проклятьем. Хм. Ода морской госпожи. Написанная чародеем с разбитым сердцем. Проклятье…. Проклятье. Дура ты, Татда! С чего в твоей тощей башке было родиться мысли, что проклятье это обязательно оживший мертвец. Тысяча лет назад — появились ожившие мертвецы… Две тысячи лет назад, Иримия, уже столкнулась с проклятьем… Но дахгарцы тогда справились. Навсегда забыв легенды о кровожадных ундин. Дура ты, Татда».
Не разбирая дороги, лич бросилась обратно к хижине ундины. Только бы успеть.
* * *
Ольм спал. Но его разбудил странный звук. Словно упал книжный трельяж. «Может показалось спросонья?» - подумал белокурый воин. Он осторожно коснулся лба, того места, где должен быть отвратительный порез. Но кожа была ровной, гладкой, и совершенно не болела. Ольм прислушался, услыхав, как по лестнице, кто-то поднимается.
В комнату плавно качая бедрами, вошла хозяйка хижины. Не раздумывая, она подошла к нему, и присела на краешек постели. Очень близко присела. Настолько, что Ольму показалось, что у него кружится голова. Он счел что всему виной приторный запах жасмина, который, казалось благоухая, вскружил его голову.
Она подалась вперед, коснусь пальцами лба. Убедившись, что с Ольмом всё в порядке. Лэри взяла в свои ладошки его лицо, пробежалась пальчиками по его шее, и затем более настойчиво по груди. Ольм вздрогнул:
- Лэри…
- Замолчи, - перебила она. - Я хочу быть с тобой.
Её ладони, поползли по его животу. Холодные пальчики, проникли под рубашку, чтобы прикоснуться к его обнаженному торсу. Замурлыкав, девушка ещё чуть, подалась вперед. Она коснулась лбом его шеи, чуть выше ключицы. Пальчики выскользнув из под рубашки спешно стали расстегивать крючки. Справившись, рывком она оголила его грудь и живот, вновь припала к его телу. Её пальцы нежно гладили его многочисленные старые шрамы, и вновь появившиеся недавние порезы. Ольм слегка, прикоснулся к её плечам, осторожно провел ладонью по спине. Девушка издала блаженный стон.
- Ольм? - она подняла не него взгляд. Он смотрел в её угольные, большие глаза. Он утонул в окрестностях, её взгляда, словно заблудившийся, беззвездной ночью, в лесной чащобе, путник.
Не в силах справиться с охватившим его наваждением, он схватил девушку за талию, повалил на кровать и перекатился оказываясь сверху. Лэри залилась звонким смехом. Он припал губами к её шее, опустился ниже к груди. Его руки впились в её бедра, он спешно приподнимал полы её платья, чтобы ощутить её плоть. Он чувствовал себя другим, резким, настойчивым, не терпеливым, но ему было всё равно. Он хотел Лэри прямо сейчас, сию минутно.
Наконец, он убрал подол платья к её животу. Его рука поползла вверх, от колена, по бедру, к промежности. Лэри возбужденно свела бедра, захватывая его ладонь. Рыча Ольм отодвинулся от женщины, чтобы очутиться в её ногах. Он целовал её внутреннюю часть бедра. Лэри хрипя стонала. Ольм чувствовал, как сильно его охватило возбуждение. Он двигался всё выше. Всё настойчивее покрывая поцелуями её ноги. Его пальцы, ласкали её обнаженные ягодицы: не терпеливо и яростно.
- Ольм, - хрипло выкликнула женщина.
- Да Лэри? - чуть оторвавшись также хрипло выдохнул Ольм.
- Ты бы отдал мне свою душу?
- Отдал бы!
- Я хочу этого! Отдай мне свою душу! Будь со мной Ольм! - возбужденно выкрикнула Лэри.
Ольм был готов отдать Лэри, жизнь, сердце, честь, всё что она бы не попросила, лишь бы быть с ней сейчас. В ногах его что-то запуталось, рядом звякнуло, машинально он глянул на край кровати, туда, где лежали его вещи. Его меч, упал на пол. Вещи лежали перемешанной грудой. Ольм прекратил ласкать, извивающуюся в его крепких объятиях женщину. Он сосредоточенно, смотрел на свернутую в трубочку, вышитую картинку живой девушки чародейки. Словно, вспомнив нечто важное, он отстранился от Лэри, присел на край кровати. Женщина обеспокоено подползла ближе, опуская ладошки на его крепкие плечи:
- В чём дело, Ольм? - настороженно спросила женщина.
Её бедра были оголены, кожа на лице раскраснелась, грудь возбужденно вздымалась и опускалась:
- Я кое о ком вспомнил, - тихо прошептал он.
- О мертвой чародейке? - спросила Лэри, но не получив ответа, заговорила вновь. - Она ушла, выполнять свое задание. На твоем месте, я не стал бы думать о ней. Она мертва, с ней всё будет в порядке, вряд ли она сможет умереть вновь. А если и умрет, то так оно и должно было бы случиться много-много лет назад, - Ольм резко вскинул голову. Внимательно смотря на сидящую перед ним, почти что обнаженную и крайне привлекательную женщину. - Ольм, мой храбрый воин, - Лэри обняла его шею, поглаживая плечи и затылок. Её взгляд, нежно блуждал по его лицу, а красные, налитые кровью, и страстью губы, шептали преданно и сладко. - Взгляни на меня! Я живая. Я же вижу, что я тебя привлекаю. Моё тело манит, мои черные локоны завораживают, моя кожа ласкает. Так будь со мной! Отдай мне свою душу, пусть эта ночь, кричит от той любви, которую мы можем подарить друг другу. Отдай мне свою душу, Ольм!
Она подалась вперед, к его губам, за мгновение до поцелуя, Ольм резко вскочил на ноги, спешно, отстраняясь от женщины:
- Нет, Лэри! Я так не могу с тобой поступить. Я думаю, о моей чародейке!
* * *
Татда влетела в хижину, ярко и эффектно. Дверь, со скрежетом вынесло в помещение. Она бросилась рывком, сразу же к центру странной залы. Первое, что увидела Татда, озлобленное и словно чужое лицо Ремдона. Лич направила навершие посоха на выбитую дверь?
- Орсьтот…
Дверь поднялась воздух. Внимая резкому взмаху посоха, дверь ровным броском, рухнула на Ремдона, так и не дав тому начать читать заклинание. Татда спешно взглянула в авантюрин, сердце чародея билось. Он лежал придавленный, без сознания. Лич побежала по лестнице. Влетела в комнату.
- … Я думаю, о моей чародейке! - услышала она слова Ольма, обращенные к Лэри.
Татда остановилась, смотря, на молодого белокурого воина. Она видела, как он повернувшись на шум, посмотрел на неё. Как его лицо расплылось в улыбке. Она видела, как он сделал шаг к ней, к Татде, навстречу.
- Зря ты пришла сюда, лич! - прошипела Лэри. Она стояла рядом с кроватью, сгорбленная с перекошенным от злобы лицом. Некогда былая привлекательность, теперь казалось уродством.
- Высоко же ты забралась, ундина! - также ядовито прозвенел металлический голос Татды.
- Высоко, - подтвердила ундина.
- И хижина твоя, сокрыта, печатью иллюзий. Наверное, могущественный чародей, мог решиться на сохранение проклятой твари, появившейся более полутора тысяч лет назад. А может не опытный, а сильно влюбленный?
- Я проклята, также как и ты!
- Ты покусилась, на то, что принадлежит мне!
- Тебе ничего не принадлежит. Даже твоя жизнь. Мы все принадлежим проклятью!
- Ты покусилась на моих друзей!
- Твои друзья, в данный момент, с удовольствием, размозжат твою полусгнившую черепушку!
За спиной Татды, послышался треск. Лич не успела обернуться, как ей в спину, влетел раскаленный огненный шар, изрыгающий искры, кислотного яда. Татда упала, взгляд затуманился. Она совсем забыла, какой дюжей силой обладают, живые, охваченные властью ундин.
- Твоя душа, принадлежит мне, Ольм. Хочешь ты того или нет!
Визжа Лэри бросилась на Ольма, выставляя перед собой острые когти. Её волосы, некрасивыми космами, взлетали в такт её прерывистому бегу. Рот открылся в перекошенном злобном оскале. Ольм не раздумывая присел, охватил Лэри за талию, отбросил от себя. Та перекатилась через голову, и углубляя когтистые пальцы в пол, зашипела на Ольма.
Татда, очнулась быстро. Успев перекатиться на спину, за секунду, как очередной шар, коснулся пола, в том месте где был её череп.
- Орсьтот…
Махровое покрывало с широкой постели, словно призрачный дух, перелетел через всю комнату, набрасываясь на Ремдона.
- Омон! - взревел Ремдон.
Пламя полыхнуло в ладонях чародея. С пальцев сорвался оранжевый сгусток испепеляющего света. Плед покрылся копотью, и наполнил комнату запахом паленой шерсти. Шар угодил в центр покрывала, прожигая аккуратную круглую дыру. Но и остатка ткани, хватило, чтобы наброситься на лицо чародея. Татда перекатилась через голову, поднялась на ноги. Взмах навершием посоха. Глухой удар, и болезненный стон. Ремдон сидел на коленях, выплевывая на подушки сгустки крови. Татда схватила чародея за горло, поднимая его в воздух. Ремдон захрипел суча ногами. Шипящая на полу Лэри замолчала, взгляд её полыхнул бессильной яростью.
- Ты не убьешь его, лич! Не убьешь! Пока он жив, он под моей властью, он всегда попытается тебя убить! Что же сделать бедной мертвой чародейки? - плюясь, вязкой слюной рычала сквозь зубы ундина.
- Действительно что? - наиграно спросила лич, наблюдая как Ремдон, даже сквозь зажатое горло, пытался читать заклинания. - Ты мне не оставила выбора, ундина! Я выбью из него твою волю!
- Ты не посмеешь! - взревела Лэри.
- Ты забыла! - повышая голос прозвенела лич. - Каждое новое проклятье — сильнее предыдущего!
- Нэсеглавэ Олва…
С авантюрина поплыл нежно рассеянный зеленый свет к лицу Ремдона:
- Нет! - взвыла ундина, кинувшись на Татду.
Ольм снова схватил Лэри за талию, отбросив ведьму на пол. Тем временем, зеленая дымка окружила, хрипящего Ремдона. Он взвыл, глядя как его богиню, бесцеремонно бросили на пол. По его подбородку стекала струйка вязкой крови. Маячивший свет, просачиваясь, в нутро чародея, выковыривал остатки воли. Власть ундины быстро таяла, взгляд чародея, осмысленно сосредоточился на Татде. Лич устало опустила руку, чуть отбросив от себя живого чародея и устало облокотилась о стену. Она чувствовала, как магический фон, синего огня, устало держал её плоть. Лич наблюдала, как Ремдон сел на пол, как ошарашенно крутит головой.
«Ну, давай же…. Скажи хоть слово… Мне удалось не сделать из тебя своего раба?» - мысленно молила лич.
Ремдон прекратил крутиться, и ощупывать свое лицо. Он посмотрел на Татду, внимательным с прищуром взглядом.
- Вот ведь, ведьма! - внезапно прокричал чародей, переводя взгляд на ундину. - Холера тебя побери! Откуда ты вообще такая дрань взялась?
- Где Кзоржан? Говори! - приказным тоном скомандовал Ольм. Лэри зашипела, некрасиво кривя губами.
- Ой! - выдохнул Ремдон. - Это моя вина.
Чародей вскочил на ноги и бросился вниз по лестнице. Татда, мысленно облегченно выдохнула, торжествуя, что не сделала из живого чародея ходячую марионетку. Ольм, грубо намотал волосы ундины себе на кулак, рывком поднял её ноги, и поволок в след за Ремдоном. Татда шла рядом.
В широкой зале, Ремдон помогал Кзоржану выбраться из заточения. Чародей без устали твердил, безостановочным текстом:
- Прости! Сам понимаешь! Магия! Все дела! Я не специально! Ундина попутала!
Кзоржан по обычаю молчал, не свозя злобного взгляда с брыкающейся женщины в черном легком платье, с боа из шкурок куниц. Ольм, грубо посадил женщину на пол, та продолжала вырываться.
- Как её убить? - спросил Ольм. Он чуть отступил назад, нога ундина пролетела мимо голени белокурого воина.
- Нужно провести
Тут недавно смотрела по Виасат Хистори историю скелета будто бы русалки — мистификация, а жаль. И зачем люди этим занимаются? Но еще одна фотография уже в интернете мне кажется похожей на настоящую: размытый снимок, нечеткий, как существо, похожее на русалку заползает на камень.