5
Сначала звуки доносились до меня издалека и были очень приглушенными. Постепенно, из монотонных и неразборчивых, они переросли в человеческие голоса. Глаз открывать совершенно не хотелось: просто не было желания покидать то состояние, в котором пребывал. И еще не хотелось нарушать наступившее спокойствие – мне было так хорошо! Затем я услышал, как кто-то звал меня по имени: – Стив! Стив, где ты? Отзовись!
С большой неохотой открыл глаза и прислонился спиной к мраморной гробнице. В этот момент дверь распахнулась, и в капеллу зашел мужчина с фонариком в руках. В отблесках света листья на полу, словно фосфорные, стали светится необыкновенно теплым, ярко-оранжевым цветом. Человек сначала осветил место, где сидел я, затем прошелся лучом по углам. – Здесь никого нет! Идем дальше! – крикнул он в темноту.
– А как же я? Он, что, меня не заметил? Кстати, почему так темно? Неужели наступила ночь? – теряясь в догадках, я поднялся и пошел навстречу незнакомцу. – Вы меня ищите? – спросил и тронул его, чтобы привлечь к себе внимание. Моя ладонь прошла через его руку. Попытался дотронуться еще раз. Тот же результат! Я провел рукой по лбу, чтобы убрать выступившие капли холодного пота и опешил: на ладони обнаружил застывшие сгустки крови. От нехорошего предчувствия к горлу подкатил комок. В этот момент мужчина направился к выходу, и я сразу проследовал за ним следом.
По территории кладбища находилось множество людей: большинство из них были с фонариками и факелами. Я хорошо помнил, где остались мои родители, поэтому, сразу направился в нужную сторону. Возле нашего семейного склепа увидел только маму. Все мои страхи канули в лету, и я сразу обрадованно закричал: – Мама, мама! Я нашелся! – и, раскрыв руки для объятий, побежал к ней. Дальше произошло нечто ужасное: я налетел на невесть откуда появившегося передо мной, человека. Споткнувшись об его тело, подобно пушинке, отлетел в сторону и упал прямо в свежевырытую яму. Я лежал на дне и ничего не понимал от испуга. Звездное небо заслонила человеческая тень – кто-то наклонился надо мной: – Малыш, давай помогу тебе выбраться оттуда! Цепляйся! – при этом его рука слабо мерцала голубым светом.
Я приподнялся и с помощью человека, выбрался наружу. Моим спасителем оказался глубокий старик. Он внимательно осмотрел меня: – Как тебя зовут?
– Стивом! Извините, мистер, но мне нужно идти к маме! Она очень волнуется!
Незнакомец взглянул в ту сторону, которую указал я, и опять уставился на меня. Несмотря на мою спешку, он решил продолжить со мной разговор. – Послушай, а что ты делаешь здесь? – пожилой человек облокотился на надгробный камень. – Не рановато ли?
– Я пришел сюда с родителями… Решил прогуляться… Ради интереса залез в одну заброшенную капеллу. Там поскользнулся и упал… Я не знаю сколько прошло с того момента времени, сэр. Наверно, от удара потерял сознание… Когда очнулся, то… – на этом месте я осекся, – то… уже наступила ночь. Мне позволите задать вам один вопрос…
– Извини, я не представился, – он снял с головы воображаемую шляпу и элегантно поклонился, – меня зовут Августин Коэн. Так, что ты хотел узнать у меня, Стив?
– Почему… Почему вы светитесь, мистер Коэн? Вы нанесли на себя специальную краску? И, если это правда, то зачем? Я обратил внимание на то, что некоторые люди, здесь, на кладбище, тоже светятся!
– Это не краска, малыш. Я тебя не хочу, расстраивать, но… похоже на то, что тебя никогда больше не сможет обнять мама. Вернее, она это сможет сделать, только окунувшись в свою память. Ты не сможешь вернуться в привычную для тебя, жизнь! Хотя, такая возможность, очень маленькая, но еще существует. Посмотри на свои руки. Они уже излучают свечение.
Следуя его совету, я медленно поднял ладони и взглянул на них: они излучали слабый золотистый свет.
– Просто, у тебя еще окончательно не разорвалась связь с миром, в котором ты существовал до падения. Стив, наверное, ты не поверишь в то, что я тебе сейчас скажу… Ты, несколько часов назад, переместился из одного состояния в другое. Ты, Стив, умер.
У меня навернулись слезы. Сжав руки в кулаки, я прошептал: – Я вам не верю, мистер Коэн. Я не умер. Это невозможно! – и, развернувшись, побежал к маме.
