Ты смеёшься надо мной. Ты просто бросаешь в меня горсти песка, снова и снова, пользуясь тем, что мне нечем ответить. Ты где-то рядом. Но я не знаю где именно. Я ослеплён.
Я ослеплён этим радостным и яростным солнцем, что хочет впечататься в мою кожу. Оставить неизгладимый след своего присутствия. Ему важнее стать своеобразным узором, нежели заботиться о том, как я с этим справлюсь.
Ослеплён множеством песчинок, подхватываемых ветром и устремляющихся ко мне колючим вихрем. Крошечным бедствием. Штормом в миниатюре.
Делая выбор между тем чтобы видеть еле-еле или не видеть вовсе, мне приходится прикрывать глаза рукой, в то время как вторая беспомощно и безрезультатно шарит в пустоте и хватает воздух. Со стороны, должно быть, это выглядит невероятно смешно, иначе бы ты не смеялась, я полагаю... по крайней мере, надеюсь. Неувиденная, незримая, неуловимая. Неназванная. Кажется что твой смех растворяется, лишь достигнув шипучей глади белоснежных облаков. Звонкий, живой и всё же капельку обидный. Он подпитывает моё отчаянное желание дотянуться до тебя, в то время как бессчётные провальные попытки, в свою очередь, питают этот смех. И, выходит, что ты помогаешь мне, но делаешь это каким-то своим, странным и немного болезненным способом.
По мере того как янтарные блики застилают глаза, мне кажется что я вижу, а, точнее, видел вдалеке наш дом. Был ли это подлый мираж или наивная полусекундная дрёма, вызванная звенящей жарой и крайне скудным количеством кислорода — я не знаю. Но сейчас, как и всегда, мне хочется верить в лучшее. Цепляться за любой шанс угадать где ты, чтобы наконец коснуться кончиками пальцев чего-то, кроме пустоты, сокрытой за рябью из мельчайших кусачих зёрен песка. Одержать победу в этой игре, даже если выигрыш будет не вполне честным — случайностью, чьей-то ошибкой или всего лишь сном. В мире чересчур много захватывающих игр, чтобы так дорожить этой.
