Разящий меч Святослава 5. Балканская война

(Скилица, Кедрин, Зонара) весьма нелепое утверждение о том, что Святослав будто бы просил ромеев стать посредниками на переговорах с печенегами:

    “По просьбе Свендослава император отправил посольство к пацинакам, предлагая им стать его друзьями и союзниками, не переходить через Истр и не опустошать Болгарию, а также беспрепятственно пропустить росов пройти через их землю и возвратиться домой. Назначен был исполнить это посольство Феофил, архиерей Евхаитский. [Пацинаки] приняли посольство и заключили договор на предложенных условиях, отказавшись только пропустить росов”
                (Иоанн Скилица “О войне с Русью императоров Никифора Фоки и Иоанна Цимисхия” // Лев Диакон “История”, с. 132, М., 1988)

    Найти такое сообщение можно только у поздних авторов, Лев Диакон ничего подобного не знал. Отсюда следует вывод, что приведённую байку византийцы сочинили сами много лет спустя после окончания войны, когда её очевидцев уже не осталось в живых и некому было разоблачить враньё. В тексте русско-византийского договора нет и намёка на такое странное желание Святослава. Напротив, это византийцы очень желали заставить русов покинуть придунайские земли, но не имели возможности исполнить свои намерения. А Феофил упомянут в договоре как представитель Цимисхия на переговорах со Святославом, он не мог раздвоиться, чтобы ещё и возглавить посольство к печенегам. Приоритетной задачей для него являлось скорейшее заключение мира с Русью, а печенежские дела могли и подождать. Да и не было смысла уговаривать степняков не разбойничать, если за счёт разбоев они и жили. И договоры соблюдать они всё равно не будут, нападая всегда, как только сочтут это выгодным. А для Святослава не имело смысла использовать посредника (да ещё и настроенного враждебно), чтобы наладить отношения с печенегами. Проще и надёжнее утрясти спорные вопросы самостоятельно, напрямую.
    Завершающим эпизодом войны стала встреча двух правителей – Святослава и Цимисхия. Инициатива исходила от Святослава, но его пожелание нельзя назвать просьбой, как спесиво уверяли византийские авторы. Прежде всего потому, что отказ Цимисхия от встречи означал возобновление военных действий. Святослав, ведь, не любоваться на василевса собирался. Если понадобилась встреча на самом высшем уровне, значит, переговоры забуксовали. Святослав вызвал Цимисхия не “ковёр” и тот послушно явился. А куда бы он делся? Ромеи не знали реальной численности русского войска, считая его огромным, и разубеждать их в этом Святослав не собирался. Он был намерен припугнуть Цимисхия, трепетавшего перед ним.
    Страх василевса выражался хотя бы в том, что на переговоры он “покрытый вызолоченными доспехами, – подъехал верхом к берегу Истра, ведя за собою многочисленный отряд сверкавших золотом вооруженных всадников”, в то время, как Святослав приплыл на ладье с немногими приближёнными (Лев Диакон “История”, кн. IX.11, с. 81-82, М., 1988). Лишь под охраной целого войска Цимисхий осмелился приблизится к Святославу.
    Характерно, что Лев Диакон не решился сочинять привычный для него вздор о ходе переговоров, он лишь коротко сообщил, что договаривались два правителя “об условиях мира”. Соврать тут не получалось, так как условия мира сразу же начинали реализовываться и о них знали все. Будь эти условия выгодны для ромеев, в Константинополе не преминули бы об этом возвестить. Но молчание красноречивее слов, оно даёт понять, что ромейской дипломатии нечем похвастаться. Находясь на значительном удалении от противника, Цимисхий ещё мог позволить себе поупрямиться, но видя Святослава непосредственно перед собой, заносчивый василевс становился сговорчивее. А то, ведь, и про поединок можно было напомнить.
    Перевирая историю, ромеи принялись махать кулаками после драки. Святослав по итогам войны получил вполне материальные выгоды, достижения Цимисхия так и остались виртуальными. Поднять имидж императора и всей империи можно было лишь, поменяв задним числом приоритеты в завершившийся войне. Святослав отказался от Болгарии. А зачем ему нужен бесполезный союзник? Ладно бы болгары по-настоящему стремились защитить свою страну, тогда им можно было и помочь. Не из альтруизма, а исходя из чисто прагматических соображений – буферное государство блокировало враждебные действия Византии. Так ведь болгары, поддавшись на посулы из Константинополя, моментально довели страну до катастрофы. Захотелось тонуть в болоте – на здоровье, но только в одиночку.
    Раз Болгария оказалась в орбите византийской политики, то ромеям стало выгодно именно эту страну рекламировать в качестве главной причины конфликта империи с Русью. Ставку Святослава ромеи упорно переносили в Доростол. Существование Переяславца тщательно скрывалось, любые сведения о нём обрушили бы все исторические построения византийцев. Когда навязанная версия укоренится в умах читателей, ничто не помешает ловкачам придумывать в её поддержку новые “факты”, прицепляя к развесистой клюкве дополнительные ягодки. Люди, в своём большинстве, не приучены мыслить самостоятельно, поэтому принимают на веру даже грубые и бездарные, зато разрекламированные поделки. Главное – рекламировать громко и нахраписто. А едва народ заглотнёт наживку, так можно и подсекать – никуда он не сорвётся с виртуального крючка. Лихорадочное переписывание истории выгоднее и безопаснее открытой схватки с реальным противником. Зачем рисковать и надрываться, если все окружающие доверчиво проглотят любую фальшивку? Особенно, когда это выгодно самим окружающим.
    Шёл лесной тропинкой тигр, как вдруг из-за кустов на него затявкал шакал. Тигр отшвырнул нахала и дальше пошёл по своим делам. А шакал отлежался, зализал раны и заголосил, что, дескать, недавно сражался с тигром и поле боя оставил за собой. Не сразу заголосил, а сперва подождал, пока тигр подальше отойдёт, не то услышит – вернётся, да и растерзает.