У матросов нет вопросов, или Особенности национального самогоноварения

Имею вопрос к господам законодателям и правоохранительным органам: почему человек, который торгует водкой, называется бизнесменом, коммерсантом, то есть, уважаемым человеком, и вообще, членом общества, а торговец самогонкой – просто самогонщиком, слегка презираемой нашими правоохранительными органами личностью? Вопрос вполне серьёзный – и не надо так глумливо и совершенно непонятно хихикать, когда речь идёт о социальном статусе человека! Вот, например, есть у меня  знакомый, некто Коля по уличной кличке Боцман. Бывший торговый моряк заграничного плавания, сейчас он пенсионер по инвалидности головного мозга (неудачно упал головой  булыжную мостовую  в уличной драке в голландском городе Амстердам). Это внешне симпатичный мордатый мужчина средних лет с постоянно улыбчивым по причине серьёзной мозговой  травматизации взглядом. Да, он – г о н и т, и как всякий достойный представитель самогонноаппаратного племени, гонит постоянно и даже без выходных. Качество изготовляемой им продукции – божья слеза, ангельская прелесть, да и как ей таковыми не быть , если это, можно сказать, ручная работа, а не промышленное производство. Цена тоже божеская, всего шестьдесят рэ за поллитра. И это ещё не всё! Обслуживание у Боцмана – любой супермаркет позавидует, всё по высшему классу, все с совершенно искренней улыбочкой (во всяком случае, очень хочется на это надеяться), с подходцем, с обхожденьицем.  Постоянным покупателям, когда те, бывает, не имеют необходимого количества наличности, Боцман без всякого возражения отпускает в  кредит, до ближайшей получки. Больше того: если посетитель зашёл  не только купить бутылку, но и тут же, на месте, принять, ему в качестве поощрительного бонуса предлагается бесплатный кусок хлеба или кусочек огурца, летом свежего, в остальные времена года – солёного, из бочки. Да, такой вот незатейливый, но вызывающий уважение сервис – и зря вы опять так вот ехидно ухмыляетесь! Тот, кого хоть раз в жизни по утрянке жаба душила и похмельный синдром колотил, тот меня поймёт и строить такие вот глупые ухмылки никогда не станет. Потому что понимает: «колотун» – это серьёзно. Он, если её не успокоить, запросто может и в «белочку» превратиться.

И с ныне действующим очередным законодательством  у Боцмана тоже  нет никаких принципиальных трений. Даже наш уважаемый товарищ участковый ( пока ещё не полноценный полицай, но всё к этому идёт), Иван Хульевич, очень достойный человек полунегритянской наружности, потому что у него папа – эфиопский принц,  так вот даже наш Хулич, и тот Боцманюгу уважает. Нет, для виду , конечно, чего-то там грозит своим указательным полуафриканским пальчиком и даже этак грозно-недовольно брови свои полуарапские  хмурит - но ведь все мы прекрасно понимаем, что он -  человек при   д о л ж н о с т и, а значит, просто-таки обязан такие периодические спектакли перед Боцманом разыгрывать! Кстати, и Боцман, и  сам участковый в свободное от самогоноварения и слежения за законопорядком на вверенном участке время играют в драматическом кружке при нашем ДК цеметноорденоносного завода. Их так и называют -  Деточкин и Подберёзовиков по аналогии с известным кинофильмом «Берегись автомобиля». А что? Очень даже логично, благопристойно и в чём-то приятно! Всё не матом. Всё с душой.

Из всего выше прочитанного вы можете сделать глубокоошибочный вывод, что жизнь у Боцмана – не жизнь, а сказка, услада бытия. Это, конечно же, совершенно не так. Вот последний пример, он же – подоплёка заданного в самом начале моего повествования вопроса: месяца два назад на нашего кристально честного самогонопроизводителя попытались наехать заезжие барыги. Вот они-то как раз и есть самые настоящие водочные бизнесмены, открывшие в нашем районе продуктовый магазин и обязательную распивочную. С магазином всё понятно: он – своего рода прикрытие, потому как на чипсах и колбасе по триста рублей за килограмм много денег не заработаешь, а вот с распивочной - навар «железный», в том смысле, что постоянный. Нет, вы поняли, какие это прощелыги, дискредитаторы наших сегодняшних рыночных экономических отношений? Сталина на них не хватает! Опять же они ребята куда как энергичные, и всё у них схвачено, повязано и куплено, но из-за своей самоуверенности они не учли особенностей нашего местного, как сейчас говорят, электората, которого никакой «палёной» водкой, выдаваемой, конечно, за натуральнейший «Кристалл», не купишь -  не обманешь. Дураков, конечно, и сейчас хватает, но всё одно Боцману эти ребята не конкуренты, потому что у того и цены пониже, и качество повыше, я уж не говорю про сервисный хлебные корки с огурцами. В общем, примагазинный кабак-то они открыли, а посетителей там – ноль целых хрен десятых. Накладочка получается. Чахнет бизнес прямо на корню.

Понятно, что бизнесмены на такую хроническую неявку местных питоков сильно осерчали. Дундуки вы, сказали, малохольные. У нас – культурное обслуживание. Музыка играет из магнитофона. Стойки и салфетки практически чистые и пол кафельный, если кто вдруг пожалеет сблевать. И опять же качество напитка! Это вам не какой-нибудь дремучий самогон, а натуральная «смирновка»! Чистейший продукт самой тщательной перегонки самой качественной тюменьской неф… то есть, зерна! А у этого вашего сухопутного адмирала – плесневелые корки с прокисшими огурцами. Имейте же понятие! Заходите, посещайте! Мы вам на закуску для затравки даже карамельки бесплатные давать будем, которые просроченные! А? Придёте?
Но тишина и непонимание были им общим скорбным ответом. Мы к Боцману привыкли, говорили им местные, так чего же шило на мыло менять? И вообще, катитесь вы со своей чистейшей нефтеперегонкой к такой-то маме! У нас, конечно, дураков доверчивых навалом, но и умные тоже имеются. Не все ещё мозги пропили. Соображение имеем.

Тогда они перешли к решительным наступательным действиям: подкатили к Боцману на большой чёрной машине -  и сразу открытым текстом: закрывай, барбос нехороший, свою самодельную лавочку! Нечего тут с нами, передовыми бизнесменами, конкурировать! Сегодня на дворе время высоких экономических отношений, и нам об тебя, матроса, мараться ниже нашего бизнесменьего достоинства! Понял, ретроград?
Боцман им в ответ тоже вежливо: эксьюзь ми, мин херцы, а ху-ху не хо-хо? В том смысле, что катитесь вы колбаской по Малой Спасской! Ах так, ответили те и прямо чуть ли не задрожали от своего благородного бизнесменьего негодования. Не боишься ли случаем трагически пострадать? Просто так, совершенно случайно?
В ответ грустно улыбнулся им наш отважный мореход, слазил под верстак (переговоры в сарае происходили) и старый обрез оттуда вынул. Какой калибр, поинтересовались бизнесмены, с уважением и опаской глядя на старинное оружие, и работает ли по быстродвижущимся целям? И по неподвижным тоже, уверил их Боцман. А калибр у его -  - девять пятьдесят. Кабанью лобную кость с первого выстрела в пыль превращает. Не желаете ли, мин херцы, испробовать?
Понятно, ответили бизнесмены. Счастливо оставаться. И всё-таки жди серьёзных и сердитых гостей.

И слово своё, собаки, сдержали! Конечно! А как же! Они же честные бизнесмены! Они если чего наобещали, то кровь из носа, но обещанное выполни! Вот какие это обязательные люди! Обязательнее них только беспощадные киллеры!
В общем, в один из ближайших к этому памятному разговору поздних вечеров невдалеке от боцманового дома тихо остановились две крутые иномарки с тонированными стёклами (чего их тонировать? Понятно же, что приехали уважаемые люди! Может, даже с наганами!), из которых неторопливо и с чувством собственного бандитского достоинства вылезли несколько очень серьёзных молодых людей с хорошо наеденными шеями (наверняка питаются высококалорийной и вкусной пищей). Всё с тем же своим высокомерным достоинством они подошли к боцманову крыльцу и один из них, наиболее шеенаеденный (у него, наверно, постоянно отменный аппетит) нажал на копку звонка.
- Вам кого? – услышали приехавшие, но только не из-за двери, а сзади, из темноты, и недоуменно переглянулись. Потом всмотрелись и удивились ещё больше: батюшки-светы, да там какие-то ребяты! Шеи у них не такие могучие, как у нас, приехавших, но морды тоже очень здоровенные, а в руках –какие-то подозрительные предметы.
- А мы, между прочим не вас спрашиваем! – сварливо ответил тот, звонивший. – Мы, между прочим, к Николаю!
Ну и мы к нему же! – ответили из темноты пока что дружелюбно. – А чего-й-то вы, ребяты, такие решительные? Может, минцанеры? – и хохотнули так дурашливо, что у приезжих сразу испортилось настроение.
- Мы ведь и осерчать можем! – ответили они. – Идите отсюдова, фулюганы нехорошие, а то мы сейчас вас всех здесь побьём!
А вот этого говорить им было категорически нельзя, потому что те, которые были в темноте, тоже сразу же осерчали.
- Значитца, так, - ответили они спокойно и чем-то там многозначительно защёлкали. – Или вы сейчас же от нашего Кольки убираетеся и больше никогда здесь даже и не показываетеся, или мы начинаем немедленные решительные действия.
- Эт какие же? –хохотнул в ответ могучешейный.
- А побьём вас сейчас, как котят, а потом в бочки с цементом закатаем – и в речку. Насчёт цементу не беспокойтесь! Он у нас качественный, даже за границу выпускаем. И бочки для такого случая тоже найдём. Ну, как?

И постыдно бежали приехавшие «герои»! Они сразу поняли, что выступать против цементного пролетариата просто смешно и даже глупо. Пролетариат – он как был, так остаётся всему голова! В том числе и разным бизнесменам, которые сидят на его пролетарской шее, и делают вид, что таким вот оригинально-нахальным способом забоятся о его, пролетариата, благосостоянии.

На следующий день к Боцману зашёл наш участковый.
- Ну? – сказал Хульевич. –Чего?
- А чего? – переспросил Боцман, сделав соответствующую непонимающую морду своего широко приветливого лица.
- Николай… - предупреждающе нахмурился участковый.
- Аюшки?
Участковый засопел.
- Есть мнение… И это мнение очень лично для тебя нехорошее!
- Та у меня справка имеется! – ещё шире улыбнулся Боцман (есть у него такая физиономическая особенность: в процессе разговора  с каждой фразой он улыбается все шире и шире. У него по части улыбки нет предела совершенству.). В ответ Хульевич нахмурился ещё больше. Можно сказать, даже построжал своим полуафриканским лицом.
- Наличие инвалидности, Николай, не исключает уголовной ответственности. – солидно заявил он.
- А кто написал-то? – невинно поинтересовался Боцман.
- Есть люди в русских селеньях… - загадочно ответил Хульевич, но всё ж сознался, что начальство не сочло нужным конкретизировать заявителя.
-  В общем, приказано предупредить: сворачивай свою лавочку!
- Сворачивать так сворачивать, - горестно вздохнул наш герой и протянул партнёру по сценическому искусству стакан. – Свежачок, Иван Хульевич! На изюме настоянная! Прям слеза младенца!
- Ты чего? – испугался участковый шёпотом и машинально огляделся по сторонам, хотя в терраске, кроме них двоих, никого не было и даже не подразумевалось. – Я же на работе!
- А я тогда  в четвертиночку перелью, чтобы вы после трудового дня причастились, - тут же