Виражи. Книга 4. Часть 1. Глава 1. Прошлое

       Она проснулась в своей комнате, в которой прошло всё её сознательное детство. В глаза сквозь занавес бил луч майского солнца, лаская кожу, согревая теплом. Тени от качающихся деревьев ходили по потолку, создавая причудливые фигуры, в которых можно было при желании разглядеть животных, либо лица. Или это была её фантазия, которая уносила в мир далёкого детства, в котором не было боли и предательства, где царили любовь и понимание? Каждому ребенку в детстве хочется быстрее вырасти, быть похожими на маму и папу, стать самостоятельными. И, как ни парадоксально звучит, во взрослой жизни нам снова хочется хоть на минутку стать детьми, окунуться в беззаботное время под названием "Детство". Но повернуть время вспять невозможно, как невозможно дважды войти в воду одной реки. Мы сами выбираем пути в жизни, совершая свои ошибки. И ни изменить, ни исправить после принятого самостоятельного решения нечего уже невозможно. Можно лишь простить тех, кто нанёс сердечную рану или попросить прощения у тех, кого ты сам обидел. А также надеяться на то, что душа оттает, простит, а шрамы на сердце затянутся.

      Лежит молодая женщина, смотрит в потолок на блуждающие тени и пытается для себя вывести новую формулу жизни. Много счастья и радости было в её молодом сердце, но горечь разочарований больно царапала душу, потому что она для себя не могла ещё понять, где сама совершила промах, в чём ошиблась, и почему радужные мечты о семейном счастье вдруг разбились о быт... или ревность... или стену непонимания между, казалось бы самыми близкими людьми - ею и некогда любимым мужем? И вот финал их семейной трёхгодичной истории - они разошлись, банально, без скандалов, без выяснения отношений, решив, что надо отдохнуть друг от друга, чтобы понять для себя: а такие ли они необходимые друг другу и любящие люди. Но их совместная радость и гордость - сыночек, сладко посапывал сейчас в кроватке, улыбаясь и что-то бормоча во сне.

       Мать повернула голову, чтобы полюбоваться своим ребёнком, таким долгожданным и хорошим, иногда непослушным, своенравным, но всё равно нежно любимым. Она хотела для своего сына самого лучшего в жизни, желала, чтобы он вырос самодостаточным человеком. Но как теперь объяснить маленькому крохе, что папа с этого дня будет не рядом, что они, любящие родители, вместе никогда не вернутся в уют кухни, где решалось множество семейных проблем, где были тихими вечерние посиделки за столом. Как вырастить настоящего мужчину без отца? Умом она понимала, что возврата к былому счастью уже не будет. Пропало доверие к мужу, а, следовательно, исчезла любовь. И это надо было пережить. А то, что она справится с сердечной мукой - даже не сомневалась. Не впервые ей приходилось терять и плакать от предательства. Жизнь постоянно преподносила  сюрпризы очень неприятные, но закалка сердца была стопроцентной. Она понимала, что любую боль можно перетерпеть, можно и душу возродить на пепелище прежних разочарований. Но, всё же, как больно давался ей очередной опыт битвы за право быть любимой! Нет, сожаления о том, что они расстались с мужем, у неё уже не осталось, так как много обид и невысказанных претензий друг к другу измотали душу и сердце. Когда, в какой момент времени их семейная лодка дала течь, тоже было не вполне понятно. Ведь всё так складывалось хорошо по началу. Они знали друг друга со школьной скамьи, любили друг друга. Им пришлось пройти через разлуку, через терпеливое ожидание того момента, когда они произнесут клятву верности друг другу - любить до гробовой доски в богатстве и бедности, болезни и здравии. Но реалии времени круто поменяли некогда мягкий характер её мужа, превратив его в деспота, тирана и ревнивца. Она не понимала своей вины, потому что всегда была скромна. Дом светился чистотой. Она была хорошей хозяйкой, умела порадовать мужа необыкновенным блюдом, когда он, уставший, приходил с ночной смены домой. Но его бесконечные придирки и расспросы о том, куда ходила в его отсутствие, зачем сделала так, а не иначе, кого видела, с кем встречалась и с кем изменяла ему, доводили до исступления. Она не могла поверить, что он, действительно, мог её обвинять во всех смертных грехах из-за своей неудовлетворенности жизнью, работой, заработком, проблемами с друзьями, с которыми он всегда конфликтовал, если приходилось им отмечать праздники весёлой дружной компанией; жёнам же постоянно приходилось разнимать своих горячих мужей, которые считали себя правыми в споре, возникающем из-за пустяка, будь то курс валют на мировом рынке,  лучшей марки автомобиля или прогноза погоды. У женщин заботы были глобальнее: накормить семью, выучить детей, успеть пробежаться по пустующим магазинам, да ещё постараться сэкономить семейный бюджет, чтобы завтра можно было купить очередную конфетку или понравившуюся игрушку для ребёнка. О себе уже не думалось. Она забыла, когда в последний раз была у парикмахера, чтобы навести красоту, так как даже поход к специалисту по красоте выливался в копеечку, которую можно было потратить на другие нужды. Реалии сложного времени были таковы, что приходилось думать, как выживать, на что кормить семью.

      Она работала в школе, каждый день, вставая ни свет ни заря, чтобы успеть на автобус, увозивший её в село, где она учила деток русскому языку и культуре. Этот утомительный путь был ей знаком уже давно. Даже будучи беременной сыном, она ходила по пять километров до федеральной трассы в случае отсутствия автобуса, который мог не выйти на маршрут из-за отсутствия бензина. И этой просёлочной дорогой она наматывала километры с книжками и тетрадками для проверки домашнего задания.

       Всё было сложно. Но так жили все в трудное, непростое время девяностых годов, когда экономика целого государства рушилась на глазах: предприятия, огромные заводы закрывались, оборудование продавалось за границу за бесценок. Якобы приватизация национального достояния не сделала людей богаче. Рыночные отношения, к которым был непривычен советский народ, вступали в свои права. Всё покупалось и продавалось. Весь город был сплошным базаром, состоящим из стихийных палаток и просто лотков, в которых продавались штучно сигареты, жевательные резинки и мелкие товары для детей. Продавцы сидели вдоль тротуаров и навязчиво предлагали свой незатейливый мелко-розничный товар. Челноки таскали  неподъёмные сумки, чтобы заработать крохи на перепродаже вещей, дабы прокормить своих детей, но на скромную выручку претендовал рэкет: крепкие ребята сновали туда и сюда, оббирали торговцев; особо сопротивляющихся - прижимали к ногтю. Всюду лилась реклама, как легко заработать деньги, вложив свои скромные сбережения в сомнительные финансовые пирамиды. Сетевые компании, предлагающие купить здоровье благодаря чудо-таблеткам - БАДам, втягивали всё большее количество начинающих "бизнесменов" в дело. Уже не удивляли странные люди со значками на груди: "Хочешь похудеть - спроси меня, как!", пристающие на улицах и в магазинах. 
        Появились новые секты. Лжепророки зазывали народ, обещая своё покровительство перед Богом, провозглашая каждый свою веру и догмы единственно правильными, не забывая при этом собирать дань с народа в виде десятины, а то и при помощи промывания мозгов и гипноза отбирать квартиры, оставляя целые семьи без крыши над головой буквально на улице. Обман и жажда наживы завладели умами целого поколения. Доллар правил бал. Все четко знали котировки валют на рынке, так как обменные пункты  встречались на каждом шагу, пестрели красочными афишами, росли, как грибы после дождя. 
Проблемы сыпались на народ как из рога изобилия. Только успевай поворачиваться. Люди как будто сошли с ума. Но таковы были реалии жизни. Надо было выживать, а для себя ещё расставлять приоритеты в жизни, чтобы правильно воспитать детей, начинавших жить в эпоху тотальной экспроприации, денег, обмана и лжи. Великая страна Советский Союз осталась в прошлом, распалась на отдельные государства, в которых происходили  процессы, связанные с независимостью друг от друга. Новая валюта, введённая в Киргизии - сом - не была твёрдой. Яркие бумажки не имели цены. Всё больше котировался натуральный обмен - бартер.

        Вот и муж год назад стал закупать трикотажный материал на фабрике, чтобы продавать швеям, умеющим из него пошить платья по каталогам. Денег это много не приносило, но дополнительным источником пополнения семейного бюджета являлось. Потом, когда перестали платить зарплату, муж ушёл в ночное кафе охранником, так как его физическая форма и служба в ВДВ имели вес для приёма на специфическую работу "вышибалы". Ночная жизнь затягивала. Муж обзаводился новыми сомнительными знакомыми, рассказывал о них: кто, чем дышит, и как живёт, завидовал по-своему, а её коробило от его рассказов, так как окружение мужа не вызывало у неё восхищения. Позже его позвали в охрану "обменника". Это был немного другой уровень, но по сути, одно и то же. Он часто задерживался после работы, приходил уставший, грубый, недовольный. Тепла и сердечности для жены и сына не оставалось. Наполнив желудок едой, он садился перед игровой приставкой и до бесконечности играл в неё, проходя уровень за уровнем, и требуя личного присутствия жены, чтобы она любовалась его умением стрелять и проходить испытания. Сначала игра в "Денди" была интересна, но всё приедается со временем. Её отсутствие супруга, которого забрало виртуальное пространство, раздражало. Она забыла, когда они семьёй в последний раз выбирались на природу. Единственная поездка с сынишкой и мужем на Иссык-Куль спустя год после свадьбы тоже была сложной, потому что ребенок требовал постоянного внимания, а мужу надо было отдохнуть по полной. Он часто оставлял жену и ребёнка вдвоём и уходил с новыми знакомыми играть в карты, настольный теннис или биллиард. Она терпела все его выходки, надеясь, что он "перебесится", начнёт ответственнее относиться к семье, но всё было бесполезно. Малейшие разговоры на эту тему вызывали у мужа приступы необъяснимой ярости. Он оскорблял жену низкими словами, подозревал в несуществующих изменах и унижал её человеческое достоинство в разговорах с друзьями.

     Со свекровью отношения тоже не сложились, потому что мать Игоря была своевольна, груба и скандальна. Сноха со свекровью в одной квартире прожили ровно одну неделю, за которую Наталья выслушала массу претензий и требований: не скрипеть дверцей шкафа, раскладывать вещи так, как это надо было угодно хозяйке квартиры, хотя в своей личной комнате именно жена должна быть полноправной хозяйкой. Закончилось всё безобразнейшей из сцен. Наталья постирала пелёнки сына, выложила их в таз, чтобы вынести на лоджию для просушки, и тут нарвалась на недовольную свекровь, которая обозвала её дармоедкой, хотя это было далеко не так. Наталья вносила свою лепту в общий семейный котёл - работала на скромную зарплату учителя. Слово за слово, и свекровь, выдернув у неё из рук таз с чистым бельём, быстро прошла к входной двери, отворила её и вышвырнула пелёнки на грязную лестничную площадку с криком:
- Убирайтесь! Надоели вы мне