Короли Сумеречных Долин

Помутненное сознание возвращалось болью клинковой стали, которая все глубже и глубже входила под его кадык… Горячая струйка крови, прощальным зигзагом уже стекала за воротник холщовой рубахи… Он стоял, упершись спиной в частокол и вертикальными зрачками недобрых кошачьих глаз по одному убивал этих троих исчадий здешнего сумеречного мира.… А те, потешаясь над легкой добычей, уже пускали зловонные слюни, предвкушая сытный ужин… Их глаза светились дружелюбием голодной плоти… И шансов у него не было… Пока не было… Магический перстень был перевернут, руки крепко схвачены…
Это были стражники, случайно оказавшиеся на его пути, еще не знавшие, что полчаса назад пал их Король, которому хватило капельки его человеческой слюны, оставленной резцом острого как игла, оточенного в лаборатории зуба, на яремной вене Короля, во время прощального, дружеского поцелуя… Это была не месть… это был приговор, исполнение которого поручили ему Люди, решив положить конец ужасам Сумерек и восстановить хоть подобие справедливости на этой земле.
Син Грин, выполнив задание и пробираясь ночным городом, был расслаблен, зная что безумная стража Сумерек в это время терзает плоть невинных жертв, и внезапно, получил удар дубиной в лоб, когда выходил из за угла частокола, опоясывавшего Королевские Хижины. Видно, лунный свет нарисовал его тень, и молодой стражник мгновенно среагировал голодом схватки. И вот теперь, волны адреналина заставляли подрагивать колени и искать первую жертву из троих. Он знал, что сам не уйдет, сегодняшний ужин будет минимум из двоих персон.
Рычание стражников становилось все более угрожающим и секунды его жизни стекали вместе со струйкой крови… Клинок, начал движение вниз, рассекая кожу груди и остановился, скрежетнув металлом о легкую кольчугу… Глаза стражника изобразили животное удивление и он втяув ртом слюни, левой рукой полез к вороту рубахи СинГрина… Равновесие нарушилось… Зрачки его сыграли логарифмическую кривую… И остановились в точке сзади стражника… Ноздри ловили чуть слышный запах озона…
За спиной урода заколыхался воздух, незаметной простому глазу Дымкой, меняя очертания предметов и реальность окружающего мира… Его забирали… указав направление прыжка и обозначив Дверь… Она играла призрачным светом и была готова принять его…
СинГрин дружески улыбнулся стражнику и показал глазами на воротник….
- Дарю, победитель… - сказал он сумароку, и тот, радостно, по младенчески зачмокав губами, стал расстегивать ворот его рубахи, любуясь сверкающими колечками инопланетного сплава кольчуги… Хватка рук ослабла… и этого мгновения ему хватило, чтобы вогнать пальцы в глазные яблоки ублюдка и перевернувшись кувырком, инерцией, зажатого в руках уже безжизненного черепа, и тела делавшего посмертные шаги, закрыться от двух клинков, которые с хрустом вошли в моментально обмякшше тело стражника. И оказаться в Дверях, которые, заиграв радугой, захлопнулись за ним, осыпав двоих оставшихся в живых искрами, серым пеплом и оставив в звериных зрачках последний взмах его пурпурного плаща.
Перемещение разложило его тело на атомы, оставив лишь образность сознания, в котором звучали стоны страсти, мелькали осыпанные поцелуями плечи и сквозила сладкая боль, исполосованной женским ногтями спины… Его спины…
Удар головы о паркет был не сильным, но чувствительным. И он встряхнув ею и оторвав взгляд от брызг своей крови, с удивлением уставился на прелестное лицо, из последних сил пытавшее казаться серьезным и изящные руки, так же из последних сил пытавшиеся заполнять формуляр заказа на устранение предыстории…
- Ты, когда починишь сканер потусторонности ? Я заколебалась его одалживать в отделе сворачивания материи… И чуть не опоздала… сегодня… Придурок…
СинГрин, покачиваясь поднялся, и молча стал сбрасывать одежду в уничтожитель, ковыряя пальцем засохшую струйку крови, которая неприятно стягивала кожу груди. Наконец, оставшись в серебристой кольчуге и плавках, он повернулся к девушке, и улыбаясь, отдал ей салют, резнув воздух сложенными пальцами правой руки от бровей и вверх.
- идущие со смерти, приветствуют вас леди… Зрачки его зеленых глаз округлились и стали обыкновенными… смеющимися и любящим…одновременно…
- Полный придурок, - проворковала она…. У нас еще четыре заказа…
Через мгновение, ее болтающиеся в воздухе ноги исчезли в дверях ванной комнаты, закрытые широкой спиной со свежими полосками запекшейся крови. Дверь, с грохотом захлопнувшись, воздушной волной смахнула недописанный формуляр на пол… В пару... предыдущему...

- Не расллабляйся Рыцарь, ты еше на работе, - проворковала Стелла, набасывая полотенце на его мускулистый торс.
- Всегда готов, - ответил он эротичным девизои и  покинул ванную комнату. Дело было не сложным, подготовка сделана еще на прошлой неделе и осложнений не предвиделось. Пока шумела вода за дверью, он успел переодеться в музейную одежду 16 века, сшитую на заказ в спецателье Управления Всемирной Истории, отобрать аммуницию и быстрыми пальцами набрать код трансформации. Она успела увидеть лишь исчезающий приклад старинной акербузы и полы темно пурпурного плаща...  
   
Сильный толчок в спину, вбросил Син Грина в гулкое помещение. Надвинутый на глаза капюшон из грубой ткани и связанные за спиной руки лишали его возможности осмотреться. И только слух, уловивший гомон человеческих голосов давал понять, что он представлял собой давно ожидаемое зрелище. Зрачки рыцаря превратились в вертикальные черточки, которые, расширившись до окружности радужек, впустили внутрь инфракрасное излучение троих силуэтов за столом.
Вчерашние события в очередной раз промелькнули в его сознании, оставив за собой кратковременною вспышку злости. Устранение предыстории за номером 666, согласно записи в контрольном журнале от 22 августа текущего года должно было сохранить жизнь тысячам парижан. Син Грин, набрав координаты на сканере , растворился в прошедшем времени, как всегда отсалютовав Стелле, а вернее ее силуэту за полупрозрачной дверью,  сложенными пальцами правой руки. В левой, он держал точную копию акербузы образца 1550 года от рождества Христова, но имевшую лазерный целеуказатель и приспособленную для стрельбы двадцатиграммовой, шестнадцатимиллиметровой пулей, ствольную коробку под самосгорающий патрон и стограммовый заряд пластида с радио детонатором для уничтожения. Задачей Син Грина было не дать Моревелю промахнуться. А вернее даже, не дать ему сделать выстрел, выстрелив вместо него. Именно к такому выводу пришли аналитики из сектора обратного сканирования истории, после моделирования различных ситуаций развития мировых событий, решив, что шансов спасти адмирала Гаспара де Колиньи нет, и лишь своей смертью на два дня раньше настоящей, он мог предотвратить ужасы Варфоломеевской ночи.
Потусторонность встретила его брызгами солнечных бликов, сменившихся полутьмой освещенной свечами комнаты в доме де Гиза . Моревеля еще не было, и Син Грин спрятался за плотной шторой у открытого окна. Скоро Колиньи должен был проходить мимо окон, возвращаясь из Лувра, после беседы с Карлом ІХ о предстоящем походе в Нидерланды, в поддержку восставших против испанского ига. Тихие шаги вошедшего Моревеля, стали сигналом к действию. Син Грин, выждав, пока «королевский убийца» изготовил к стрельбе свою аркебузу и застыл в ожидании ненавистного де Гизам адмирала, обрушил на его голову кулак в кевларовой перчатке. Моревель дернулся и затих. Теперь ему оставалось одним выстрелом положить начало конца Варфоломеевской ночи.
Вышедшего из тени соседнего дома адмирала де Колиньи, он заметил с первых его шагов и включив лазерную подсветку, направил красную точку целеуказателя своей «аркебузы» ему в грудь. В момент выстрела, очнувшийся Моревель, ударом ноги под колени Син Грина, изменил направление полета пули, которая оторвала адмиралу пальцы на руке. Озверевший от неудачи Син Грин, бросился на француза, который, отскочив к стене, дернул за шнурок звонка и обнажил свою шпагу. Острие шпаги Син Грина, за дюйм от груди Моревеля, было отброшено в сторону парирующим выпадом шаги наемного убийцы. Син Грин, пытаясь не сильно шуметь, наносил разящие удары. Ошибка Колиньи уже должна была стоить ему жизни, когда ворвавшиеся а комнату люди де Гиза сбили Син Грина с ног, и связав, утащили в подвальное помещение огромного дома герцога. Последнее, что запомнил Син Грин, был кошель с деньгами, брошенный де Гизом своему наемнику вместе с приказом убираться из Парижа.
Холодное лезвие кинжала, срезавшего путы на его руках и невидимые руки, снявшие капюшон, вернули его мысли в полутьму подвального помещения. Перед ним за столом сидела женщина в богатом платье и двое мужчин. На отдельном столе лежали его шпага, кинжал, коробочка коммуникатора потустороности и «аркебуза». Син Грин убедился, что перед ним королева Екатерина Медичи, ее сын Генрих Анжуйский и сам граф де Гиз, убийством де Колиньи пытавшийся отомстить за смерть своего отца. Зрачки Син Грина вернулись к человеческим размерам и остановились на глазах королевы.
- Иностранец, как ты посмел покуситься на жизнь подданного французской короны, - с гневом в голосе начала допрос королева.
Компьютерно модифицированный итальянский акцент французского языка Син Грина сослужил ему хорошую службу и он, пустившись в туманные объяснения цели своего появления в доме де Гиза, делал незаметные шаги к столу с оружием. Королева, слушая доводы о необходимости заключении союза с Испанией и помехе личности де Колиньи в этом деле, понимающе кивала головой. Как доказательство своей правдивости, Син Грин продемонстрировал грамоту испанского короля, вшитую в подкладку камзола. Пока королева изучала документ, Син Грин бережно поднес ей коммуникатор, как доказательство своей лояльности, предварительно нажав комбинацию цифр возврата и уничтожения оружия. Он признал свое поражение и отдался волнам растворившей его потусторонности. История сегодня оказалась сильнее и не оставила шансов ничего не подозревающим этой ночью гугенотам…

Его  ночь казалась бесконечной. То-ли сон, то-ли дрема раскладывали перед ним элементы прошедшего, а отделившееся от тела сознане пыталось из них сложить картину целого. И каждый раз оказывалось в тусклой комнате замка королевы Франции. И когда капли дождя ударили по подоконнику, а на темной половине неба сверкнула бесшумная молния,  беспокойный сон рыцаря и вовсе превратился в  эротическое действо. В кровавом свете низкой луны горячее женское тело струйкой тумана скользнуло под атласную простынь, слегка прикрывавшую, налитое первобытной силой, тело спящего мужчины. Жадные губы начали исследовать его шею, грудь, темные бугорки сосков… Син Грин, не просыпаясь, вытянулся в истоме и тихо застонал… Сладкая пытка не прекращалась, и вот уже возбужденные соски налитых женских грудей скользили по его обнаженному торсу, словно готовя ненасытную почву для сеющих нежные поцелуи не видимых губ… Сеющих их все ниже и ниже по ниве страсти…Мужские руки нежно овладели черными, отсвечивающими синевой пышными