Но вот когда какие-нибудь механизмы выходили из строя, и вокруг них собиралась толпа зевак, неодолимое чувство любопытства влекло Саида к этим машинам.
Он мог часами наблюдать, как матерно ругаясь, ремонтировщики выкручивают, снимают, промывают, очищают непонятные железки. Затем кладут их на полки и говорят хмурым начальникам, что машины работать не будут до тех пор, пока те не достанут какие-то запчасти.
Саид пришел к выводу, что любая машина без таинственных запчастей – всего лишь груда ненужного железа. В те дальние времена особый восторг у него вызывали автомобили, которые, как он выяснил позже, тоже намертво привязаны к этим самым запчастям.
В связи с этим, мечта любителя механизмов начинала приобретать определенные контуры - необходимо иметь запчасти, много запчастей. Но, даже, если этих запчастей будет много, их надо еще как-то уметь реализовывать, а для этого нужен магазин.
Магазины, что находились в поселке, запчастями не торговали, торговали чем угодно, только не запчастями. Вот тебе Саид и вторая половина мечты – магазин. Как все просто и легко!
Однако мечта – всего лишь мечта. Она, как легкомысленная морская волна, может разбиться о гранитную скалу реальной жизни. А эти реалии оказались тверды и жестоки, как загадочные, и недоступные, пока, запчасти. Достать их негде, и магазин для них, в ближней перспективе, не предвидится. Но не таков был Саид, чтобы при первой же, встрече с, казалось бы, непреодолимыми препятствиями жизни, мог опустить руки.
В те далекие время, его многочисленная семья, точно так же, как и все остальное население родного поселка, занималась выращиванием табака, благо природные и экономические условия способствовали этому промыслу.
Мощный энтузиазм жителей поселка, где родился и вырос Саид, был нацелен на выращивание и переработку табака. Не смотря на то, что сие занятие было чревато заболеваниями легких и других не менее важных органов человека, местное представительство человечества, наплевав на эти мелочи, засучив рукава, доставляло курильщикам их пагубный товар.
Кто будет обращать внимание на моральные устои, когда идут хорошие деньги, и у человека есть возможность уже к сорока годам иметь собственный дом или машину, а может быть и то и другое вместе взятое.
Достижения великой страны, строившей грандиозные электростанции, морские лайнеры, покорявшей высоты в научных и технических областях, достигшей колоссальных успехов в искусстве балета и шахмат, абсолютно не трогали умы и сердца жителей данного поселка.
Они жили обособленной от страны жизнью.
Все, о чем писали газеты и журналы или показывало телевидение, оставалось для населения табачного поселка малозначимым, и не обсуждалось ни в семьях, ни в чайханах, ни на каких-либо иных посиделках. Основной темой всех разговоров и переживаний, даже у молодух и детей был табак.
С мыслями о табаке люди ложились спать, с этими же мыслями они просыпались по утрам. Табак разъедал не только легкие, но также души и разум людей.
На вырученные, от табачного бизнеса деньги, Саид построил себе дом, завел скотину, насадил фруктовый сад, женился, кормил и воспитывал многочисленных детей.
По тамошним меркам он был зажиточным и успешным человеком. Болезни, которые, можно сказать, косили жителей поселка, по милости Аллаха, миновали его семью, поэтому он считался счастливым главой семейства.
Его незаурядный ум и бурлящая, как расплавленный чугун, энергия, не смогли воплотить в жизнь лишь одну мечту его юности – стать заведующим в собственном магазине.
Не в какой-то там лавке, а в большом, со стеклянными витринами, на полках которого бы, лежали бы всевозможные запчасти, магазине.
Об этой мечте он частенько рассказывал друзьям на чайханских посиделках, о ней он постоянно напоминал жене и детям.
Однажды встретив, друга детства, старшего сержанта милиции Вахида, Саид поделился и с ним своей мечтой.
Вахидака был старше Саида на три года и служил в местном отделении милиции инспектором по делам несовершеннолетних. В детстве Вахид, завладев умами соседских мальчишек, командовал ими, как хотел, заставляя тех воровать из чужих садов фрукты, и приносить ему.
На глазах изумленной детворы, он с невероятной скоростью и жадностью съедал принесенные плоды. Дальше – больше.
Вахид научил ребят курить папиросы, играть в ошички, и начал было, приобщать их к карточной игре. Но однажды, на дно высохшего оврага, где орава малолеток во главе с все тем же, Вахидом, познавала навыки нехитрой карточной игры, внезапно нагрянули два милиционера.
Схватив за шиворот главаря детской банды, и задержав вмасте сним еще пару, пацанов, местные пинкертоны привели их в отделение милиции.
Один из представителей власти остался караулить юнцов, другой пошел в поселок за родителями задержанных сорванцов. Те, прознав о случившемся, немедля засеменили в сторону отделения милиции.
Допросив в присутствии родителей их чад, милиционеры, для острастки мальцов, составили протокол допроса и пообещали шкодникам немалый срок заключения в тюрьму, если те не оставят курение табака, воровство фруктов, и тем более игру в карты.
Затем, отдав пацанов на поруки родителей, отпустили их. Те, не переставая благодарить милиционеров, клятвенно обещали представителям власти, разобраться с помилованными чадами так, что обещанные им сроки тюремного заключения, покажутся раем.
Самое интересное в этой истории то, что все, без исключения, родители шпаны, выполнили данное милиционерам, обещание.
Главаря же, не смотря на заверения его отца, а скорее всего, по причине этого заверения, где было сказано, что как только они вернутся с Вахидом домой, он изобьет сына до смерти, не отпустили пацана.
Три дня милиционеры держали его в отделении, заставляя мести двор и даже мыть в конторе полы. Потом, взяв с Вахида слово, больше не сбивать малолеток с пути истинного, отпустили его на волю и велели идти домой.
Тот, боясь расправы отца, домой не вернулся.
Побродив некоторое время по окраине поселка, он вечером пришел обратно в отделение милиции.
Так он там и прожил до совершеннолетия. На все попытки отца примириться с сыном, он отвенчал тому вежливым отказом.
Потом Вахид окончил краткосрочные курсы милиции, и остался служить в родном отделении милиции. Вот какого друга повстречал на улице Саид. Обрадовавшись встрече, друзья, пошли к ларьку и купили там бутылку водки.
Официально во время хлопковой кампании спиртные напитки в ларьках и магазинах не отпускались, но кто мог отказать Вахидаке - старшему сержанту милиции?
Потом друзья зашли в чайхану. Чайханщик, незаметно для посторонних глаз, получив от сержанта бутылку, понимающе кивнул ему. Затем он, перелив содержимое тары в чайник, подал этот чайник на стол, где гостей уже ожидали лепешки и сахар.
В свои пятьдесят с лишним, Вахидака выглядел старше своих лет. Высокий лоб, словно борозды, перерезали три глубокие морщины, придавая лицу довольно свирепый вид.
От глаз в стороны расходились морщины мельче, будто невидимый паук, сидя в зрачках Вахида, сплел на его лице свою смертоносную паутину.
Серпообразные борозды, вспоровшие щеки сержанта, подчеркивали жестокую непримиримость его характера. Однако внешняя оболочка человека, чаще всего бывает обманчивой. Вахидака был человеком мягким и незлопамятным, готовым в любой момент прийти на помощь людям.
Он не имел ни семьи, ни дома, жил в небольшой комнатке построенной методом хашара прямо на территории отделения милиции.
Большую часть наследства, после смерти родителей, он, как их первенец мог получить без особых трудов. Однако Вахид не взял себе почти ничего, разделив это наследство между младшими братом и сестрой.
Друзья и соседи, с укоризной, восприняли такой, невписывающийся в их уклад жизни, раздел имущества. И как не уговаривали его друзья взять, хотя хоть что-то из причитающегося ему наследства, ничего у них не получилось.
- У них семьи, им нужнее, - оправдовался сержант милиции.
Конечно, он мог, продолжить учебу и подняться по служебной лестнице, как советовали ему сослуживцы, но Вахид всякий раз отнекивался от заманчивых предложений, мотивируя свою позицию, отсутствием меркантильности и довольством своей жизнью.
Особым уважением Вахидака пользовался у местных женщин, и был для них непререкаемым авторитетом. Молодые поселковые мужья, приходя после окончания работы, домой или, возвращаясь с какой–либо веселушки, нет-нет, будучи в плохом настроении, поколачивали своих женушек.
Те, стараясь не выносить сор из избы, эти побои терпеливо сносили.
Но, как говорится, всему есть предел – однажды одна молодая жена, не выдержав очередных издевательств, вся в слезах, прибежала в отделение милиции. Там, к несчастью ее мужа, в этот день дежурил Вахидака.
Выслушав жалобщицу, он ничего записывать в журнал дежурства не стал. Как мог, успокоил женщину, угостил холодным зеленым чаем и, проводил ее до дома. Собравшиеся, после возвращения молодухи домой, ее подружки и соседки, наперебой стали закидывать ее вопросами, в коих светил лучик надежды на то, что Вахидака, определит обидчику женщины хотя бы пятнадцать суток административного ареста.
- Так он не посадил его? – визгливо вопрошала, чаще всех битая своим мужем, Гузальхон, - это же несправедливо!
Однако на сей раз действия сержанта милиции не были угаданы, ожидавшими возмездия, женщинами.
Лишь один старый дед, возраст которого, по слухам, давно перевалил за пятьсот лет, и которого вся округа знала, как мудрого оракула, услышав от пришедших к нему за советом женщин их проблемы, сказал:
- Если Вахид пообещал, что все будет в порядке, то значит все так и будет. Кому, как не этому деду, было знать железный характер Вахида.
Много лет назад, будучи еще совсем пацаном Вахид, за то, что смело, пытался опустошить, богатый фруктами, сад старика, всякий раз бывал, пойман хитрющим стариком на месте приступления и получал от него удары по филейным частям, которые старик отпускал ему гибкими розгами. Но эти экзекуции не останавливали Вахида.
Поняв, что пацан не перестанет лазить к нему, старик, сдался и при очередной встрече с мальцом, сказал тому:
- Ладно, Вахиджан, если залезешь ко мне в сад, то бери фруктов столько, сколько захочешь, и ешь их на доброе здоровье – я тебя больше бить не буду. С этого дня не только Вахид не стал, лазить старику в сад, но и другие пацаны, предупрежденные им и, страшась его кулаков, перестали обижать того.
Выслушав оракула, женщины успокоились, и с нетерпеливым любопытством стали ожидать дальнейшего развития событий.
И те не заставили себя долго ждать. Через неделю муж-обидчик пришел домой с букетом цветов, и с шоколадным тортом.
Широко
|
