Виражи. Книга 4. Часть 3. Глава 14. В баньке

      Наталья проснулась первая и, уже не жалея своего замечательного человека, лёгкими поцелуями стала приставать:
- Вставай, сонька мой, а то всё самое интересное проспим, – щекотала она Андрея кончиком носа.
- М-м-м, какая же ты сладкая, а я такой голодный, иди ко мне, моя шалунья, - потянулся парень к ней.
- Нет, радость моя, нам пора вставать, а то мы всю баньку проспим, - твёрдо сказала Наташа.
- Точно, - подскочил Андрей, - Михайлович ведь нас совсем заждался! Надо вставать. А ещё заехать в магазин, для баньки пивко взять и еды какой-нибудь.
- А я тебе о чём говорю? Вставай, а то так и жизнь проспим, - усмехнулась девушка.
- Ну подожди, я ещё не сделал самого главного, - прошептал Андрей.
- Что? - спросила она.
- А вот что... не поцеловал свою красавицу. Ну-ка, иди ко мне! - Андрей подгрёб под себя Наталью, та заверещала, но он, не обращая внимание на её мнимое сопротивление, стал покрывать поцелуями лицо, распаляясь всё больше. В конце концов, всё для влюблённых закончилось бурным интимным танцем, и плевать было на время, так как они не могли до конца насладиться друг другом.

     Машина вырулила к шлагбауму и понеслась по гравийке вверх к чудному маленькому дому, в котором гостей ждал гостеприимный хозяин. Как и прежде, первыми навстречу машине выскочили собаки, оповещая округу о вторжении незнакомцев. Михайлович поспешил унять псов, чтобы они не напугали своей свирепостью молодую гостью. 
        Чуть поодаль от дома стояло бревенчатое строение, из трубы которого сладко тянуло дымом. Видимо, хозяин не забыл своего обещания растопить баньку для дорогих гостей, и к их приезду почти всё было готово. Загнав собак в вольер, Михайлович, широко улыбаясь, поспешил к машине.
- Здорово, Михалыч,  а вот и мы! Ждал, как вижу? – поздоровался Андрей.
- Я всегда своё слово держу, мил человек, а для Натальюшки баньку вдвойне было приятнее истопить, так как душа у неё светлая, характер добрый, да и лицом краса-девица, - сказал пасечник, поглядывая на девушку
- Ну что вы меня смущаете, Михайлович, - смутилась Наташа. – Доброго вечера и вам. Мы спешили, так как знаем, что приглашение вами было сделано от души.
- Да, Михалыч, мы тоже не с пустыми руками, - поддержал любимую Андрей. - Давай, помогай разгружать багажник. Вот, как ты просил: и сахару тебе привезли, и пряников, ну и всякого разного, так как предполагается, что посиделки у нас будут долгие. А на свежем воздухе и аппетит открывается.
Наталья тем временем достала пакетик с куриными косточками, приготовленным заранее, и пошла к вольеру, чтобы подружиться с собаками. Жалко ей было, что псы сидели взаперти, когда на просторах были животными вольными. Ей хотелось, чтобы Михайлович выпустил своих четвероногих друзей. Когда Наташа подошла к ограждению, псы подбежали к сетке ограждениия, виляя хвостами. Это было хорошим знаком. Девушка начала разговаривать с ними:
- Да какие же вы красавцы пушистые, да умницы, да охранники хорошие! Давайте дружить, друг друга не обижать.
Она смело протянула руку сквозь ограду. Собаки обнюхали, потом лизнули влажным языком ладонь. Наташа раскрыла пакетик и из рук начала угощать псов вкусными косточками. Те с благодарностью схрумкали кости и уставились просящим взглядом на девушку.
- Михайлович! – позвала Наталья.
- Что, милая? – отозвался пасечник.
- Выпустите, пожалуйста, собачек. Жестоко держать их взаперти.
- А не испугаешься? - спросил он.
- Нет, мы, вроде бы, подружились.
- Ну, хорошо, - согласился дед. – Ну-ка, Соколко и Черныш, идите сюда. 
Собаки с визгом бросились к калитке. Видимо, им было радостно, что их выпускают на волю. Как только створ приоткрылся, вырвались и давай носиться по всему двору, наскакивая друг на друга, покусывая и вертясь волчком.
Наталья заливисто смеялась от такого баловства, и её смех уносило эхом в горы, а мужчины были очарованы детской непосредственностью тридцатилетней женщины. Они заговорщицки улыбались, а сердца их наполнялись радостью.
- Береги её, Андрей, она – сокровище у тебя! Чиста, как слеза, и сердце у неё доброе, - сказал мягко, но наставительно Михайлович.
- Она - всё для меня в этом мире, - с чувством ответил Андрей. – Я сделал Наташе предложение вчера. Она согласилась стать моей женой, и в этом моё счастье, - улыбнулся парень.
- Живите в любви и уважении. Ты с ней не пропадёшь. Она из той категории женщин, которая и коня на скаку, и в избу, а если полюбит, то навек. Предательства от неё не жди, но и сам не плошай, не смей обижать, так как она - божье создание, люди к ней тянутся, потому что чувствуют искренность. Повезло тебе, Андрей, - смахнув набежавшую слезу заскорузлыми пальцами, сказал Михалыч. – Ну что же мы стоим? – уже громче. – Банька ждёт вас, молодые, а я пока самовар поставлю, травками вас попою, да медком попотчую.
- Сейчас пойдём, - крикнула Наташа. – Стол только накрою, чтобы потом сразу же и чаёвничать.
- Во, девка, всё понимает, - улыбнулся в усы Михайлович.

      Наталья с Андреем быстро распаковали гостинцы. Что-то унесли в дом, пересыпав в банки крупу и сахар, кое-что оставили у лавки, так как предполагался поздний ужин. Сердце радостно билось от предстоящего наслаждения. Достав пакеты с полотенцами и моющими средствами, молодые направились в сторону бревенчатой баньки.
- Ну что, готова к истязанию и побитию веником? – спросил, улыбаясь, Андрей. – Тряхнём стариной? Когда-то у нас неплохо получалось, только мы были другими, и обстоятельства спорные не сделали нас ближе друг к другу, но это было так давно... Хотя, когда я вспоминал, как парил тебя в сауне, так у меня внутри всё переворачивалось: до боли жгло сожаление, что тогда ничего у нас с тобой не срослось, - вздохнул он. - Ты часто мне по ночам снилась в меду, сладкая до невозможности.
- Не вспоминай, Андрюша. У нас с тобой появилась уникальная возможность начать жизнь заново, - успокоила парня Наташа.
- Знаешь, я думаю, что каждому из нас надо было пройти через испытания, чтобы научиться по настоящему ценить то, что имеем сейчас. Всё, давай не будем грустить, - улыбнулся он. - Мы с тобой рождены для радости.
Андрей раскрыл дверь бани, откуда пахнуло жаром и сухим деревом.
- Прошу вас, барышня, располагайтесь на полке.
- Иди ко мне, любезный мой. Я помогу тебе освободиться от исподнего, - хохотнула Наташа.
- Ого, да вы шаловливы, красота моя! Я целиком и полностью ваш, госпожа. Делайте со мной, что угодно, - склонил парень голову.
Наталья подошла ближе к Андрею, сдёрнула с него футболку, прижалась губами к груди, провела по обнажённой спине тонкими пальцами, а потом, зацепив  штаны, потянула их вниз. Андрей не остался безучастным. Он быстро освободил девушку от одежды, открыл дверь предбанника, где стояли кадки с холодной водой и находился чан с горячей, нагретой от печи, веющей жаром. Дрова потрескивали, а угольки в щелях затворки переливались голубыми и жёлтыми всполохами.  За тяжёлой дверью располагались полки в два ряда. В углу стояло деревянное ведро с кипятком, а в нём набухали веники – дубовый и берёзовый. На полочке стояла плошка с мёдом и мелко размолотые частички натурального кофе. Воздух обжигал лёгкие. Наталья сразу же начала дышать ртом, так как через нос пропускать пар было невозможно.

     Андрей помог Наташе подняться на верхнюю полку, предварительно положив полотенце. Девушка осторожно легла грудью и вытянулась во весь рост. Кожу жгло, покалывало, а лицо сразу стянуло от горячего воздуха. Андрей сел на нижнюю полку и с удовольствием разглядывал обнажённое тело любимой, над которым ему предстояло поработать. Через минут десять кожу начали покрывать капельки пота.
- Ну вот, теперь можно приступить. Расслабься, любимая, и получай массу удовольствия, - сказал парень. 
Как когда-то давно он вылил содержимое плошки Наташе на спину и массирующими движениями стал покрывать кожу медовой сладостью. Наташа замурлыкала от удовольствия. Она расслабилась. Сейчас ей не нужно было контролировать процесс, как когда-то в юности, когда Андрей впервые парил её в сауне. Девушка улыбнулась трогательным воспоминаниям. Сколько было сказано тогда колкого, дерзкого, невозможного. Как она не почувствовала в то время, что её суженый тот, кто будет её любить всегда, находился рядом, а она терзала парня, отталкивала, дразнила, причиняла боль.
- А ты, правда, простил меня? – вдруг спросила Наташа.
- Ага, предаёшься воспоминаниям? Я так и знал, что совесть будет тебя мучить всегда, - улыбнулся Андрей. – У меня тоже состояние дежа-вю: как будто и не было стольких лет, что мы провели вдали друг от друга. Ты всё такая же юная, и даже внешне сохранила пропорции молодого тела.
Он склонился над ней и кончиком языка слизнул с плеча капельку мёда.
- Какая же ты сладкая, м-м-м, ещё вкуснее, чем была раньше. Уж мне есть, с чем сравнить, - произнёс Андрей.
- Ой, не пытайся меня соблазнить, - улыбнулась Наташа. - Когда-то у тебя из этого ничего не вышло.
- А жаль... Я помню, как пылал, как хотел тебя там же, в сауне, но твоё решительное «нет» стояло между нами. Если бы я оказался напористее, может, ты тогда бы уже за меня замуж вышла, - размечтался парень. - Ты об этом не думала?
- Нет, родной. Ты меня плохо знаешь. Ничего бы у тебя не вышло, - дерзко ответила она.
- Ну хорошо... Закрывай глаза и получай удовольствие. 

     Наталья так и сделала, прикрыла глаза. Мягкий горячий веник стал чувственно касаться её ступней, лодыжек, икроножных мышц, ягодиц. Ощущения были невероятные, казалось, что она идёт по раскалённым уголькам, но, в то же время, они были ласковые, мягкие, нежные. Волны удовольствия побежали по телу. Андрей же старался вовсю: поглаживал ароматными листьями, нагонял обжигающий воздух. Похлопывающими движениями делал своеобразный массаж спины, плеч, рук. Наталью уносило на волнах блаженства. Только любящие, родные руки могли совершать такое чудо, и ей хотелось продлить блаженство до бесконечности.
- Родная, как ты себя чувствуешь? – заботливо спросил Андрей.
- Я умираю, чтобы возродиться к жизни, - промурлыкала она. - Сейчас через поры выйдут все мои сомнения, все мои сожаления, все мои обиды и разочарования. Они смоются родниковой водой. Снимется старая оболочка. И я выйду в совершенно новом состоянии, как будто заново родившаяся на свет.
- Поворачивайся на спину! – прошептал Андрей.
Это предложение смутило Наталью, потому что природная скромность жила в ней неотступно, и ей казалось, что нельзя так открыто предлагать себя на обозрение, но потом, поборов смущение, зажмурив глаза, сделала так, как попросил её Андрей. Сквозь закрытые глаза она почувствовала, услышала прерывистое, судорожное дыхание любимого. Мягкие горячие ладони легли девушке на грудь, чтобы втереть медовую сладость. Тело предательски вздрогнуло, волны уже не тепла, а желания побежали под кожей, вызывая ноющую боль внизу живота.
Андрей почувствовал состояние своей любимой и, чтобы добавить ей любовного жару, прошептал на ухо:
- Я от тебя без ума... Ты прекрасна... Я твой вечный раб. Ты счастье и боль, ты огонь и вода, ты мягкость и твердь. Ты моя единственная девочка. Я люблю... очень люблю. - Он припал к её губам, и лёгкий стон любимой ворвался в его рот. 
        Андрей помог Наташе сесть на полке, сдёрнул девушку на себя и прижал к своему горящему телу.