Автобус припарковался на Крымской, главной улице курортного города. Из салона один за другим выныривали немного уставшие от суточной поездки пассажиры. Спешно выгружались из багажного люка вещи, которые тут же безжалостно сбрасывались на пару часов в просторный гараж. Хозяева гостевого дома извинялись за временные неудобства и предлагали будущим постояльцам немного прогуляться по городу. Так состоялось моё первое знакомство с Анапой.
Город встретил гостей ослепительным солнцем. Купленная перед поездкой широкополая соломенная шляпа пригодилась сразу. А вот скрываться от жары, хватающей за руки и лезущей под одежду, оказалось делом бесполезным. Неловкие попытки спрятаться под кронами деревьев пользы не принесли. Ноги сами привели на просторную набережную. Внизу шелестело прибрежной галькой море. Во всю небесную ширь распахнулся рай. Анапа влюбила в себя навеки. С этой минуты жизнь казалась такой же правильной и красивой, как местная набережная. Солнце. Море. Чайки. Обед и ужин в кафе. Вечерние прогулки. Льющаяся, звучащая, гремящая музыка создавала ощущение вечного праздника. Дни летели за днями и смешивались с шумными ночами. Так промчалось несколько дней.
Неожиданно настал день прозрения. Он подкрался в череде остальных, похожих друг на друга своих собратьев. Над головой пронзительно кричали чайки. Голубело небо. Изредка лёгкие ватные облака словно вальсировали в вышине. Неожиданно высь словно свернулась, загустела, нахохлилась и обрушилась вниз оглушительным напористым ливнем.
Мы бежали от этого напора, как последние трусы, сжавшись в тугие комки под стремительно мокнущей одеждой. Почему-то вспомнился специально захваченный в поездку, но совсем забытый в ворохе вещей зонт.
Отдышавшись и обсохнув немного под шатром пляжной кафешки, я смотрела на таких же, как мы, беглецов и думала о том, как же нам повезло. Мы даже не намокли толком, скорее, отделались легким испугом. К тому же ливень давно сошёл на нет, исчезнув так же быстро, как и появился. Кроме того, из прогноза погоды и маминого рассказа я узнала, что после нашего отъезда на центр России обрушились проливные дожди. На фоне этого ливень, прошедший несколько минут назад, казался бы, наверное, наваждением, если бы не огромные, по-южному тёплые лужи, сияющие под ногами. Чудно было зачерпывать сланцами воду на центральной площади курортного города. От этого занятия не хотелось отделаться. Вода булькала в этой полуобуви и приятно щекотала. Почти сразу же вылезло лохматое светило, успевшее задремать в тучках. Эта солнечная невинная лохматость отразилась в лужах - и они засмеялись, целуя тысячи пяток, чмокали и таяли на глазах, пока ветерок словно расчёсывал солнечные лучи.
Диковинные южные растения, умытые, словно отполированные, ловили жадными до влаги листьями её последние капли. Улицы, казалось, расширились, похорошели. Набережная стремительно обсыхала. Внизу тихо колыхалось море, отдохнувшее за эти полчаса от пляжного безумия.
«Красота!- подумалось вдруг. – И это всё она! Россия!» Больше всего удивляло и восхищало, что где-то за тысячи километров тоже была Россия: звонили колокола православных храмов, блестели под дождём золотые купола. Шумела столица. Мчались по бесконечным дорогам автомобили и автобусы. Так же пронзительно кричали местные чайки. Так же, как и здесь, голубело небо, в него упирались макушками красавицы сосны, тревожили сердца белоствольные берёзы, извивались реки, суетились люди и скучала в разлуке малая родина.
Через неделю нестерпимо захотелось домой. В трубке поочерёдно то звучал мамин голос, то звенело щебетание дочки.
В предпоследний день все силы были брошены на осваивание местных рынков и сувенирных палаток. Затарившись подарками, бесчисленными магнитиками и безделушками, спешно паковали дорожные сумки. Немного жаль было прощаться с привычными закатами в любимом пляжном кафе и немного строптивым на этот раз морем.
Дорога домой была сложной и удивительно длинной. В автобусе томило. Напряжение снимали плановые остановки, напичканные дарами Краснодарского края. Казалось, изобилию нет конца. Пассажиры спешно пополняли запасы гостинцев, докупая душистый мёд и арбузы. Временами налетал ливень, но уже другой, затяжной, словно обиженный, цеплялся за стекла, висел на них по-каскадёрски. Каждая капля казалась гирей, от удара которой вот-вот треснет окно. За окном расплывчато простирались бескрайние подсолнуховые поля. Ливень терял силу и навязчивым уже не казался. Но почему-то очень напрягало отсутствие привычных в центральной полосе лесов. Трасса от этого казалась обнажённой до неприличия. Время тянулось, точно издевалось, подвергая чудовищной пытке ожидания, хотя по пути мелькали в обратном порядке уже знакомые указатели. Надпись « Тула» немного ободрила. Ещё больше обрадовал указатель объездной вправо от столицы. Значит, совсем близко дом, родители, маленькая дочка. Немного не верилось в окончание дорожной эпопеи.
Добрый друг мобильник радостно известил об окончании роуминга сообщением « Домашний регион».
Пейзаж приобрел знакомые черты. Дорога приоделась негустым пока по обочине леском. Почему-то вспомнилась знакомая с детства песня « Широка страна моя родная…». Она лилась внутри меня и наполняла теплом. « Ну, здравствуй, Мещёра!» - выкрикнуло сердце. Ему не терпелось обнять родных людей и вдохнуть знакомый с детства запах хвои.
Дочка уже несколько минут висела на шее, игнорируя брошенные мной сумки. Дедушка с бабушкой тщетно пытались её вразумить, говоря о том, что маме нужно отдохнуть.
Наконец, сумки были распакованы, гостинцы нашли своих новых владельцев. На холодильнике пристроились новые анапские магнитики. Рассматривая фотографии, кто-то из домашних заметил: « Подумать только! Такая даль. Климат другой, море. А это всё – Россия наша! И целиком её не объехать и за всю жизнь. И красота везде разная. А люди всё Турцию покоряют да Египет».
Ночью не спалось. Перед глазами попеременно возникали разные картинки. Ливень. Подсолнухи. Море. Набережная Анапы. Попутные города. Разные люди.
А где-то за морем ловили наших ласточек чужие, излишне холёные страны.
|
