Безумство страсти и любви

он тут же вновь находил её, и опять начинал  раздвигать ягодицы.
Не выдержав такого оскорбительного, и явно сексуально направленного действия, она, насколько позволяла ей теснота, повернула голову назад, и рассержено сказала: «Я чувствую ваш «конец», уберите его, пожалуйста!» В ответ она услышала, как молодой, чуть хрипловатый голос, явно издеваясь, произнёс: «Девушка, чтобы ездить с удобствами пользуйтесь такси». И почти без паузы обозвал её сукой.
От незаслуженного оскорбления, от невозможности ответить и продолжить поездку, лицо её покрылось красными пятнами, и она, приложив неимоверные усилия, на следующей остановке покинула троллейбус.
До её дома было ещё далеко, но она не рискнула воспользоваться общественным транспортом, а пошла пешком, и, наверное, в десятый раз вспоминала и переживала произошедший  неприятный инцидент. Идя по тротуару, она продолжала возмущаться поведением, судя по голосу, молодого человека, его невоспитанностью и грубостью.
Она называла его бессовестным, уродом, дегенератом, и закончила, назвав его недоразвитым ублюдком.
Выпустив пар негодования, Ксения дошла до следующей остановки уже немного успокоившаяся и, подождав несколько минут, села в троллейбус. В этот раз никаких недоразумений в дороге с ней не произошло. Основной поток пассажиров уменьшился, и она даже сумела найти свободное сидение.
Ещё, наверное, за сотню шагов до своего дома, она начала искать взглядом Андрея. Она даже немного постояла у скамьи, на которой он вчера сидел, ожидая её прихода, но его не было. Ещё раз оглянув двор, она, расстроившись от его отсутствия, поднялась к себе.
Почему-то сегодня у неё ни к чему не лежали ни душа, ни руки. Она бродила по квартире и, вперив глаза в образовавшееся вокруг неё, словно бы пустое пространство, думала о хлопце, об лишь слегка знакомом ей Андрее. 
Перемещаясь из одной комнаты в другую, бесцельно переставляя какие-то баночки и статуэтки, наверное, в десятый раз смотря на вазу с завядшими розами, она на какое-то мгновение решила о нём не думать. Она решила даже мысль о нём выбросить из головы, но это ей не удалось - его образ, его завораживающе ласковая улыбка, постоянно маячили перед глазами….
И вдруг, когда это произошло, Ксения даже не успела осознать, перед ней мгновенно, словно кто-то нарочно поменял местами фотографии, возник образ Юрия: такое же лицо, такая же одеж-да, такие же движения как у Андрея, и даже тембр голоса тот же.
И она испугалась! Испугалась вдруг возникшего осознания, что ей дороги оба брата! Ообаа…! Они, оба, заполонили её мысли, её душу и сердце, они оба были нужны ей.
Но так не бывает, неуверенно воскликнула она, и голос её, тревожный, с ноткой какой-то бес-помощности и покорности судьбе, жалобно прозвучал в квартире.

                                                          *    *    *
Андрей отсутствовал почти неделю. Ксения, надеясь увидеть его сидящим на скамье, или прогуливающимся в ожидании её во дворе, возвращалась домой, нигде не задерживаясь. Она даже питалась всухомятку - боялась хоть на минутку задержаться после работы. Какие уж тут могут быть магазины и рынки - купит кусок колбасы и пакет молока или кефира, и быстро домой.
Она ждала его появления с какой-то болезненной мукой. Она даже спрашивала себя, когда же она успела так, до беспамятства, влюбиться? Неужели в ту первую встречу на пляже, когда он, ласково прикоснувшись к её телу, разбудил её? Неужели тогда? Да, она запомнила, и помнила всегда прикосновение его прохладной руки, вернее, помнило её тело. Это прикосновение она ощущала постоянно, оно тревожило её и… возбуждало. И она ещё раз спросила: «Неужели тогда?», и не смогла ответить.
Как-то вытирая пыль с подоконника, она взглянула во двор на горланящих, словно драчливые воробьи, ребятишек, и увидела его! Андрей сидел всё на той же скамье, и смотрел на её окно.
Она, ахнув, выронила из рук мокрую тряпку и, как была в домашнем халатике и в тапочках на босу ногу, так и выскочила с громко бьющим сердцем за дверь.
Как спустилась по лестнице, как выбежала из подъезда во двор, она совершенно не помнила, а подбежав к Андрею, бросилась к нему, обняла и, повиснув на его крепкой шее, стала неистово целовать.
Слёзы радости и счастья наполнили её глаза, она не вытирала их, и они, светлыми ручейками всё текли и текли. Глаза её, словно омытые весенним дождиком, сияли небесной голубизной, вторя глазам Андрея. И она, целуя Андрея, с нежностью в голосе шептала: «Любый мий. Сэрдэнько мое, як же я ждала тэбэ, сокил мий».
Находящиеся поблизости соседки смотрели на их встречу, и с завистью шептали: «Какая любовь, Якэ кохання! Какой он счастливец, така гарна дивчина так любыть його!» И покачивая головами, продолжали шептать «Эх, где наши годы, где наша любовь?» 
А Ксения была так неизмеримо счастлива, такая любовь переполняла её, и заставляла трепыхаться её сердечко до боли в груди, что она была готова умереть от нахлынувшей на неё любви,  нежности и счастья.
Ах, как она была счастлива, как счастлива, и какая любовь наполняла всё её существо, её душу!
А Андрей, обхватив её прильнувшее к нему молодое, горячее тело, заглядывая в глаза, шептал: «Коханна моя, ластивка моя, горлинка сизокрыла, я лэтив до тэбэ через поля и долыны. Сэрдцэ мое горило як у пламэни, облывалось кровью бэз тэбэ»
Какая-то старушка, скорее всего из соседнего подъезда, смотрела на их встречу и ворчливо говорила: «О то ж жинки потим и страждають от такого кохання. Хлопци нэ выдержують, тикають вид них як от скаженных»
Ксении было всё равно, что говорят и думают о её поведении, и вообще о них, соседки -  она радовалась встрече с любимым! Сейчас она была просто бесконечно любящей женщиной! И она, как любящая женщина, сразу почувствовала - в нём что-то изменилось.
На минутку прекратив целовать Андрея, она выпустила его из объятий и немного отстранилась, чтобы охватить всего его взглядом, и увидела, как за то время что она не видела его, осунулось, и потемнело его лицо.  Ей даже показалось, что он как то усох, похудел.
Боже ж ты мой, Андрей, воскликнула она, пойдём ко мне, у тебя такой измученный вид, что аж страшно смотреть!
Что ж, пойдём, я действительно вымотался за эти дни, и чертовски устал, согласился он.
И Ксения, взяв его за руку, повела за собой.
Войдя в квартиру, она, немного смущаясь, показала ему, где находятся ванная комната и туалет и, сказав, я счас, почти побежала в кухню, чтобы приготовить  для Андрея какой-нибудь еды. И… замерла перед холодильником. Медленно открыв его, она заглянула внутрь: на средней полке сиротливо скучали половина бутылки молока и краюха хлеба!
Быстро переодевшись, она метнулась к одной соседке, другой, перехватила у них денег до получки, и побежала в ближайший супермаркет.
Вернувшись, она застала Андрея стоящим перед книжными полками - медленно вынимая из ряда книги, он внимательно рассматривал обложки. Обернувшись, он с каким-то восхищением произнёс: «У тебя богатая библиотека, Ксения», и посмотрел на неё. А она лишь ответила: «Родители собрали», и опять прошептав, я счас, я что-нибудь приготовлю на скорую руку», помчалась в кухню.
Он остался у неё на ночь! Ксения не возражала, хотя и побаивалась того, что может произойти. Впервые в своей девичьей жизни, она, застилая постель на двоих, с тревогой и некоторым страхом подумала, а как у них всё это произойдёт? Она не была столь наивной девушкой, чтобы не понимать, что Андрей не просто так остался у неё. В бытность свою студенткой, от иногда делящихся секретами сокурсниц, она знала, что хлопцы делают с девушками, когда остаются одни в квартире, и как «ласкают».
Эротическая картина вдруг возникла перед её глазами: она на миг увидела себя лежащей голой под ритмично поднимавшимся и опускавшимся телом Андрея, и непроизвольно, словно это происходит прямо сейчас, её тело вспыхнуло жарким пламенем.
Она испугалась, она страшно испугалась, того, что сегодня с ней произойдёт, и заметалась по комнате, и зашептала: «Что я творю, что я творю, дура! Разве должна девушка первой приглашать парня, тем более в постель? Идиотка!»
А второе её «Я» возражало: «Какая разница, кто кому объясняется в любви, и кто первым пойдёт на уступки. Ты же любишь его, правда?» А она отвечала: «Люблю! Я очень его  люблю!» «Так какая разница, когда вы переспите вместе, говорило её второе «Я»? Какая? Ты же знаешь, это должно произойти не сегодня, так завтра. Так пусть это произойдёт сегодня».
Ксения вздохнула, словно она освободилась от раздиравшей её душу неуверенности, погасила свет в спальне, надела ночную сорочку, и чуть слышно позвала Андрея.

                                                      Глава шестая 
Ксения Павловна, вы сколько времени у нас работаете, как-то в начале рабочего дня спросил Александр Николаевич? И когда она, немного подумав, ответила - почти шесть месяцев, он, одно-временно спрашивая и утверждая, сказал: «Ты уже многому научилась, и пора тебе, девочка, начать перенимать опыт других».
Как это, «перенимать опыт других», спросила она, не совсем понимая, что хочет сказать ей начальник отдела?
А он, по-отцовски заглянул ей в глаза, и сказал: «Вы, завтра, вместе с заведующим, поедете в Киев на конференцию». Затем, погладил её по голове, словно она была девочкой-несмышлёнышем, и, понизив голос, как бы предупреждая, добавил: «Смотри не наделай глупостей, Ксюша».
Она очень обрадовалась поездке в столицу, тем более что ей давно уже надоели все эти графи-ки, циркуляры, сводки и схемы, ей разонравилось то, чем она занимается.
Это не «моё», как-то пожаловалась она Андрею. Я историк, а не канцелярская крыса, мне не хватает живой работы, и когда-нибудь я не выдержу, сбегу…
- Куда ты сбежишь, за границу, что ли? - целуя, с чуть заметной иронией  прервал её Андрей?
- В школу сбегу, к первоклашкам, учительницей, вот посмотришь! - ответила она. 
- Ну-ну, зарекалась коза в чужой огород не лазить, насмешливо произнёс Андрей, а её опять в нём застукали.
Говоря Андрею слова о побеге от канцелярской рутины, она вспомнила слова покойницы-бабушки, она, уча «уму-разуму» внучку, говорила: «Нельзя сделать хорошо то, что тебе не нравится. Можно сделать хорошо лишь то, что ты можешь, и к чему лежит у тебя душа».
Ксения, вспомнив её наставление, прошептала: «Как ты была права, бабушка».
- Что вы сказали, Ксения? - не расслышав её шёпота, спросил Александр Николаевич.
- Ничего, Александр Николаевич. Просто я вспомнила слова очень хорошего человека.
- Ааа.
Зав. отделом внимательно посмотрел на свою молодую сотрудницу.
- Не подведите меня, Ксения Павловна. Договорились?
Не подведу, ответила она, и на этой просьбе разговор их закончился. До самого конца рабочего времени, он к ней так и не подошёл.

                                                    *    *    *
Ксения, бездумно вычерчивая график успеваемости в школах, совершенно неожиданно  вспомнила, произошедший несколько месяцев назад, разговор с Андреем. Она и сейчас в мельчайших подробностях помнит, как отдыхая после любовного экстаза и поцелуев, она спросила его:
- Андрейка, тебе нравится то, чем ты занимаешься на работе?
- Не знаю, я не думал об этом, - ответил он, и внимательно посмотрел на неё. А что?
- Но, всё же?
- Я просто помогаю хорошим