Голем.

Голем.

- Я совершенно запутался в этих либерализмах, - сокрушённо вздохнул Ярошевский, переводя взгляд с томика Джона Локка на сочинения Бенджамина Франклина в другой руке. – Сколько их?
- Один, - усмехнулся Немиров, рассматривая кольцо на своей сигаре. – Уже покойный. Его похоронила Великая депрессия 30-х годов в США. О чём и сообщили миру такие известные либералы, как Джон Дьюи, Джон Кейнс и Франклин Рузвельт. Кому ещё лучше знать? Чем идеологам страны, где либеральная идея была воплощена на практике?
- Стоп, стоп! – Ярошевский бросил книжки на стол и агрессивно повернулся к Немирову. – Глупо отрицать наличие либеральной идеи в современном мире.
- Лозунги Великой Французской революции тоже присутствуют, - меланхолично кивнул Немиров. – «Свобода, равенство, братство». И каждый вкладывает в эти слова то, что ему нравится. Или не нравится.
- Всегда есть метод, - упорно сказал Ярошевский. – Чтобы разобраться в любой проблеме.
- Он есть, - согласился Немиров. – Надо быть образованным человеком и правильно употреблять термины. Прежде чем применять «шоковую терапию» или трясти плакатами на митингах.
- Уж вы-то, можете расставить точки над «i», - язвительно заметил Ярошевский. – И поставить правильный диагноз.
- Конечно, нет, - закуривая, усмехнулся Немиров. – Я маленький человек в большом мире. Но тенденцию можно уловить из любой точки, если есть на основании чего размышлять. И чем.
- И куда же тендирует ваша глубокая мысль? – Подняв брови, поинтересовался Ярошевский.
- Она балансирует на шарнире времени, - рассмеялся Немиров. – Именно там, где мы находимся.
- А я и не заметил, - Ярошевский испуганно оглянулся по сторонам.
- Ничто не внятно, - пожал плечом Немиров. – Пока ему не дать определения. Вам знакомо слово «постмодернизм»?
- Это что-то из области искусства? – Неуверенно спросил Ярошевский.
- Это из области хронологии, - ответил Немиров. – Когда в XV-м веке люди заметили, что инквизиция, крестовые походы и поиски Грааля завели их куда-то не туда, они приняли меры. Они отодвинули историю от Рождества Христова, - к Платону и Аристотелю. Так началась эпоха Возрождения. За ней последовало Просвещение. Иллюминация мысли, культурная революция и антропоцентризм. Примат права личности над приматом права. Примат с факелом Свободы освещает все тёмные углы, кельи и будуары. Либеральная идея, сатанизм мадам Ла Вуазьен и Клуба Адского Пламени выросли на его компосте.
- Декарт, Вольтер и Жан-Жак Руссо, - заметил Ярошевский. – Тоже выросли на нём.
- Экономические, политические и философские аллюзии, - усмехнулся Немиров. – Налипли на либеральную идею уже потом. Очевидно, что первым либералом был не Адам Смит, а маркиз де Сад.
- Допустим, - недоверчиво поморщился Ярошевский. – Но вы говорили что-то про «постмодерн».
- Общество абсолютно свободных индивидов, - Немиров извилисто помахал в воздухе сигарой. – Гарантированно превращается в тоталитарную секту. Свободные эллины были абсолютно свободны по отношению к своим рабам. Феодальная аристократия была абсолютно свободна по отношению к холопам. Демократия раздаёт индульгенции на свободу всем. Но гумус гуманизма, не придавленный плитой религии, рождает чудовищ. Из Сверхчеловека Ницше рождается Гитлер, - абсолютно демократическим путём. А чтобы свободный человек мог есть, кто-то должен работать. Тогда вы имеете «Дранг нах Остен» или «распространение демократии во всём мире».
- Сегодня, - отмахнулся Ярошевский. – Рабочие руки уже девать некуда.
- А кому нужны их руки? – Удивился Немиров. – Нужны их сердца, почки и другие органы. У Рокфеллера уже шестое сердце. Богатые старики пьют кровь юношей. А их старухи смазывают свои морщины кремом из нерождённых младенцев. Никакие «тёмные века» не видывали такого сатанизма. Бог умер, но Люцифер блистает.
- Вы преувеличиваете, - не очень уверенно, сказал Ярошевский.
- Что?! – Немиров не донёс сигару до открытого рта. – Да на ваших глазах некролибералы выбросили на помойку миллионы лишних людей! 91-й год, это же не XI-й век. А кто завладел имуществом репрессированных? Геноцид «либеральных» реформ ничем не отличается от геноцида газовых камер.
- Уже не 90-е годы, - возразил Ярошевский. – Сегодня мы живём в Новой России.
- У неё не хватит сил, - печально сказал Немиров. – Остановить либеральный фашизм. Здесь выросло поколение компрадоров, а герои перестали рождаться. Никто не смог остановить 91-й год, никто не сможет остановить наступление постгуманизма. Это и есть тот прогресс, который неизбежен. Мир ещё балансирует на шарнире времени, но время человека подошло к концу, когда умер Бог. Уже «ничто не истинно и всё разрешено». Вы хотели узнать, что такое «постмодерн»?  Это Новый Век, время без человека. Это время упырей, клонирующих себя и жрущих человеческую плоть во дворцах из стекла и металла.
- Да бросьте, - дрогнувшим голосом, произнёс Ярошевский. – Вы шутите.
- Конечно, я шучу, - невесело рассмеялся Немиров, берясь за бутылку. – Многая мудрость умножает скорбь. Вы же знаете, я люблю пошутить. Вера, Надежда, Любовь ушли от меня. И Бог предал своей смертью. Что ещё остаётся старому шуту на излёте мира, - как не капнуть рюмку в собственный череп?