ТЕЙА (роман-катастрофа)

удивлением на него посмотрел, осекся:
- Ах, прости, людям твоей профессии таких вопросов не задают! – посмеялся и выпил второй бокал, набросившись на еду, громко чавкая и постоянно хватая жирные куски прямо из тарелки. Президент любил поесть.
Обед был прекрасен. Почему бы не посидеть за хорошим столом с бокалом замечательного вина в компании “президента”, - подумал Вудли, отпивая глоток. Хорошая у него работа. Он расслабился и успокоился. Сегодня он без труда выполнит задание и уже завтра будет дома...
- Кстати о детях!  – продолжал президент. - Ты знаешь, что сделал мой старший? Недавно я подарил ему наш национальный канал и телестудию. Так этот шалопай взял камеры, съемочную бригаду и отснял целый фильм…
- Порно? – усмехнулся Вудли, вспоминая шалопая. Чем вызвал неудержимый хохот президента.
- Нет! – наконец успокоился тот, - Бери круче! А какой фильм! Вот посмотри! – и щелкнул пультом видеомагнитофона. На экране телевизора возникли кадры боевых действий. Фильм был документальный. А военная техника стреляла не холостыми патронами.
- Стреляют боевыми, - заметил Вудли.
- Конечно, боевыми! Все по-настоящему! Смотри-смотри, сейчас будет красивый кадр, тот танк на склоне подвзорвется и полетит в реку, как бабочка!
Президент с любовью пересматривал кадры, а глаза его горели радостным огнем. Вдруг он громко засмеялся:
- Вот! Я говорил, как бабочка, - и с гордостью продолжил:
- Сынок! Настоящий орел! Все в солдатики играется! Зато, как натурально! – захохотал и снова выпил.
- Мы только завтра начинаем нашу маленькую священную войну, а он уже ее снял! Молодец, мальчишка, мужчина, будущий генералиссимус!
- Господин президент, - спустя мгновение, спокойно переспросил Вудли, - вы что-то сказали о войне? Или мне послышалось? Если можно, подробнее, пожалуйста.
- Ну вот! – с обидой в голосе произнес его собеседник, - снова “президент”! Для тебя я Бобби! Просто Бобби.
- Хорошо, - согласился Вудли, - Бобби. Так что там насчет войны…
Тот стал серьезен, тяжело вздохнул и с трепетом в голосе продолжил:
- Война-война…  Война, брат, дело серьезное. Завтра я перейду границу и верну своему народу захваченные территории. Пора восстановить справедливость, пора объединить нацию! – и снова выпил.
- А почему ты, Бобби, не поставил в известность нас? – холодно спросил Вудли. - Или ты считаешь, что один можешь принимать такие решения?
На что Бобби мягко, но убедительно ответил:
- Вудли, я прекрасно знаю, что делаю, и от завтрашней победы ваша организация только выиграет! Такой регион! Такой плацдарм! Еще спасибо скажете! Или я не прав?... То-то же! Давай, дорогой, еще по одной и поедем на экскурсию! Кое-что покажу - полетим смотреть готовность армии, - воскликнул хозяин, допивая вино... Они встали и поднялись на крышу дворца, где их ждал вертолет, разрывая тишину города мощными моторами.

- 14 –

Летели над равнинами и горами. Столица осталась далеко позади, и теперь прекрасные виды открывались взору.
- Почему бы не превратить эту страну в огромный курорт? - подумал Вудли, - туристы съезжались бы со всего мира.
Он много путешествовал и многое повидал, но эти картины нетронутой природы, зеленых лесов и холмов не давали ему покоя. Какие-то небольшие деревушки свисали со склонов гор, реки спускались ко дну ущелий, устремляясь вниз, к самому морю. Гигантское озеро висело на высоте тысячи метров. Оно, словно, в ладонях этих гор, спокойно покоилось на призрачной высоте, и Вудли захотелось высунуться из вертолета, сделать шаг и  нырнуть в его холодную чистую воду.
- Завораживает? - спросил президент Бобби.
- М-да, что-то я отвлекся, - подумал Вудли, приходя в себя, – старею, становлюсь сентиментальным, пора на пенсию...

- Братья и сестры! Воины свободной республики! На вас ложится почетная миссия выполнить священный долг. Варвары заполонили земли, которые испокон веков принадлежали нашей стране...
Говорил Бобби хорошо, очень хорошо и без бумажки. Это был отличный профессионал, и там, где его готовили, постарались на славу. Хотя иногда в нем просыпались исторически национальные нотки, поэтому речь временами походила на спич. Казалось, сейчас он закончит и поднимет бокал за здравие... Или, скорее, за упокой. Говорил долго, рассказывая об истории и священной обязанности, долге. Перед ним стоял небольшой отряд рядового состава - человек двести-триста. Напротив, в отдельном ряду, было столько же  военных высоких чинов и званий.
- На каждого рядового по офицеру, - подумал Вудли, - интересно, кому воевать, первым или вторым?
Солдаты были совсем еще молодые, многие только начинали пробовать бритву на юношеской щетине. Офицеры были крупными, дородными с большими животами и большим количеством звезд на погонах. Вот только отсутствовали боевые награды на их кителях. Да и откуда возьмутся награды, когда эта страна последние десятилетия и не слышала такого слова - война. Тогда откуда звезды и звания? - думал Вудли. – Плохи твои дела, господин президент, - армии у тебя нет...
- Воины-освободители, я сам завтра сяду в танк и буду с вами, и да поможет вам Бог! - закончил Бобби речь-тост.
Потом все собрались небольшим составом в штабной палатке. Здесь находились только высшие чины. Бобби обратился к главному из них:
- Все понятно? Выступаем завтра в 6.00. Какой план боевых действий?
Начальник штаба армии почесал затылок и покосился на стол, накрытый к прибытию дорогого гостя. Он молчал, взглядом и жестом приглашая к столу. И тут Вудли начал душить приступ смеха. Он ничего не мог с собой поделать, а военные уже косо посматривали на него. Президент с удивлением обернулся, но снова обратился к штабу:
- Я вас спрашиваю - все понятно?
Неожиданно из заднего ряда вышел молодой штабист и обратился к президенту. Он был смущен и поправлял запотевшие очки на своем носу:
- Господин президент, никто ничего не понял.
- Что? - заорал Бобби.
- Господин президент, они не знают английского...
Тут Вудли, уже не в силах сдерживать смех, выскочил из палатки. Бобби, видимо, от волнения или от излишнего возлияния вина при встрече, перепутал языки. Он изъяснялся на английском! На прекрасном английском, но речь его канула в вечность, а  армия так ничего и не поняла.
- Идиоты! - неслось из палатки знакомое интернациональное слово. – Кретины!...
Наконец Бобби в запале выскочил на улицу и бросился к нему:
- Где твои ребята? Вудли, дорогой, где твои орлы? Ты должен мне помочь!
Он долго приходил в себя, наконец, его маленькая армия снова собралась в армейской палатке. Вудли включил аппарат перевода и надел наушники.
- Вы разработали план операции? - спросил Бобби начальника штаба.
- Да, господин президент.
- У вас все готово для завтрашнего выступления?
- Да…, то есть, нет, господин президент.
- Что?
- Не готовы солдаты. Они все нового набора, им не хватает опыта.
- Вы проводили учения на базе наших союзников? С вами занимались инструкторы?
- Да, господин президент... Но, этого недостаточно...
- Недостаточно? Техника готова? Я купил вам тонны оружия у наших друзей. Стрелять умеете?
- Да, господин президент...
- Значит так. Утром раздадите стимуляторы вашим бойцам, так сказать, для поднятия боевого духа...
- Не понял. Что?
- Героин, вот что - и в бой! Верховный главнокомандующий, то есть я, отдаст приказ  ровно в 6.00 утра и вперед!
Тут вышел пожилой генерал. Он прямо обратился к президенту, без страха глядя ему в глаза:
- Господин президент... Мой батальон границы не перейдет...
- Почему? - взревел президент.
- Наши родственники живут за той рекой, братья, сёстры, наши матери в том поселке, мы не будем в них стрелять!
- Предатель! - взвизгнул Бобби. - Расстрелять! -  и повернулся к начальнику штаба.
- Арестовать и расстрелять, чтобы другим неповадно было!
Начальник штаба снова почесал затылок, грустно посмотрев на стол, - мухи безнаказанно садились на еду, с такой любовью и заботой  приготовленную к приезду дорогих гостей. Видимо, прием сорвался.
- Арестовать - арестуем, а расстрелять не можем.
- Почему?
- По уставу не положено. Расстрел допустим только в военное время.
- Болван, военное время уже наступило!
- Только завтра в 6.00.
Президент осмотрел штаб, поправил галстук и уже спокойным голосом на родном языке с акцентом произнес:
- Завтра в 6.00 вы получите мой приказ, и с Богом. Родина ждет ваш подвиг.
- Слушаюсь, господин генералиссимус… простите… верховный главнокомандующий, - произнес начальник штаба и вытянулся по струнке, отдавая честь. Встреча была окончена, а эти двое вернулись в вертолет.

Они снова поднялись в воздух, и Вудли посмотрел на Бобби. Сначала тот был взбешен, он еще не отошел от убожества своих армейских начальников. Потом, вспомнив что-то, озорно оглянулся в сторону границы и захохотал. Он смеялся долго и без остановки, вспоминая свою оплошность. Смеялся, как нашкодивший ученик, забывший урок, но вышедший из положения. Хохотал над ними, над собой, над этой страной и искренне получал удовольствие. Он играл в президента, шел по краю и получал ни с чем несравнимое наслаждение. А теперь гомерически хохотал, используя каждое мгновение полета в своей должности, которая дается лишь единицам на этой планете. А он и был тем избранным счастливцем, потому напоследок ликовал...

Снова президентский дворец. Бобби пил и не пьянел. А глаза его наливались дьявольским блеском. Иногда, вспоминая свой конфуз перед армией, он всхлипывал и начинал смеяться. Наконец, Вудли решил, что пора заканчивать.
- Бобби, - спокойно сказал он, - ты отменишь приказ, и никакого наступления не будет.
Бобби от этих слов как-то сжался и жалобно посмотрел на Вудли. Это был взгляд ребенка, у которого отобрали любимую игрушку. Дикое, звериное сожаление, как у собаки, которой показали кость, дали понюхать, а потом забрали.
- Почему?... Вудли, почему?
- Это приказ, - спокойно ответил Вудли.
- Нет… Невозможно…
Вудли посмотрел на этого человека, и на мгновение ему стало его жалко. Тогда он решил потратить на него еще несколько минут. Когда-то это был гениально отработанный план, его детище, и в глубине души Вудли гордился им. Четыре года назад никто не знал, даже поверить не мог, что через несколько месяцев в этой стране будет избран такой президент. Без гражданства, без имени, как говорится, без прописки. Человек ниоткуда. Но изящная операция - несколько миллионов заморских денег - и целый народ отдает за него свои голоса. За Вудли, черт возьми! Если бы он тогда перепутал их имена так же, как этот человек сегодня языки, любой человек, любой Бобби или Вудли мог стать президентом целой страны. Бобби был его детищем. Тогда Вудли доказал себе и остальным, на что способен простой разведчик, а после блестящего восхождения этого придурка он стал лучшим,  стал главным специалистом "организации". И теперь ему было это ничтожество жалко…
- Снова жалко, - подумал он. – Старею, пора на покой.
И все же он сделал последнюю попытку - вылил на пол остатки вина из бокала Бобби и, сев напротив, дружески заговорил:
- Бобби, не будь придурком, - начал он, - мы пока тебя не увольняем, но ты должен выполнить приказ.
- Нет! - Бобби подскочил, словно вывернулся из цепкого захвата разведчика. - Нет! Машина уже запущена! ... Ты не понимаешь… Пусть я здесь чужой и родина моя далеко, за океаном, все равно! Я полюбил