Агония души Часть 1. Глава 3. Небеса

Воительница встала с места и, потянувшись, бросила на стол пару монет.

— Хорошего отдыха, — пожелала она и взбежала вверх по ступенькам, стремительно преодолев лестничный пролет и коридор с деревянными дверями. Ее комната пахла свежестью и была выдержана в светлых тонах, что немало удивило воительницу. Помещение само по себе было небольшое, с одним маленьким окном, где скалилось небо, выпуская дождевые копья в прохожих. Она скинула с себя оружие, положив его на прикроватную тумбочку с мутным зеркалом. Кровать манила и звала, и Нэя рухнула на нее, не раздеваясь, положив кинжал под подушку. Сон был тревожным, словно она чего-то подсознательно ожидала. Легкий шорох заставил девушку соскочить в одной руке с кинжалом, в другой — со шпагой. Юнга поднял руки и попятился, и она одарила его хмурым взглядом:

— Что вы здесь делаете? — спросила она, смотря с подозрением. Он небрежно пожал плечами, сказав:

— За окном рассвело, или вы уже передумали навещать графа?

Нея недоверчиво скосила глаза в сторону окна: и правда, небо было аквамаринового цвета, с огненным солнцем, весело гоняющим лучи по всем сверкающим поверхностям, создавая игру цветов. Нея убрала оружия за пояс и забрала дротики.

— Жди здесь. Я зайду за девушкой.

Спасенная безмятежно спала, вымотанная танцами.

— Вставайте, — сказала Нэя, и испуганные зеленные глаза распахнулись, а потом в них появилось понимание, и улыбка на лице.

— Доброго дня, нам пора идти, — воительница кивнула, повернувшись на каблуках, вышла. В комнате завозились, спешно засобирались.

— Идемте, — сказал юнга, но прежде жрица постучала в комнату молодых людей.

— Войдите, — раздался бодрый бас. Нея приоткрыла двери.

— Мы пошли, — поставила она перед фактом молодых людей.

— Мы вас проводим, — девушка покачала головой.

— Прощайте, — сказал блондинчик.

— Может, обменяемся адресами? — она покачала, хмуро посмотрев на парня.

— Что я сказал не так? — недоуменно захлопал глазками.

— У нас не принято прощаться, вы так зовете ко мне смерть, — парни засмеялись.

— Это все суеверия, — Нея покачала головой.

— Кому мы говорили прощай, те больше не возвращались. И «до скорых встреч» тоже не вариант, — оборвала она, когда рыжик приоткрыл рот:

— Вы зовете смерть на свидание. Возможно, она заглянет и уйдет, обдав холодным дыханием, а может, заберет с собой, — они посмотрели растерянно.

— А как вы тогда прощаетесь? — спросили они в один голос.

— Просто уходим, не говоря ни слова, а если идем на бой: желаем легкой победы, — с этими словами она развернулась и ушла, поманив своих новых спутников в сторону лестницы, ведущей вниз.

Завидев дорогих гостей, хозяин засуетился, спросив:

— Желаете супчика? — Нея покачала головой: времени не было, ей нужно было встретиться с леди Дарио. Троица молниеносно пересекла недавно проветренный зал и растворилась в свете дня, отдаляясь прочь, словно от чего-то опасного, неприятного.

Солнце их встретило теплым потоком и игривым ветром. Все дома обрели яркие краски, каких только цветов не было! Но больше всего преобладали два фоновых: салатовый и белый, расписанные узорами, цветами, украшенные фресками. Улицы узкими руслами расползались в стороны, задавая разное направление. Каждый дом был индивидуален и не повторял предыдущий, даже простые бревенчатые лачуги не были похожи друг на друга, отличаясь резьбой. Мимо пробегали смеющиеся дети и простой люд. Вдалеке шумело море, зовя к себе песнями, как сирена.

Нея вдруг остановилась и взяла за руку спасенную, спросив, немного смутившись:

— Вы где живете? — девушка засмеялась, сказав:

— На цветочной улице, — но затем ее вересковые глаза замерли на выполненном на запястье воительницы узоре: три кольца с короной в середине — символ власти, а чуть выше красовалась другая татуировка — черная лилия.

— Зачем они вам? Ведь это не красит вас… — спросила она растерянно. — Да и вульгарно это, — Нэя отдернула руку, улыбнувшись:

— Я люблю выделяться, — ответила девушка и пошла в сторону цветочной улицы; ей не хотелось рассказывать, что под татуировками она скрывает свои шрамы, и по всему телу у нее их десять. Три на руках, одно на лице и еще шесть разбросаны по туловищу. Каждый шрам был ее гордостью, но в тоже время печалью, потому что отнимал самое главное — красоту. Спутница ее нагнала.

— Я вас чем-то обидела? — спросила она, обеспокоено заглядывая в бездну очей.

— Нет, все хорошо, просто, думаю, вас уже дома потеряли, — девушка смутилась и помялась, явно желая еще что-то спросить.

— А можно… — она посмотрела нерешительно на Нэю, затем на юнгу, словно ища поддержку.

— Ну говори, — подбодрила воительница, остановившись.

— Я слышала, что вы единственные жрицы, которые приручили птицу Анзуд, и я хотела бы ее увидеть и по возможности прокатиться на ней, — девушка отвела взгляд.

— Хмм… — произнесла рассеянно жрица, задумавшись, насколько это возможно, да и куда девать юнгу.

— Птица рассчитана на одного всадника, максимум двоих, — заметила она, многозначительно посмотрев на парня.

— Ничего страшного, я вас подожду на земле, — Нэя уже хотела отказать, когда прочитала такую надежду в ее глазах, что передумала. Это словно детская мечта, которая совсем близко, и у тебя вдруг ее отнимают, подразнив издалека.

— Ну, хорошо, но тогда нам нужна взлетная полоса, — незнакомка захлопала непонимающе глазами, и Нэя махнула рукой, направившись в сторону тропического леса.

Воительница посмотрела на парня, не зная, как обратиться:

— Молодой человек, вы не знаете, есть в лесу достаточно большая полянка? — юнга задумался и кивнул. Они направились к зарослям.

— Может, представимся? — предложил парень, ускоряя шаг.

— Нэя, — ответила жрица

— Радуга. — сказала спасенная.

— Филипп, — ответил юноша. Вскоре троицу скрыли банановые и кокосовые пальмы, разбросанные по лесу в творческом беспорядке, и их разбавляли стройные зеленые мужчины, бамбук, только руку и сердце не предлагали. Было прохладно, и мокрая трава липла к ногам. Они прокладывали путь: кто саблей, кто кинжалом, разрезая лианы.

Спустя двадцать минут они оказались на большой поляне с кучей цветочков. Радуга восхищалась, только ее спутники не разделяли ее восторга. Нэя трижды коротко дунула в свисток, висевший на шее, а затем издала длительный свист. Спустя пять минут их накрыла тень, и Радуга ойкнула, увидев огромную птицу, внешне похожую на орла, но голова льва, мощные когти внушали страх, а кольчуга завершала ужасающий образ. Это был монстр, вокруг которого завихрялся воздух, валя некоторые деревья. Птица стала снижаться, и девушка вскрикнула.

— Он такой большой, — лицо стало похоже на известку для побелки.

Воительница кивнула, погладив по боку свою питомицу. Прикинув что-то в уме, она сказала:

— Думаю, она унесет нас троих, — Нэя первая взобралась на спину птицы, затем Радуга и юнга. На Анзуде были вожжи, их держало четыре железных кольца.

— Держитесь крепче, — сказала она, привязывая себя ремнем, а спутников прочными веревками, которые оказались в притороченной к седлу птицы сумке. Нея дернула поводья, Анзуд стала плавно подниматься, цепко изучая окрестности. Вскоре они набрали высоту, и Нэя ощущала, как ногти Радуги впивались в ее плечи, она плотнее прижалась к всаднице. Страх сковал ее сердце и тело, когда она увидела, как уплывает вдаль город. Ее мутило, но она держалась.
Нэя задумалась, не умея утешать, но все же выдала вслух:
— Не бойся, мы рядом. — Радуга казалась ей легким южным ветерком, таким же ласковым и светлым. Рядом с ней она ощущала в себе потребность ее защищать, оберегать, поддерживать как младшую сестру. Возможно, она бы с ней подружилась, но не в этой жизни. Воительница никогда не заводила друзей, часто меняя местожительство. Она завидовала домашним девицам, иногда желая оказаться на их месте, а не скитаться по миру в погоне за призрачной мечтой, но что-то ее толкало вперед, и сейчас внутренние часы тикали, говоря о том, что она теряет зря время, развлекая людей. Но загнав подальше чувство пустоты своей жизни, полностью отдалась полету, наслаждаясь резкими ударами потока ветра.

Сначала воительница выписывала легкие виражи, и когда спутники попривыкли, то они ощутили себя будто на волнах: птица то падала камнем вниз, то резко взлетала, подчиняясь воле хозяйки. Вскоре она стала закладывать крутые петли, резко снижаясь, поворачиваясь, и много других маневров; холодный ветер бил по лицу, словно желая прогнать небесных путников, а в высоте парили облака, маня и зовя ввысь. Нэя посмотрела на них с тоской: они так похожи были на райский остров, где она выросла. Воительница вздрогнула, когда питомица рванула вниз и вперед, выравнивая траекторию.

— Верония, ты куда?! — но вопрос отпал сам собой, когда она увидела растущую черную точку. Верония издала боевой клич и ринулась было в атаку, готовясь разорвать соперника, посмевшего нарушить ее покой. Перья топорщились слегка, и из когтей вылетали молнии, разрезая воздух. Хозяйка едва успела придержать вожжи и сделала несколько сигналов птице. Она обижено зарычала, но послушно зависла, ожидая приближения врага. Очи мифической птицы горели яростью, но ослушаться наездницу она не решилась. Вскоре показалась всадница, нарушившая покой Анзуда. Она приветливо улыбнулась.

— Во славу Бога Нурда! — ветер трепал волосы, словно желая их рассыпать по лицу.

— Да будет так, и не кончатся его победы, — они склонились, скрестив руки на груди и изобразили руками лотос. Птицы сблизились, посматривая настороженно.

— Какими судьбами, Эвридика? — спросила она с интересом, не ожидая увидеть так далеко сестру по службе.

— По работе, а ты? — спросила она.

— Тоже, — солгала Нэя, не желая открывать карты и подтверждать статус безумия; таковой ее считали в родном храме, говоря, что она гоняется за призракам. Иногда она тоже так думала, и тогда хотелось просто уйти из мира. Но пока в душе горела цель, она шла вперед, смеясь в лицо преградам, а по ночам страдая, не в силах изменить свою жизнь. Она часто говорила, что осядет в городе, выйдет замуж, и правда, стремилась к этому, но спустя время начинала скучать из-за праздной жизни и снова бросалась в путь на поиски, разрывая отношения с молодыми людьми, друзьями, словно оторванный листок от ветки.

— Я так рада нашей встрече. Как дела на личном? — она с интересом глянула на юнгу.

— Тихо, как во время штиля на море, — она посмотрела недоверчиво.

— Нам пора, — сказала Нэя и резко стала снижаться. Город приближался со скоростью света, и пассажиры зажмурились, ожидая удара о землю, но ничего подобного не произошло: птица мягко зашла на посадку на площади и присела, позволяя себя покинуть. Люди в паники разбегались, а некоторые попадали под водоворот ветра и оставляли в нем свои души, не в силах вернуться в смятое тело. Только жрицу это мало заботило.

— Молодец, — сказала Нэя, почесав Анзуда за ушком. Птица заурчала, как сытый кот.

— Лети на охоту, скоро свидимся, — птица рыкнула и быстро умчалась высь, превратившись в точку.

Улицу недаром назвали «цветочная»: все дома были просто украшены