Глава 5. Кризис
Через два часа позвонил Валерий Львович. Условились, что вечером Ферропонтий встретится с ним, подпишет необходимые бумаги и передаст часть денег.
День пролетел незаметно. Было заключено несколько выгодных контрактов, которые сулили летом расширение фирмы.
– Ну, что Юленька? – подшучивал Андрей. – Кажется, Муза нас не подвела.
– Ей должно быть стыдно ставить в неловкое положение такого мужчину, как вы. Хотя я – женщина, но таких дам не понимаю. Для чего водить мужика за нос? И какого мужика... Совести у неё нет. Вы простите мою резкость. Может, она - ваша будущая жена....
– Всё в порядке, – улыбнулся Андрей. – Поверь, что Муза не стерва, как тебе представляется.
– Это ваше мнение, Андрей Владимирович, а у меня сложилось иное впечатление. Если бы мы встретились, я бы много чего сказала ей.
– Мне пора, Юленька. Надо спешить. Есть одно архиважное дело. Продолжим разговор завтра.
– Понимаю... – задумчиво проговорила женщина и вышла.
***
Андрей вернулся домой, вытащил свой камуфляж, сложил в сумку, прихватил зеркальце и быстро спустился вниз. Он начинал бояться, что старушки могут заметить, как Ферропонтий, не входя в дом, выходит из подъезда. Очень уж наблюдательны они. И, кроме того, не хотелось выслушивать их очередные воспоминания о молодости и грузине.
Через десять минут он был на вокзале. Зашел в туалет, откуда, вскоре, появился Ферропонтий, направлявшийся к месту встречи. Шёл, а все мысли были только о Любе. Он представлял, что вскоре они встретятся, и он, наконец, сможет признаться ей в любви, рассказать о своих чувствах с их самой первой встречи.
– А вдруг она ответит, что любит другого мужчину, и я ей не нужен?
Мысль настолько поразила его, что мужчина перестал контролировать себя, забыл, что он сейчас – Ферропонтий, а не Андрей. Тут он увидел её. Она выходила из машины.
– Люба! Люба! – непроизвольно позвал он.
Она оглянулась, с удивлением посмотрела на него, а он устремился к ней. Тут его пронзило: «Приди в себя. Ты не Андрей, ты - Ферропонтий».
– Простите, я обознался, – растерянно прошептал он. – Еще раз простите...
Люба внимательно посмотрела на него.
– Я не знаю, к чему эти усы и прочее. Можете не объяснять, Андрей. Очевидно, подобное поведение имеет веские причины. Но вы забыли поменять голос, который я прекрасно помню. Он у меня постоянно звучит в ушах.
– Простите, я вас не понимаю, – немного придя в себя, продолжил Андрей. – Вы меня с кем-то путаете. Я не Андрей, а Ферропонтий, Ферропонтий Пантелеевич Закадыкин, писатель. Еще раз простите, что потревожил вас.
– Эх, Андрей, Андрей. Ничего вы не поняли... – и слёзы заблестели в глазах у Любы.
Она села в автомобиль, и машина понеслась по улице. Он стоял и смотрел ей вслед.
– Какой же ты идиот, Андрей! – ругал он себя. – Если начал такую игру, надо быть предельно внимательным. Она – не чета тем бабулькам, которые сидят на крыльце, и не Серафима и Валерий Львович, которым и дела нет до твоего голоса. Она часами слушала, внимала тебе. Но, что она сказала? Будто я ничего не понял? А что должен был понять? Неужели её слова означали, что она любит меня? Конечно! Именно этого я и не понял. Эх, Андрей...Ты привык, чтобы женщины, с которыми общался все эти годы, объяснялись тебе в любви и говорили, что не могут жить без тебя. Надеялся, что и Люба, бросится тебе на шею и скажет, что ты – тот самый, единственный, которого она ждала. Что же делать? Скоро мы встретимся. Что я скажу? Как объяснить сегодняшний маскарад? Единственная надежда, что мы всегда понимали друг друга. Я всё расскажу, как есть. Если и не поймёт –уверен, что никому не расскажет о моей двойной жизни.
Поняв, что опаздывает на встречу, он ускорил шаги.
Издали заметил, что Валерий Львович ждёт его и вертит головой по сторонам.
– Я думал, что вы не придёте.
– Простите. Сидел, писал и не заметил, сколько времени, – рассеянно произнёс Ферропонтий. Он вынул из кармана деньги и передал их Валерию Львовичу. Тот быстро пересчитал.
– Интересно, – отметил про себя Андрей. – Когда я передавал деньги, как Андрей, он их, не считая, сразу положил в карман, а Ферропонтию не верит. Такова жизнь. Каждому – своё.
Получив деньги, Валерий Львович сразу повеселел. Опять стал рассыпаться комплиментами в адрес Ферропонтия. Не позабыл похвалить и Андрея, подчёркивая, насколько тот деловой и прекрасный человек. Потом достал договора на издание книги. Андрей их быстро подписал. Сегодня, в офисе, он минут десять тренировался, придумывая подпись Ферропонтия. Получился широкий росчерк с вензелями. Автограф настоящего писателя.
Валерий Львович передал приветы от Серафимы Ильиничны, и заверил, что они всегда будут рады видеть гениального писателя у себя в Комиссии. Вскоре они распрощались, и Андрей вновь направился к вокзалу. Быстро переоделся, вышел и решил поехать в ресторан. Ему не хотелось оставаться с собой наедине. Встреча с Любой крайне расстроила его, и захотелось выпить, чтобы на душе полегчало.
Вскоре он сидел за столиком и рюмку за рюмкой пил коньяк. Но желаемого облегчения не наступило. На душе становилось ещё тоскливей. Вскоре к нему подсела женщина и завязалась вялая беседа. Потом он, неожиданно для себя, предложил поехать к нему. Они встали, быстро оделись и вскоре были у дома. К счастью, время было уже позднее, и на скамейке никто не сидел. Уже в квартире женщина сняла шубку и стала осматриваться.
– А это что? – и взяла в руки глиняную кружку.
Андрей подскочил к ней, вырвал из рук свой приз и поставил на место.
– Хорошо–хорошо... – смутилась женщина. – Я больше не буду ничего здесь трогать.
Но Андреем овладел неистовый гнев. Хотелось все крушить, кричать, дать возможность излиться накопившейся агрессии и плохому настроению.
– Вот тебе деньги. И, чем скорее уйдёшь отсюда, тем лучше будет для нас обоих.
Женщина взяла деньги, схватила свою шубку и, шепча: «Ненормальный идиот», выбежала из квартиры.
– Конечно же, я идиот, – не мог успокоиться Андрей. – Дурак! Законченный кретин! Как можно было забыть, что я - Ферропонтий? Как посмел окликнуть Любу?
Он принял душ, после чего достал виски, налил до края стакан, залпом выпил и улёгся на диван. Больше он ничего не помнил. Когда проснулся, голова гудела и раскалывалась на куски. Он налил ещё стакан виски, вновь залпом выпил, и через пять минут уже спал. Когда проснулся, был вечер. Голова продолжала болеть, сильно мутило, потом стошнило, и он почувствовал облегчение. Телефон непрерывно звонил. Он еле поднялся и снял трубку. Звонила Юлия. В голове у Андрея откликнулось: «Какого чёрта!» Услышав голос Андрея, сотрудница, чуть не расплакалась.
– Андрей Владимирович, что с вами? Заболели?
– Мне что-то нездоровится, – прохрипел он.
– Хотите, я приеду?
– Не тревожься. Всё пройдет. Справлюсь…
– Тогда не буду вас беспокоить.
– Юленька, я, скорее всего, дня два полежу и приду в себя. Ты обойдись без меня.
– Не беспокойтесь Андрей Владимирович. Все будет по высшему классу. Только поправляйтесь. Пусть Муза за вами поухаживает.
– Нет Музы...
– Как, нет? – удивилась Юлия. – А где она?
– Нет и всё. Пропала Муза...
– Вот стерва! Ушла! Ушла, когда вам плохо! – расплакалась Юлия. – Пусть только мне встретится, мало не покажется... Может, я всё же приеду?
– Нет, Юленька. Мне немного лучше.
– Ну, Андрей Владимирович… Если и в этот раз простите Музу, считайте, что нашей дружбе пришёл конец. Ищите себе нового делопроизводителя.
– Юленька, успокойся, – расстроился Андрей. – Обещаю, что больше о ней не услышишь.
– Кстати, звонил Валерий Львович. Что ему передать?
– Скажи, что я срочно выехал по делам, но через два дня непременно буду.
– Поняла... Вы идите, ложитесь. Голос у вас… Сто раз простите, будто с того света разговариваете.
Андрей повесил трубку, лёг и моментально заснул.
Проснулся на рассвете. Все тело болело и ломило. Кое-как встал, принял обезболивающие таблетки и снова лёг.
– Что же делать? – думал Андрей – Сколько можно лежать и пытаться убежать от самого себя. Надо что-то предпринять. Иначе узел проблем будет непрерывно расти и превратится в адский клубок.
Но ему опять захотелось спать.
Андрей окончательно проснулся, далеко за полдень. Голова прояснилась, перестала болеть, и чувствовал он себя значительно лучше. Взгляд упал на бутылку виски, но от одного воспоминания о выпивке его начало тошнить. Он с трудом встал, выпил соку, съел пару бутербродов, после чего совсем полегчало. Уже через час он сидел и писал. Писал и не замечал ничего вокруг. Казалось, будто он перенёсся в другой мир, мир в котором все любили друг друга не ведая трудностей и проблем. Но, почему-то в этом идеальном мире была и неразделённая любовь. Именно такой получилась новая повесть. Когда он перечитал произведение, понял, что оно лучшее, что было написано им. Но он себя чувствовал и очень усталым, и в тоже время крайне счастливым. Андрей понял, что ему удалось изложить всё, что хотел высказать Любе. Те чувства, которые где-то глубоко таились в нём, а сейчас выплеснулись, и сдерживать их не имело ни смысла, ни возможности.
До вечеринки у друга оставался день, и Андрей с нетерпением ждал, когда же он наступит, и удастся встретиться с любимой. Весь следующий день он провел за компьютером. Писалось легко и быстро. Слова, как бы сами находили друг друга, и приходилось только успевать их записывать. Несколько раз звонила Юлия. Он долго разговаривал с ней и узнал, что Валерию Львовичу всё передано, и тот позвонит.
– Завтра я приеду на работу, – пообещал Андрей. – Спасибо тебе за всё, Юленька.
На том конце провода наступило молчание. Женщина была смущена.
Они еще немного поговорили о делах, но Андрей еще чувствовал себя слабым и еле поддерживал беседу. Юлия это почувствовала, сослалась, что ее ждут дела по дому и повесила трубку.
Вот и наступает долгожданный день встречи с Любой – тихо проговорил Андрей. – Поймет ли она меня? Но не стоит гадать. Как будет, так и будет… От судьбы не убежишь и её не перехитришь. Лучше пойти спать. Впереди трудный день и отдых не помешает.
***
На следующее утро первой мыслью и желанием Андрея было увидеть Любу. Вечер этого дня должен был стать для него решающим. Он быстро побрился, оделся и выбежал из подъезда. Старушки удивлёнными взглядами проводили его.
– Что-то с ним делается..., – прошептала одна из них.
– Да ничего не делается, – ответила другая. – Весна пришла, вот и кипит молодая кровь. Забыла себя, когда была молодой, и весна наступала?
–Эх..., вздохнула Матрена. – Я ведь с грузином именно в марте познакомилась. В том, что мы полюбили друг друга была виновата паршивка-весна. Не будь её, не вспоминала бы я про эту любовь.
– Да, – стала поддакивать другая старушка. – Что тут и говорить... Когда приходит весна, то хочешь ты того или нет, а с ней приходит любовь. Вот и я помню, как Васю любила.
– А кто этот Вася? – одна за другой, перемигиваясь, начали расспрашивать старушки. – Что-то ты про него никогда не рассказывала.
– Это была моя первая любовь, – засмущалась старушка. – Вот потому и не рассказывала…
***
Вскоре Андрей
