Мужчина сидел за столом, поставив локти на стол и в изнеможении положив голову к себе на ладони. Со стороны все выглядело так, будто он вот-вот расплачется. Вокруг него были разбросаны скомканные листы, ими буквально был усыпан весь пол. В комнате нависла грозная тишина. Внезапно мужчина поднял голову и заговорил:
- Каждый день. Каждый чертов день ты где-то пропадаешь, - с каждым словом он говорил громче, делая ударения на каждую гласную, - А ко мне приходишь ночью. И чего это стоит? Приходишь, будто тебя здесь кто-то ждет. Заваливаешься, как к себе домой, а какой с этого толк? Раньше я и взаправду ждал тебя, ждал словно мальчишка, который пришел на свое первое свидание и с трепетом ждет пассию, но с каждым разом этот трепет угасал, понимаешь? – мужчина запустил руки к себе в волосы и взъерошил их, а затем начал говорить тише, - когда ты приходишь ко мне, ты приходишь ложечкой буквально выесть мне душу, целиком и полностью извести меня, чтобы к рассвету вновь меня покинуть. Твоих визитов ждет столько человек, но лишь немногие понимают, какая ты есть в действительности, - мужчина наконец отвел взгляд от стола и бросил его через плечо, где на его кровати лежала необычайной красоты женщина в длинном до пола вечернем платье: ее длинные темные волосы нежно окутывали ее прекрасное тело, каким-то образом подчеркивая ее идеальную, без единого изъяна фигуру. Она небрежно, как бы случайно, оголила из-под своего платья свои чудесные ноги и взглянула своими карими, обжигающими глазами на мужчину. Их взгляды встретились, и мужчина тут же предпочел вновь разглядывать стол – он всегда был не в силах выдержать этот испепеляющий взгляд. В этот момент женщина заговорила. Ее голос раздался властным, строгим, но в то же время таким нежным, безумно приятным и как бы успокаивающим:
- А чего ты от меня ждешь? Следовало давно догадаться, что дело не во мне, писака. Ты даже не можешь смотреть мне в глаза, - женщина нарочито усмехнулась, - так как я должна тебе помочь? Ты должен понимать, друг мой, что львиная доля успеха зависит именно от тебя, - мужчина не выдержал этого напора и от своей собственной беспомощности едва заметно заплакал, подергивая плечами.
Она встала и летящей, грациозной походкой подошла к нему, положила свою руку ему на голову и стала нежно поглаживать.
- До чего ты низко пал. В наши первые встречи ты был совершенно не таким, подавал надежды, пару раз я даже думала, что ты достоин моих визитов больше других. Но так ли оно на самом деле? Ты говоришь, что разочаровывался во мне, но в то же время, согласись, сам понимаешь, что дело лишь в твоей беспомощности. Не так ли? – мужчина молча согласился, пытаясь перестать плакать, но все еще не поднимая головы от своих рук, - на самом деле, с каждой встречей разочаровывалась в тебе я. Взгляни, - женщина небрежно показала своей прекрасной, тонкой и нежной рукой на несколько пустых бутылок из-под виски, - ты ищешь истину на дне? Спешу тебя огорчить, там ты ничего не найдешь. Все, что у тебя выйдет, это выблевать что-то на эти листы. Просто потому что надо. А может, ты просто попробуешь собраться и хоть раз пойдешь мне на встречу?
Он осмелился поднять голову. Вновь встретившись с ней взглядом, он было хотел уткнуться обратно в свои спасительные ладони, но выдержал этот напор. Затем мужчина обратил внимание на чудесные черты лица девушки, которые каждый раз сводили его с ума и заставляли терять дар речи: тонкие, но заметные губы, аккуратный нос, чудесные, еле заметные, но придающие свою изюминку веснушки. Он хотел возразить девушке, а может, согласиться с ней, но перед тем, как он успел что-либо сказать, она прильнула к его губам, одаривая его страстным поцелуем, погладила его по щеке, а затем развернулась и направилась к выходу.
- Постой! Но куда же ты? – мужчина запаниковал и бросился за девушкой.
- Уже светлеет, мне пора. Если тебе повезет, я зайду к тебе завтра.
- Я буду ждать тебя, муза… - мужчина опустил руки, но затем на него будто нашло озарение. Он вернулся за стол, подставил к себе печатную машинку, и из-под его рук полилась мелодия ударов по клавишам, а безупречно чистые листы обретали на себе слова. Слова, которые превращались во что-то единое. Во что-то прекрасное.
"и ничему все это творчество не учит.
мы узнали только то, что этой музе нужны мученики"
