламенем, Истэка отпустил его. Койоту показалось, что он падает сквозь пространство. Горячий воздух ударил ему в ноздри. Он увидел танцующее алое пламя, а затем упал на раскалённые угли, но тут же мгновенно поднялся на лапы и  выскочил из огня. Из-под  лап посыпался дождь раскалённых углей, прямо на руки и плечи Истэка. Индеец  решил, что из  костра выскочил дух. Ошеломленный Истэка широко раскрыл рот. Вскинул руку к лицу, прижал  её к губам, от страха, едва сдерживая крик.
Перекатываясь по траве и потирая голову о землю, койот  погасил огонь на своей шкуре. Глаза Истэка чуть не выскочил  из орбит, когда он остужал дыханием ожог на смуглой руке.
Усевшись на противоположной от Истэка стороне костра, койот принялся потешаться над индейцем.
"В другой раз, друг мой, убедись, что твой враг действительно мёртв, прежде чем разводить костёр".
  Истэка не знал, что ответить. Койот, не раздумывая тут же ринулся прочь, да так быстро, что только его пушистый хвост замелькал и скоро исчез из виду.

В лунном свете несложно,
Принять собаку за волка.
Но скоро рассвет.
(Ольга Громыко "Космоолухи: рядом")
  Отношение индейцев к волку -  иное, чем у европейцев. Они видели в этом животном собрата-охотника, уважали его и восхищались им. Несмотря на его хитрость, они завидовали его хитрости, беспредельной энергии и быстроте. Могло ли племя пожелать себе лучшего покровителя?
Так, например, в мифологии навахо Койот является божеством охоты, войны,  любви, изобретателем колдовства.
  В некоторых индейских легендах волк появляется как защитник племени, особенно слабых и беззащитных.
  В фольклоре шошонов, например, волк всегда является покровителем женщин и маленьких детей. В одной старой сказке рассказывается о шошонской деревне, на которую напали враги. Часть детей, в основном девочки,  и их матери бежали в окружающий деревню лес. Враги преследовали их по пятам. Пытаясь спрятаться в лесу, беглецы наткнулись на стаю волков - и, вместо того чтобы напасть на беззащитных женщин и детей, животные окружили их защитным кругом, отпугивая преследователей своими острыми клыками.
  Позднее оставшиеся в живых  возвратились и отстроили свою деревню заново,  благодаря волкам. Разумеется, волк стал тотемом этой деревни.
  Кичи замолчал. У костра, где полукругом сидели индейцы, стало тихо. Так тихо, что было слышно, как потрескивают дрова и разлетаются искры. Никто не смел нарушить тишину, особенно молодые индейцы. Но не выдержал Маккензи.
-  В вы знаете, как развивались отношения человека и волка?
- Человека и волка? - переспросил Кичи.
  Одэкота только вопросительно посмотрел на Александра.
- Современные серые волки появились 580 - 450 тысяч лет тому назад.
"Хотя  индейцам это ничего не говорит", - подумал Маккензи.
Действительно, индейцы только пожали плечами.
- В общем, давно.  Но этот вид животных изменился мало. Зато  от некрупного волка произошла собака.  Процесс превращения волка в собаку продолжался несколько столетий. (3)
- Волк постоянно следил и следит за индейцами, особенно на охоте, - высказался Одэкота.
- Верно, - согласился Маккензи. - Кружа во мгле, куда не достигает свет костра, жадно втягивая  ноздрями  аромат свежего мяса. Иногда охотники кидали  своему незваному помощнику куски мяса, часто оставляли объедки, и волки могли пользоваться щедростью своих "братьев старших", проявляя к ним повышенный интерес и дружелюбное отношение.
  Но время шло и волки возненавидели собак за то, что они стали служить человеку.
Мы  -  волки, нас мало, нас, можно сказать, единицы,
Мы - волки и мы никогда не смиримся,
Дрожите в поклетье, когда на охоту мы выйдем,
Всех больше на свете мы - волки - собак ненавидим!
***
Мы вольные звери,
Мы стая волков...
Мы белыми были,
Как девственный снег...

Но будто разбилось
Вселенной стекло,
В наш мир просочилось
Коварное Зло –
Повеяло псиной
И серой на нас
И блеск погасило
Лазоревых глаз.

Мы серыми стали
И мир поседел,
Покрыт цветом стали
Небесный Предел...
[i](стихи из