Бродилка (Эпилог)

Эпилог
в котором все красиво заканчивается,
а может только начинается

Сантьяга, ничего не видя перед собою, вломился в покои отца и облегченно вздохнул, найдя его целым и невредимым. Без сил упал в кресло, налил в чашку холодного зеленого чая, глотнул.
- Рано расслабляешься! – буркнул князь. – Здесь был ставленник! Определенно, он не просто так зашел, поболтать. Это – часть какого-то хитрого плана. Советую быть начеку!
Сантьяга еще глотнул чаю и ничего не ответил.

Сайнаг-Алдар в это время пил кофе в кондитерской и беседовал с дочерью.
- Ты оказался прав, отец. – Агунда ломала маленькой ложечкой пирожное на кусочки. – В Алукарте заключалась спящая сила, я пробудила ее. Беда в том, что наш мальчик пропал.
- Как это пропал? – встревожился Сайнаг-Алдар.
- Мы следили за его передвижениями все это время, но, буквально полчаса назад он просто исчез. Бесследно. На том месте, где он был замечен последний раз, я почувствовала характерное возмущение пространства…
- Кавадо! – прошипел сквозь зубы Сайнаг-Алдар и нечаянно смял в шарик кофейную ложечку.
- Ты сам назвал все своими именами, отец. – вздохнула Агунда. – Это прискорбно, но Кавадо нас опередил и забрал мальчика. Теперь думай, как нам отнять его у Шимады…
- Никак! – Сайнаг-Алдар катал по столу комочек мятого металла. – У Шимады теперь мы его не отнимем. Силой бесполезно – я еще не настолько очумел, чтоб открыто идти против того, кому покровительствует Тадмор. Выкрасть не получится: Шимада сам вор – все наперед просчитает, да еще и Кавадо в отпуске, мать его так!! По закону тоже не пойдет – мальчику уже есть двадцать, он совершеннолетний, разве только он сам уйдет…
- Шимада его не отпустит. Он ведь гарка.
- В том и дело. Нет, мальчику, конечно, там хорошо будет, но для Черных Гор он потерян… Ну, Змей! Ну что тебе было хорошее напророчить?! Нет, он обязательно ляпнет какую-нибудь гадость!! – Сайнаг-Алдар перевел дух, а кофе в его чашке внезапно закипел от резкого повышения температуры.

*   *   *

Гермиона примчалась домой, бегом взлетела на родной седьмой этаж, по пути наступив на нижние конечности спящему на лестничной площадке графу де Бомжеватому, заклятьем пинка открыла дверь (ключ доставать было некогда) и уселась за рабочий стол. Осторожно сдула пылинки с книги и раскрыла ее…
Протерла глаза, потрясла головой, снова потерла глаза, обнюхала и прощупала всю объемную книгу на наличие скрытых предметов. Задумалась, подпирая ладонью подбородок.
Определенно здесь творилось что-то странное. Хотя странное было уже в самой ее встрече с парочкой в парке и получении от них книги. Гермиона пошла на кухню, заварила себе кофе, порывшись в холодильнике, разогрела на сковородке ложку вареных макарон, две ложки картофельного пюре с комками и одно яйцо. Залила все это аджикой и принялась поедать, запивая горячим кофе.
Пообедав, вернулась в свою комнату, еще раз посмотрела на книгу. Так и есть: «Описание путешествия князя Черных Гор в землю обетованную и перечень сувениров, вывезенных им оттуда в качестве трофеев».
Гермиона чертыхнулась. Это ж надо было так опростоволоситься и предстать полной дурой перед теми двумя. И все бы ничего, но очень уж хотелось попасть к Мелькору в НИИ Ангбанд и не в должности уборщика служебных помещений естественно. Надо думать! Думать надо, что делать дальше и как доставать сочинение Маразма.
Гермиона побарабанила пальцами по столу. Хетцер! Точно! Продать «Путешествие» Хетцеру, он перепродаст, на вырученные деньги организовать экспедицию в Черные Горы, достать книгу Маразма и обменять ее у Мелькора на должность младшего научного сотрудника.
Гермиона довольно потерла руки. Дело оставалось за малым: найти Хетцера.

*   *   *

Завернувшись в хламиду, любезно предоставленную принцем Обобранком, Такседа темными закоулками пробирался на свою квартиру. «И как только Банни всегда удается так ловко спрятаться, а потом уйти безнаказанной и незамеченной!» - думал, пыша праведным гневом, Такседа. От размышлений его отвлек тонкий вкрадчивый голос за спиной.
- Господин Мамору Джиба! Куда же вы торопитесь, да еще в таком виде?
Такседа подпрыгнул и съежился. Обернулся. На перекрестке стоял господин Тояма Токанава, выпятив пузико, покачивался на тонких ножках, поблескивал круглыми очечками, поигрывал тросточкой с набалдашником в форме собачьей головы и самодовольно улыбался.
- Господин Мамору Джиба, - продолжал посол. – У меня к вам есть ряд претензий относительно вашей деятельности, точнее ее характера. Извольте пройти со мной в посольство.
- Прямо сейчас? – недоумевал Такседа.
- Разумеется! Идемте!
Понурив голову, борец за добро и справедливость уныло поплелся за подпрыгивающим на тонких ножках кузнечика господином Тоямой Токанавой.

*   *   *

Смеркалось…
Академик Манве отпустил по домам студиотов, кое-как прибравших Акаде-мию после нападения войск Ангбанда, и пошел домой сам.
Смеркалось…
Аномальная жара к вечеру сменилась такой же аномальной и резкой прохладой. Манве споро побежал в переход, из которого раздавались душераздирающие вопли. Академик вздрогнул, поежился, предусмотрительно нащупал в кармане газовый баллончик. Смеркалось…
В темном переходе стоял пузатый потрепанный тип с рыжей бородищей, заплетенной в косичку, банданой на голове и гитарой в руках. Он и издавал этот жуткий вой. Манве прижался к противоположной стене, а Хетцер подумал, что, наконец, начали появляться ценители его творчества и завопел с новой силой.
- Телевиденье кормит нас тупым сериалом.
Вырастая, становишься ты каннибалом,
Что жует свои мозги, заедая рекламой.
Жизнь твоя обращается грустною драмой.
Словно плеть, тебя гонят из дома проблемы.
Ты стал тем, кто является жертвой системы.
Ты устал от всего, что когда-либо видел.
Ты друзей и семью бросил, возненавидел.
Все дороги твои, собираясь в едино,
Отправляют тебя, как мусор, в корзину.
Ты закончишь в подвале, в мороженых стенах
Человеком лишь с прошлым с иголками в венах…

Академик Манве без чувств медленно сполз у стены.
Смеркалось…

*   *   *

На Москву опускался вечерний сумрак, и в густом мареве отработанных газов и летнего стоячего воздуха снова возникали странные образы. Вот один из них сгустился за столиком уличного кафе и оказался пропавшей намедни Лаванной. Горгулья с мрачным видом потягивала разбавленный бензином энергетический напиток «Шлеп» и курила ландышевую палочку, подводя итоги последних событий.
Несмотря на нечеловеческие усилия и фантастическую изобретательность с ее стороны, все закончилось благополучно, каждый получил то, к чему стремился и довольный уполз восвояси. Вот только она не получила ничего!
Нет, вы сами подумайте! Мелькор хотел погоняться за Маразмом и вволю побегал, да еще и весь Ангбанд за собой таскал! Гермиона хотела книгу – она ее получила! А коли книга не та, то извините, уточнять нужно, госпожа академик! Фэйт хотела сменить место обитания – сменила! Хетцер хотел почитателей своему таланту, вот и орет теперь в переходе, шокирует народ. Шимада хотел гарку – получил и носится теперь с ним как курица с яйцом. Сайнаг-Алдар искал мальчика – нашел. Подумаешь, досада, мальчика из-под носа умыкнул Кавадо, но зато теперь все знают, где мальчик находится. Сейлормун хотела очередной драки и спасения мира – пожалуйста – подралась и поспасала! Артано… Да, интересно, чего же хотел сам Артано, из-за которого все и заварилось.
Лаванна стряхнула на стол пепел. Скорей всего, Артано просто хотелось внимания к своей персоне, а, может, любви… Горгулья крякнула. Да уж, теперь мальчик получит и то и другое сразу! С лихвой!
Лаванна вздохнула. Вы только подумайте, каждый что-то получил, а она? И после того, как она приложила столько усилий, чтоб стравить Великие Дома, война между ними не состоялась! После того, как она так стремилась подвести под удар своего Тано, его никто, как следует, и не ударил! После того, как она столько пакостила, безобразничала и бедокурила, она по-прежнему занимает место если не гризетки из итальянской комедии, то бабы-яги из тупых детских страшилок, а на лаврах почивает этот бездельник Нект!!!
Где?! Где, спрашивается, желанный трепет при упоминании ее имени, где толпы поклонников, завистников и врагов?! Почему на троне Ангбанда все еще сидит Мелькор, даже не коренной житель Арды, а имперский беглый преступник!
Нет! Лаванна не смирится с такой несправедливостью Судьбы!!! Нет…
Мысли горгульи прервало появление рыдающей Сейлормун, которая села за ее столик и залпом выпила ее «Шлеп», чтоб разреветься еще громче.
- По поводу чего сопли жуешь? – милостиво поинтересовалась Лаванна.
- Такседа… хнык… его депортировали… хнык… За что-оооо!!!!!
«Действительно, за что?» - подумала Лаванна. Кстати о птичках, а что получил Такседа во всей этой истории. Бесспорно, Такседа получил за всех и по полной, впрочем, как всегда. Он всегда отдувается за всех. Не везет парню, крупно не везет.
- Не вой, дура! Когда он улетает?
- Через полчаса…хнык… хнык-хнык.
- Успеем!
- Что успеем? – не поняла Сейлормун.
- Сбить самолет!
Банни грохнулась в обморок. Лаванна докурила ландыш, выпустила несколько дымных сердечек, подхватила за воротничок бесчувственную Сейлормун и взлетела в небо, как раз одновременно с оторвавшимся от взлетной полосы самолетом Москва-Токио…

*   *   *
         
Солнце путалось в тяжелых складках полога и не могло проникнуть на кровать, чтоб разбудить спящего. Собственно, это сделали и без него.
Артано улыбнулся сквозь сон, чувствуя прикосновение чего-то прохладно-нежного к своей теплой щеке. Открыл глаза и увидел полураспустившийся бутон розы. На этот раз она алела свежестью зари.
Артано сел в кровати, потянулся, увидел свои забинтованные ладони.
- Ты обжег руки. – улыбнулся Шимада, водя цветком по носу и щекам еще не совсем проснувшегося юноши. – Так бывает, когда впервые используешь силу, причем столь варварским способом.
- Значит, это был не сон. – Артано потер глаза. – Где я?
- У меня дома.
- В Игвах, значит. Забавно, но я и направлялся в Игвы с самого начала, пока ко мне не привязалась эта эльфийка и вся остальная компания.
- Дорога все равно привела тебя сюда. – роза в руках Шимады раскрылась и растворилась мириадами золотистых благоухающих искр.
- Как вы это делаете?
- Очень просто, потом научу. – Шимада протянул Артано другую розу, бардовую, как выстоявшееся вино. – Она похожа на тебя… Правда.
Артано смущенно опустил глаза.
- Оставайся здесь.
- Останусь…
Артано действительно хотелось остаться здесь надолго, может, навсегда. Он сидел на кровати, пахнущий медом, солнцем и теплым молоком, держал в руках густо-рубиновую розу и не думал ни о дорогах, ни о далеких, неизведанных мирах, ни о чем, кроме этого момента. Артано поднял голову, смотря в глубоко бархатные глаза Шимады, и ему хотелось, чтоб это мгновение длилось вечно, ну или почти вечно…
   








2005 г. – 2006 г.