Произведение «Это не причина» автора Александр Ноговицын

Энергично выдохнув и настроившись, насколько это было возможно, на позитив, Виктор вошел в здание метрологии промышленного гиганта. Хотелось произвести хорошее впечатление на руководство, но сначала надо было это самое руководство отыскать. Пройдя по длинному коридору и заглянув через стеклянные двери в разные комнаты, Виктор окончательно определился в какую лабораторию ему проситься на работу. Именно за этой дверью было видно как люди в белых халатах, склонившись над всевозможной техникой, «шевелили мозгами».
- Здравствуйте! Могу я видеть вашего руководителя лаборатории. – войдя в просторную комнату обратился Виктор к ближайшему работнику.
- Здравствуйте. Это там. – девушка, видимо контролер, указала на стол в глубине помещения.
-Простите, а как его…
- Борисов Игорь Дмитриевич.
- Ага, спасибо.
Начальник метрологической лаборатории Борисов, сухой и тощий, сморщенный как старая коряга, сидел, всматриваясь в засаленный журнал учета аппаратуры.
- Игорь Дмитриевич?...
- Да, что Вы хотели? – Борисов оторвал взгляд от журнала и посмотрел на подошедшего к его столу.
- Здравствуйте! Я по вопросу работы. Я, электронщик, наладчик КИП. Работал на 74м и на 36м …«ящике», как говорят.
Ремонтировал генераторы, анализаторы, измерители и прочее. Короче, все, что включается в розетку. Может у Вас есть вакансия для меня? Вот мои документы.
Виктор протянул колоду из трех дипломов и трудовую. Борисов нехотя взял документы и спросил:
- А почему Вы ко мне с этим вопросом. Вас сюда кто-то направил?
- Я от отдела кадров ходил выяснять это же в Электроремонтный цех, но там совсем не мой профиль. Я – электронщик. На обратном пути зашел к вам, в метрологию, узнать… Все-таки я работал в этой системе. Может, что найдется для меня?
- Может и найдется. – Борисов сморщился еще сильнее. Полистал трудовую, пересмотрел дипломы, набрал на телефоне номер.
- Алло, Стрыбун у себя?... А, Олег Яковлевич, зайди ко мне.
Через 15 секунд в лабораторию вбежал зам. по тех. части Стрыбун: чернявый, невысокий, средних лет.
- Вот, Олег Яковлевич, человек просится к нам на роботу. Электронщик, дипломы, работал на 74м.
Стрыбун окинул взглядом Виктора, полистал дипломы.
- А, вы на 74м, в метрологии?
- Да, но сначала я работал в … - и Виктор еще раз, но более развернуто рассказал свою трудовую биографию.
- Ну и прекрасно! Нам нужны специалисты, тем более вы знаете, что там внутри. – Стрыбун кивнул в сторону стеллажа с приборами, ожидающими ремонта. – А то у нас один умер, один уволился.
- Ну, хорошо. – Борисов сложил документы Виктора перед собой. – Работаем мы пять дней в неделю, без командировок. Получать вы будете четыре тысячи… Но сначала, надо показать вас «главному».
Согласовав время, в назначенный час, начальники привели Виктора в приемную главного метролога завода. Толстый войлок на полу, ряды стульев вдоль стен, строгий секретарь. Переступив порог приемной Борисов и Стрыбун вдруг резко изменились, они слегка присели, «стали на цыпочки и поджали лапки». После доклада «главному», секретарь пригласила всех троих войти.
Длинная «взлетно-посадочная полоса» полированного стола с плотно приставленными стульями по бокам, тянулась почти от входа в кабинет главного метролога и противоположным своим концом упиралась в его персональный стол. По углам кабинета высились книжные шкафы, уставленные папками с документами и толстыми книгами с золоченым переплетом. В одном из дальних углов, размахивая золотым маятником, античной колонной стояли напольные часы. Стены были украшены фотографиями различных кораблей, парусников, и пароходов. В центре, портрет президента в золоченой раме. Под ним, «главный» - гладко выбритый мужчина с невообразимо аккуратной прической, морскими усиками и белоснежным воротничком, по-метрологически равномерно выступающим над воротником такого же эталонно-чистого темно-синего в мелкую полоску жакета.
Обладатель ослепительно-белого воротничка жестом пригласил всех садиться. К этому времени состояние «поджатых лапок и цыпочек» у Борисова и Стрыбуна стало еще более гротескным. Пока Виктор вытягивал тяжелый стул из шеренги «плечем к плечу» плотно стоящих стульев «почетного караула», пока он пытался протиснуться к столу, чтобы сесть, Борисов вкратце изложил «главному» суть дела. Розовыми пальцами фарфоровой прозрачности тот перебирал страницы трудовой книжки. Виктор наконец сел и затаив дыхание начал ждать. Можно сказать, в кабинете возникла вакуумная тишина, не нарушаемая даже взмахами маятника часов. Перелистнув еще несколько страниц, «главный» пристально посмотрел на Виктора и зашевелил губами. Конечно, можно сказать, что «он что-то сказал», но при этом должен был бы раздаться хоть какой-нибудь звук… Но, нет. В кабинете была по-прежнему тишина, как на дне Марианской впадины. Все затаились. Двигались только морские усики и губы главного метролога. Так двигаются рыбы, когда прокачивают воду через жабры. Так двигаются люди, когда пытаются читать или считать про себя. Или когда они молятся, тоже про себя. Но не рыбы и не богомольцы не сидят при этом за полированным столом и пристально не смотрят на тебя в ожидании ответа на вопрос. «Значит, все-таки вопрос прозвучал, – догадался Виктор. – Но какой?»
Соединив в памяти на уровне шестого чувства, шевеления губ «главного», его усы и данные из астрала Виктор, хоть и не был экстрасенсом, но восстановил произнесенную фразу: «Почему вы нигде не работали дольше трех лет?»
- Причины для каждого случая разные. В первом случае я был призван в армию. Во втором случае предприятие было расформировано. В третьем – Советский Союз развалился и «ящик», на котором я работал, закрылся. Там вообще всех сократили. А в последнем случае, больше года не платили зарплату. Уволились все, кроме начальства. Я хотел…
- Это не причина. – безапелляционно обрубил «главный», и достаточно громко, чтобы не выходить в астрал для понимания. – Там люди работают… Выйдите…
Виктор, цепляясь туфлями о ножки стульев, стал выбираться из-за стола. Поставить громоздкий стул на место в «шеренгу», уже не представлялось возможным. Этот ребус пусть решают без него. Все в этом кабинете, и стулья и длиннющий стол, и бессмысленно аляповатые часы с нелепым маятником, все указывало ему на выход. Тем более этот холеный персонаж, ряженный в костюм отставного моряка, со своими фарфоровыми пальцами и белоснежным воротничком. Виктор вышел в приемную и с длинным тяжелым выдохом опустился на краешек стула напротив секретарши. Прошли еще долгие двадцать минут, прежде чем в приемную вышел Борисов и начал «мерять» её шагами, от стены до стены, вдоль и поперек.
- Понимаете, - обратился наконец он к Виктору, - вот если бы у вас была только одна запись в трудовой книжке… А так, это вас характеризует…
- Меня это характеризует… - недоумевал Виктор. - И как меня это характеризует?
- То, что вы работу часто меняете. – Борисов зашел в кабинет.
Ожидание тянулось бесконечно. Секретарь усердно раскладывала какие-то бумаги по папкам. Потом звонила по телефону, печатала и раскладывала бумаги опять.
Наконец, из кабинета «главного» вышли взмыленные Борисов и Стрыбун.
- Идите, оформляйтесь на работу. – Мрачно сказал Борисов.
- Хорошо. А сколько я буду получать, теперь, после собеседования?
- Работать будете четыре дня. Зарплата – две с половиной тысячи.