Глава 12. Муза
Когда Юлия опять пришла к Андрею, улыбка продолжала играть на её лице. Только она стала еще более загадочной.
Андрей взглянул и ничего не спросил.
– Если захочет – сама скажет, – думал он. – Сейчас её лучше не тревожить.
Они опять говорили о делах, но Андрей заметил, что Юлия часто теряет нить разговора и мысленно находится в другом месте. Он сослался, что ему необходимо сделать пару звонков, и женщина ушла к себе.
– Интересно, кто же он? – продолжал размышлять Андрей.
Меж тем ритм деятельности в фирме всё нарастал. Уже были четко распределены функции каждого члена коллектива, и работа над выполнением договоров набирала ускоренный темп. Ожидалось, что через пару дней начнут поступать предоплаты за товар, а первые партии аппаратуры – не позже, чем через неделю.
Наконец наступил долгожданный вечер. Юлия зашла к Андрею и предупредила, что у неё срочные дела, и сегодня она не сможет остаться.
Когда женщина спустилась вниз, у дверей ее поджидал Василий. Он стоял, опустив голову, и боялся смотреть на Юлию.
– Ну, что ты стесняешься меня? – решила подбодрить его женщина. – Цветы дарить не боялся, а теперь...
Василий поднял голову и улыбнулся.
– Пойдём куда-нибудь, поговорим, – тихо произнёс он.
Они медленно шли вдоль улицы, и, сначала, разговор никак не клеился. Но в какой-то миг Василий изменился, он начал объясняться Юлии в любви, говорил, что полюбил ее с первого дня, как увидел, но боялся сказать о своих чувствах, так как помнит, кем он пришел в офис.
Юлия молча слушала, а потом поцеловала его.
– О прошлом больше не будем говорить, – приказала она. – Его не было. Тебе приснился нехороший сон, а сейчас ты проснулся. Надо решать, что нам делать, как жить дальше.
– Я прошу, чтобы ты вышла за меня замуж, – чуть слышно прошептал Лыков.
Юлия замерла.
– Не много ли для одного дня? Утром говоришь, что любишь меня, а вечером - хочешь, назвать своей женой. Ты же не знаешь, люблю ли я тебя.
– Наверно любишь, если целуешь. Такая женщина, как ты, просто так себя не ведет.
Юлия совсем растерялась. Она не знала, что ей ответить, а губы вместо неё прошептали.
– Я люблю тебя Василий.
Лыков обнял её, и они продолжали идти по улице. Он рассказывал про себя, про свое детство, про всё то, что рассказываешь любимому человеку, а она, перебивая его, рассказывала о себе. Потом оба рассмеялись, так как поняли, что спешат высказаться и не слушают друг друга. Позже они зашли в кафе и долго беседовали. Юлия смотрела на Василия и думала: «Сколько же боли скопилось в душе этого человека? Как же его обидели, что он перестал верить людям, а теперь, как льдинка, оттаивает, и спешит наверстать упущенное. Надо ему помочь. Отогреть женской теплотой и лаской, чтобы он смог поскорее встать на ноги, чтобы больше не вспоминал прошлого, оторвался от него, забыл, и жил будущим. Она прекрасно понимала, что впереди трудная дорога. Придется быть максимально терпеливой, постоянно окружать Василия вниманием и заботой, чтобы его душа, поскорее излечилась и оправилась от нанесенных ран».
Он держал её руку, и она каждой клеточкой чувствовала, как внутри мужчины пробуждается всё то хорошее, что давным-давно спряталось где-то там, в глубинах души, а сейчас требует свободы и рвётся наружу.
Потом они вышли. Он проводил её до дома, и они впервые поцеловались.
Юлия настолько отвыкла от подобных эмоций, что ей казалось, будто не она, а другая женщина целуется. Женщина как бы смотрела на себя со стороны и думала: «Как хорошо, что я встретила Василия. Теперь есть человек, которому нужна я и который нужен мне».
На следующее утро позвонил Андрей и предупредил Юлию, что часа на два задержится.
***
Перед зеркалом стоял Закадыкин. Не успел он спуститься во двор, как был атакован старушками.
– Ферропонтий Пантелеевич, товарищ писатель!!! Как же давно вас не было видно. Чуток не приболели вы?
– Всё хорошо, бабоньки, – улыбаясь отвечал Закадыкин.
Было видно, что он искренне рад старушкам.
– Не было меня здесь. Уезжал.
– Теперь понятно. Вам, писателям, надо много ездить, мир повидать, чтобы, потом, было о чём писать. Не будете же вы постоянно с нами сидеть на скамеечке и слушать россказни про годы молодые.
– А про грузина напишите?
– Уже написал.
– Видишь, Матрёна, и про грузина будет в книге Ферропонтия Пантелеевича, про твою молодость и любовь.
– А про лезгина напишите? – хитро улыбнулась другая старушка. – Она любила грузина, а я – лезгина. Как он, подлец, умел танцевать! Когда вскидывал руки кверху, начинал крутиться и свистеть, мне только и хотелось обнять его и целовать, целовать, целовать…
– И про него напишу, – пообещал Закадыкин. – Про всё и всех напишу. Вы такие хорошие, что можно до вечера с вами сидеть, но время поджимает, и мне надо спешить.
– Конечно Ферропонтий Пантелеевич. Понятное дело. Вам необходимо повсюду успеть. А книжку вашу я рядом с Заветом положила. Пусть вместе будут, им так удобней.
– Тогда я побежал, – поднялся со скамейки Закадыкин.
***
Вскоре он открывал дверь Комиссии. Увидев его Серафима Ильинична даже прослезилась.
– Наш гений вернулся! – воскликнула она. – Как мы по вас соскучились! Как же нам вас не хватало!
На ней была шёлковая пара с изображением гейш, обмахивающихся веерами. Волосы были схвачены бантом ярко–синего цветы, а на шее – ожерелье до пояса из покрашенной скорлупы ореха, вперемежку с розочками. Казалось, что от бурных эмоций, гейши стали быстро-быстро обмахиваться веерами.
Услышав восклицания Серафимы Ильиничны, из кабинета вышел Валерий Львович. Он весьма радушно принял Ферропонтия Пантелеевича и долго расспрашивал, как отдыхалось?
– А женщины там были? – опустив глаза, спросила Серафима Ильинична.
– Конечно, были. Куда же без них… – вместо Закадыкина ответил Валерий Львович.
– Были, были…, – закивал Ферропонтий.
– Представляю.... Очевидно они вам проходу не давали, – мечтательно произнесла Серафима Ильинична. – Море, магнолии, любовь... Как прекрасно! Любить, любить и опять любить... А море тихо шепчет слово Любовь…
Андрей снова вспомнил Любу и внутри защемило.
«Где ты Любушка? – думал он. – Увидимся ли ещё?»
Ферропонтий сдал рукопись, ещё немного поговорили, и он вышел.
«Хорошая они пара, – думая, улыбался Андрей. – Как дополняют друг друга – Прагматик Валерий Львович и, находящаяся в состоянии вечной эйфории и мечтах, Серафима Ильинична. И мы бы с Любой были отличной парой. Но... Увы...»
***
Он вернулся домой, привёл себя в порядок и вышел.
Старушки приветствовали его.
– Счастье-то какое, Андрей Владимирович! Наш любимец Ферропонтий Пантелеевич приехал. Чудесной души он человек, редкостной. Нас, старух, выслушивает, шутит с нами.
– А я разве вас не слушаю? – широко улыбался Андрей.
– И вы к нам внимательны, но, уж не обижайтесь на нас, старых, а Ферропонтий Пантелеевич нам, как родной. Он совсем другой. Простите нас старух, душевней.
***
Скоро Андрей приехал на работу. Он заметил, что Юлия, как-то преобразилась, похорошела. Даже говорить стала мелодичней.
– Юленька, ты ли это? – стал подшучивать он. – Уж не влюбилась ли?
– Влюбилась, Андрей Владимирович, – покраснев, смущенно улыбалась она. – Сильно влюбилась.
– И кто же он, твой избранник, если не секрет?
– От вас у меня нет секретов. Василия полюбила.
Андрей даже привстал.
– Василия???? Так значит, он розы дарил?
– Он, Андрей Владимирович, он, – смеясь, отвечала Юлия.
– Тогда поздравляю. Искренне рад за тебя с Лыковым.
Юлия ушла к себе, а он думал: «Вот и Юлия нашла свою пару. Как хорошо, что им оказался Василий. А я опять один»
.
***
В Эмиратах, как всегда, было очень жарко, и от духоты спасали кондиционеры. Абдалла, раскинувшись в кресле, вспоминал недавний визит в Россию:
«Хорошо, что мы начали сотрудничать с Савельевым. Вторая партия товара отгружена сегодня. За первую - Савельев уже расплатился и даже перечислил часть денег за вторую. Хорошо идут дела в России, хорошо идут дела и в его банке. Правильно сделал Мухаммед Абдул ибн Асиф, что начал с ним сотрудничать. Интересно, что же написано в этой книге?..»
Он взял книгу Ферропонтия и стал её разглядывать.
«Если и дальше будут расширяться контакты с Россией, лучше немного выучить русский.»
В дверь постучались, и в кабинет вошла красивая женщина.
– Я не помешала?
– Госпожа Лапшина, принимать вас для меня всегда большая честь, – вставая ей навстречу, улыбался Абдалла.
– Я не займу много времени, – присела Люба, ибо это была она.
Немного поговорив о делах, она уже встала, чтобы уходить, как вдруг заметила книгу Ферропонтия.
– Вы знаете русский?
– Нет, – рассмеялся Абдалла. – Книга - подарок автора.
– Можно посмотреть? – спросила Люба.
Она взяла книгу, перелистала несколько страниц и почувствовала, что многие из написанных фраз где-то слышала. Женщина стала внимательно вчитываться.
Абдалла наблюдал за ней. Он увидел, что Люба стала меняться в лице.
«Видно, плохо переносит жару, – подумал араб. – Никуда не годятся эти европейцы. Совершенно не приспособлены к жизни на Востоке».
Люба не замечала, что уже минут пять, не отрываясь, читает.
«Откуда мог Закадыкин знать мелочи, которые здесь описаны, – проносилось в её голове. – Нет сомнения, что в книге изложены мои встречи с Андреем».
– Если вам так нравится книга, дарю её, госпожа Лапшина.
Люба вздрогнула и только поняла, что уже долго читает и не замечает ничего вокруг.
– Спасибо. Я с удовольствием приму ваш подарок.
***
Фирма Андрея с каждым днем всё больше процветала. Помещение для производства антенн было куплено, начался завоз оборудования и материалов. Параллельно шёл приём на работу специалистов. Василий чуть ли не ночевал на заводе, однако каждый вечер находил время для встреч с Юлией. В коллективе уже знали об их отношениях, и было понятно, что вскоре пару ждет свадьба. Юлия светилась от счастья. Она даже внешне изменилась, помолодела, несмотря на перегруженность работой.
Быстрыми темпами развивалась и издательская структура. Валерий Львович, как Андрей и предполагал, оказался прекрасным организатором. Через пару месяцев предполагалось начать выполнение заказов Мухаммеда и, одновременно, открыть книжный магазин. Помещение под него так же было куплено, а Серафима Ильинична с утра находилась там, следя, чтобы ремонтные работы продвигались максимально быстро. Наконец она нашла применение своей неиссякаемой энергии. Порой она надевала рабочий халат, желая самолично участвовать в ремонте. Обычно её инициативы завершались тем, что раздавался грохот, лестница или доски падали, бочки переворачивались, но рабочие не обижались, так как Серафима Ильинична для каждого находила ласковое слово.
Валерий Львович, временно, так же обосновался в магазине. Вторая книга Ферропонтия Пантелеевича должна была выйти в свет через месяц. Предполагался выпуск роскошного издания, ввиду чего времени на печатание требовалось значительно больше. Сам писатель, согласно информации Андрея, был в творческой поездке по Сибири, и его возвращение планировалось непосредственно перед выходом книги.
Андрей периодически сообщал, что Ферропонтий часто звонит ему и интересуется делами. Раза два и Валерий Львович говорил с
|
Дополню ещё, а сейчас нужно уйти. Успехов Вам, крепкого здоровья!