После прочтения - сжечь.

«Усталость одолевает меня все больше и больше, с каждым днем мне все тяжелее дышать. Сердце бешено стучит. От неизбежности? От того, что мне неясно, что меня ждет? Может быть. Но, кажется, я уже привык к этим ощущениям. Может, без них мне бы было некомфортно. Я не выходил из дома дня три… Может, больше. Сбился со счету. Время – абстрактная вещь, лишь ограничивающая нас, поэтому, это даже не важно. Всю свою жизнь я бежал неизвестно от чего и неизвестно куда. Никогда не боялся умирать. Боялся чего-то не успеть. Всегда так думаешь: «смерть – это то, что случается с кем-то другим, но точно не с тобой, точно нет», а что потом? Потом в один день ты понимаешь, что тебе остается пара шагов до обрыва. Хочешь обзвонить всех своих близких, сказать за всё спасибо, но глубоко в душе понимаешь, что ничего не выйдет: не успеешь и будешь мучать не только себя, но и всех их. И что тогда? Тогда остается только уйти в тень. Каждую ночь ненавидеть себя за то, что так поступил. Вгрызаться в подушку, разбивать кулаки о стену и беззвучно плакать. Жалость к себе… Что может быть отвратительнее? Она поглощает тебя, хочется плакать от беспомощности, и от этого становится только еще более мерзко. И чтобы избавиться от всего этого, я просто выплесну все здесь, оставлю на столе, и буду смиренно ждать, пока закрою глаза, и, наконец, больше никогда их не открою. Чтоб вы знали, я не адресую это жалкое письмо одновременно и никому, и сразу всем. Кто-то найдет это поэтичным, кто-то – сумасшедшим. Черта с два. Никакой поэзии во мне нет, и никакого сумасшествия никогда не наблюдалось. Во мне есть только боль, боль, которая выливается через край. Я не могу этого терпеть. Просто не могу, и совершенно не хочу. Я не хочу мучить ни себя, ни кого-то еще. Всем спасибо, все свободны. Этот жалкий спектакль жалости и ненависти к себе окончен. Жирная точка поставлена»

***

Неделю он не выходил ни с кем на связь, и это вызвало подозрение. Полиция, выбитая дверь, а там – труп с пулей в голове. Как иронично и как глупо. Кажется, он уже начал гнить. К черту, скинуть в яму, закопать – и не вспоминать. И что он оставил после себя? Не догоревший клочок бумаги, на котором виднеются лишь пара строк: «…боль, которая выливается через край», «все свободны». Жалкая, неинтересная, оборванная жизнь. Вот и конец посредственного спектакля.