чтобы меня убить, - улыбнулся Бородулин. - Отлично выглядите, кстати! На все двадцать два года.
- А Шимовы сказали, что на восемнадцать! - заявила Галкина и зловеще сомкнула брови. - Кто-то из вас явно врёт.
- Я бы больше за студентов волновалась, чем за Захара. - заметила Даша Дорошенко, “снежная королева” кафедры искусственного интеллекта. Обладая боевым темпераментом, она без особых усилий смогла бы построить и роту солдат. Именно её дисциплину преподавал герой.
- Таки да, - согласился парень.
- Достойная смена растёт, - прокомментировал двухметровый Гоша Шаркевич, до этого скрывавшийся от разговоров в наушниках, по совместительству - главное “светило” кафедры и большой любитель квизов.
- Или профессиональный садист, - сказал Влад, невысокий, похожий по комплекции на панду, аспирант. Фишками Рылевского были покряхтывания, научные вставочки в диалогах и философское, уходящее в бесконечность “ну-у-у-у-у”.
Бородулин считал себя не столько придирчивым, сколько требовательным. За скрытой иронией и шутками он прятал искреннее желание дать какие-то знания, помочь студентам, используя накопившийся опыт. Опыт своих студенческих успехов и ошибок. Впрочем, для большинства Захар казался странноватым, в некоторой степени инфантильным и циничным, но вполне себе сносным “преподом”, с чем, в принципе, было не поспорить. Форме герой предпочитал смысл.
Герой отнёс стопку отчётов в шкаф, ещё пару минут пообщался с аспирантами и, попрощавшись, спешно покинул стены родной кафедры. За годы пребывания на кафедре искусственного интеллекта он научился доверять шестому чувству, подсказывающего приближение Локоткова, заведующего кафедры, и его легендарных баек и поучений. Василий Владимирович, как селекционер, высматривал в студентах будущих аспирантов, и имел скромную мечту создания экспертных систем мирового масштаба.
Перед закрытием дверей лифта Захар увидел поднимающегося по лестнице Локоткова и облегчённо выдохнул: не сегодня! Сам лифт был родом из советских времён, и стены его напоминали стены шкафа. Кнопки на панели были западающие, но работающие; рядом с некоторыми из них красовались надписи студентов-креативщиков. При спуске и подъёме кабина лифта скрежетала, наводя на неприятные мысли о возможном застревании в шахте. Помнится, на первом курсе, несколько одногруппников Бородулина так и опоздали на свою первую пару.
Первый этаж корпуса, как тараканами, кишел студентами, спешащими расползтись по Минску: кто в близлежащие общаги, кто в столовые, кто в поисках недостающих приключений. В любом случае, большинство ребят не планировали во внеучебное время зависать в стенах университета даже под страхом пытки. На дворе был тёплый октябрь, и гардеробщицы большую часть времени пили чаи и разгадывали кроссворды.
Стоило Захару распахнуть дверь наружу, как солнце тотчас резануло его лучами по глазам. Парень на пару секунд зажмурился. Плотными кольцами вокруг зелёных скамеек расположились курильщики. На скамейках же, в центре внимания парней, располагались девушки, дефицитный продукт инженерных университетов. Понимая свою малочисленность, некоторые из них без зазрения совести эксплуатировали сильный пол, заимствуя у них лабораторные, полезную информацию и другие полагающиеся им бонусы. Среди стоящих молодой преподаватель узрел и своих студентов. Кивнув им, он двинулся в сторону офиса. По основному профилю Захар был программистом.
С утра его точила мысль, назревшая после вчерашнего вечернего разговора с мамой. “Я снова видела дедушку во сне. Мы смотрели запуск ракет на Байконуре”, - делилась она. - “А тебе он не снился?”. По какой-то причине Захар единственный в семье не встречался в сновидениях с мёртвыми родственниками. “Может, им просто нечего мне сказать? Или я их чем-то прогневал, если их души действительно за нами следят? Или они говорят со мной, просто я не помню об этом?” - недоумевал парень. Эзотерика была для него наукой с другой планеты.
В защиту Бородулина играло то, что он вообще практически не видел снов. Они были в детстве, причём преимущественно кошмары, а потом в один прекрасный день исчезли. Последние лет семь Захар просто моментально отключался в конце насыщенного дня и включался по трели будильника.
Остановившись на светофоре, парень ощутил звук вибрирующего телефона.
- Привет, как дела? - деловито осведомился голос в трубке.
- Вороновский, чего тебе надо? - добавил недовольства в голосе Захар. - Про мои дела ты обычно спрашиваешь в мессенджерах. Да и в универе виделись вчера.
- Ну просто. Вдруг что-то интересное произошло... - хитро продолжал Костя.
Герой перешёл дорогу, остановился, вытащил из пачки сигарету и щёлкнул колёсиком зажигалки. Пару лет назад Бородулин опробовал курение и использовал его в качестве оружия против стресса и перед серьёзными размышлениями: никотиновая зависимость носила у героя психологический подтекст. Парень раздавил ментоловые капсулы и сделал затяжку. Лёгкие наполнились смолой и табаком. Теперь прогулка до работы стала в разы приятней.
- Не произошло.
- Всё ещё куришь? Ты же в курсе, что капля никотина убивает лошадь?
- А ты в курсе, что минута смеха продлевает жизнь? Что-то я не видел среди весельчаков долгожителей, - отрезал Захар. - Верь больше байкам!
- Если бы не байки, то мы бы с тобой жили гораздо более скучной жизнью, - возразил Костя.
Бородулин усмехнулся. В интонации друга Захар наконец уловил оттенок желания поделиться чем-то, потому перешёл в режим атаки.
- Колись, сплетник, что уже такого разузнал?
- Кто бы говорил про сплетника, - не остался в долгу Вороновский. - Весь в тебя. Какой куратор, такой и ученик.
В сказанном была исключительная доля правды: во-первых, Захар действительно был куратором Кости по студенческому научному проекту, во-вторых, Бородулин обожал быть в курсе дел своих друзей и знакомых, в следствие чего, как губка, впитывал информацию со всех доступных и недоступных каналов и источников. Не имея под этими действиями злого умысла, парень просто собирал в голове досье на людей и на досуге изучал их и анализировал. Экспериментально Андреем Зариго, соседом Захара по съёмной квартире, было установлено, что Бородулин помнит восемь из десяти последних публикаций друзей в социальных сетях. Казалось, значительная часть мозга героя отвечала за архив сведений о людях.
По классике жанра, большую часть полезных сведений он получал от доверенных посредников, типа Кости, либо через кафедральное “сарафанное радио”.
- Не тяни резину, - потребовал Захар, не скрывая разгорающееся любопытство. - Быстрее расскажешь, быстрее обсудим.
- Ладно, - не стал продолжать спектакль Костя. - Короче, есть подозрение, что у Андрюхи завелась поклонница на первом курсе.
- Ты про какого из двух?
- Про твоего соседа. Второй ведь уже давно в надёжных руках и под каблуком Лены.
- И с чего же ты такое взял?
Зариго, как и он сам, вёл пары на кафедре искусственного интеллекта. В голове Бородулин начал перебирать в голове образы тех немногих первокурсниц, с которыми ему доводилось пересечься. К собственному сожалению, сам он работал со вторым курсом и не мог даже предположить, кто бы это мог быть. Незнание было для него мукой.
- Сидел сегодня на коридоре перед началом пары, втыкал в ноут, а рядом сидели две девчонки и обсуждали препода по информационным технологиям. Вооо-о-о-т, - издевательски, с провокационным подтекстом, протянул Вороновский. - Про тебя вот я таких обсуждений не слышал. Видимо, Андрей более топовый препод, чем ты. На твоём месте я бы пересмотрел подход к обучению, иначе будешь дальше проседать в рейтинге.
Укол по самолюбию прошёл мимо. Захар пропустил шутку мимо ушей, зевнул и сконцентрировался на деталях новости.
- Давай к сути. Что в обсуждении было такого, что ты подумал о симпатиях одной из них к Андрею?
- Одна из них жаловалась подруге на то, что не может сдать ему лабораторную, типа он её постоянно заваливает дополнительными вопросами. Какие-то совсем слабые эти первачи! Я на первом курсе вопросы по информационным технологиям щёлкал, как орешки, - самодовольно хмыкнул Костя.
- Обязательно воздвигнем тебе памятник к окончанию универа, - съязвил Захар. - Дальше что было?
- А вторая сказала, что та преувеличивает и что та просто не хочет готовиться к вопросам по теории, а Андрей - классный парень. Вторая, кстати, очень симпатичная, - заметил Вороновский. - Если Андрей её опрокинет, то я готов буду подобрать её, выслушать про него все гадости и потом утешить.
- Тоже мне, санитар леса. Помни, ты из второго дивизиона, так что подвинься и дай место более искусным утешителям. Да и постой… Просто классный? - уточнил Бородулин. - Не симпатичный?
Костя и Захар делили мужское население на три дивизиона. Всех симпатичных и смазливых они отнесли к первому дивизиону женской востребованности. Далее шёл вышеупомянутый второй - ребята со средней внешностью, делающие ставки на харизму и творческие навыки. В третьем же находились самые обычные, спокойные и не стремящиеся выделиться парни, ждущие свою единственную, пробивающуюся через толпы первых двух дивизионов к ним.
- Просто классный. Разве этого недостаточно? - удивился Вороновский.
Костя был в своём репертуаре и видел скрытый смысл там, где его могло вовсе и не быть.
- А о том, что Андрей просто мог принять лабораторную у той девчонки, ты не думал? Логично, что после этого она могла бы хорошо о нём отозваться.
Его собеседник на секунду задумался.
- Хм, может, ты и прав. А, ну ещё Марта сказала, что нашла себе какую-то подработку.
У Кости, по мнению Захара, был определённо неправильно выстроен приоритет новостей, о чём он незамедлительно заявил:
- Серьёзно? То есть, выбирая между своими домыслами и очевидным фактом, ты выбрал домыслы?
- Ну блин, личная жизнь же всегда интересней работы. Хотя да, у тебя ж девушки нет, вот ты и бесишься, - сказал Вороновский и заржал в трубку, довольный своей шуткой.
- Поработай над юмором, а то у тебя все шутки про одно и то же, - отмахнулся от него Бородулин. - И чем же Марта занимается?
- Сказала, что Кристина предложила помочь ей с соц-опросом. Я не знаю, о какой сумме речь, но суть в том, что наши девчонки в деле. Кристина, кстати, обещала перезвонить по выходу из метро, но пока молчит. Интригует меня подарком на день рождения, прикинь?
Захар подошёл к перекрёстку и отвлёкся от разговора с Вороновским из-за странного зрелища. К остановке неспешно подъезжал набитый до отказа троллейбус, а за ним… Бородулин встревожился и похолодел: на троллейбус сзади летела огромная тяжеловесная фура. Именно летела, поскольку скорость грузовика неуклонно росла с приближением к троллейбусу. Водитель фуры, казалось, отключился или осознанно летел на таран, как камикадзе.
Как только загорелся зелёный, Бородулин, не думая, выскочил на пути и начал махать руками водителю троллейбуса, призывая того остановиться. Водитель увидел Захара, но не воспринял его предупреждения всерьёз.
Далее всё произошло чудовищно быстро: ехавший по соседней полосе грузовик вдруг резко свернул вправо и врезался в троллейбус. В начинающий заваливаться влево троллейбус почти в ту же секунду врезалась фура, с силой толкнув
