24 января 1945 г.
Вальтер посмотрел на большие часы с маятником. Девятый час вечера. А он всё ещё на службе. Киршнеру нравилось работать по вечерам, когда в его отделе почти никого не было. Правда, Вальтер старался чаще проводить вечера рядом с Элизой. Но не сегодня.
Сегодня не вышло. Сверху неожиданно скинули кипу новых материалов для проверки. Около девятисот страниц различных документов: характеристик, протоколов, данных из архивов и прочих бумаг. Вальтер работал в подотделе внутренней СД, который занимался обеспечением безопасности и интересов рейха в области науки и высшего образования. В последнее время Киршнер осуществлял проверку профессорского состава университетов на благонадёжность и лояльность рейху. Под подозрение попадали родственники врагов государства, заключённых в концентрационные лагеря и тюрьмы, бывшие члены запрещённых партий и профсоюзов, другие лица, так или иначе имеющие мотивы к антигосударственной деятельности. Вальтер полагал, что делает важное дело для партии, рейха и немецкого народа, предотвращая доступ к преподавательской деятельности в университетах лицам, которые способны смущать студентов социалистической или иной левой пропагандой. Но на деле, как правило, анализ кип бумаг был обыкновенной рутиной.
Вальтер откинулся в кресле и потянулся. Болели глаза: он уже просмотрел двести листов. Киршнер зажмурился, вздохнул, снова наклонился над столом и взял пожелтевший то ли от времени, то ли от сырости большой пергаментный конверт. В нём было что-то плотное. Вальтер вытряхнул содержимое конверта на стол. Так-так. Жёлтые бумаги, документы, протокол… Старые документы: польские, ещё до присоединения Польши к рейху. Характеристика на задержанного полицией некого Ежи Новака, активиста социалистической партии, участника беспорядков и волнений среди рабочих и шахтёров. «И как это сюда попало? – подумалось Киршнеру. – Суют что ни попадя…»
На стол упала затерявшаяся среди ветхих бумаг небольшая фотокарточка.
- А вот и наш поляк, - устало произнёс вслух Вальтер.
Он взглянул на фотографию и похолодел.
На серой, с оторванным краем фотокарточке было знакомое Вальтеру лицо.
- Что? – прошептал Вальтер. – Не может быть…
На фото был его друг – оберштурмфюрер СС Юрген Ройтман.
26 января 1945 г.
Киршнер ехал быстро. Мысли путались в голове. Одно было предельно ясно. Всё сошлось. Юрген – шпион. Предатель!
Сегодня утром Киршнер неофициально, через знакомого сослуживца навёл справки об активистах польских левых партий, арестованных в начале тридцатых годов. В списке значилась фамилия Новак: дважды. Людвиг Новак тысяча восемьсот девяносто третьего года рождения. Расстрелян. И у этого преступника был сын: Ежи Новак. Значит, фото и документы из конверта – не фальшивка и не подлог. Всё совпало. И фото. И по времени всё сходится.
Вальтер резко остановил машину у двухэтажного дома на Карлштрассе. Здесь жил Ройтман. Киршнер вышел из машины, поднялся по лестнице и громко постучал.
Открыл дверь сам Ройтман. Офицер был одет по-домашнему: в добротный жилет поверх светлой рубашки и тёмные брюки.
- Вальтер? – удивился Юрген, увидев на пороге Киршнера. – Не ожидал! Проходи, дружище!
Не произнося ни слова, Киршнер вошёл в квартиру и проследовал в комнату, расстёгивая чёрное пальто.
- Ты неожиданно, дружище, - весело произнёс Юрген, следуя за сослуживцем. – Если бы ты предупредил о своём визите, мог бы рассчитывать на бокал хорошего вермута. А так я всё до тебя выпил сам, хе-хе…
Вальтер развернулся и направил на Ройтмана пистолет.
- Чёрт! – от неожиданности Юрген поднял вверх руки. – Приятель, ты чего? Какая муха тебя укусила?
Вальтер смерил друга тяжёлым взглядом.
- Ну, если тебя так огорчило отсутствие вермута, то я, пожалуй, всё же кое-что смогу найти для друга, - улыбнулся хозяин дома. – Если ты меня не пристрелишь, конечно…
- Пока никто не знает, - тихо и зло произнёс Киршнер. – Мне всё известно. Но я никому не сказал. Пока.
- О чём не сказал? – удивлённо спросил Юрген, растерянно глядя на направленный на него пистолет. – Дружище, ты чего?..
- Ежи Новак, - с нотой недопустимой растерянности в голосе глухо произнёс Киршнер. – Так ведь тебя зовут? На самом деле?
В лице Юргена вдруг что-то резко изменилось. Он опустил руки.
- Так ведь тебя зовут? – тихо повторил Киршнер. – Ну? Говори же. Говори! Ну!
Ройтман теперь не смотрел на пистолет. Он внимательно вглядывался прямо в глаза угрожавшего ему офицера.
- Да. Это моё имя, - спокойно проговорил Ройтман.
Киршнер опустил пистолет и сделал два шага к сослуживцу. Глаза Вальтера были полны злобы.
- Ты, - прошептал он с ненавистью. – Ты… Проклятый предатель.
Ройтман смотрел на Киршнера. Лицо поляка было каменным.
- Нет, - чётко ответил Юрген. – Не предатель. Я никого не предавал. Я борюсь с теми, кто поработил мою родину. И предал свою. С теми, кто носит эту форму со свастиками и орлом.
Вальтер кинул на Ройтмана тяжёлый взгляд, а потом отвернулся и подошёл к окну.
- Мы же с тобой вместе проходили подготовку. Клятву давали вместе, - быстро и яростно проговорил Киршнер, глядя в окно. – Говорили о судьбе рейха и Европы… А ты…
Вальтер развернулся.
- Что теперь делать? – всё так же зло продолжал он. – Быть может, будет лучше всем, если я застрелю тебя прямо здесь и сейчас?
Ройтман молчал.
- Наверно, у меня нет выбора, - качнул головой Вальтер, глядя на пистолет, который держал в руке.
- Что ж, ты можешь убить меня, - спокойно ответил Юрген. – Но не сделаешь этого, Вальтер, дружище. Я знаю тебя. Ты отравлен идеей, этим коричневым дурманом. Но ты, Вальтер – не убийца.
Киршнер в ярости вскинул пистолет и взвёл курок.
Глаза Ройтмана были неподвижными и смотрели прямо на Вальтера. Секунда. Две. Три.
- Уверен?
Ройтман смотрел. В его взгляде не было страха.
- Да.
Вальтер моргнул.
- Что я могу сделать для тебя? – стиснув зубы, прошептал Киршнер, медленно убрав палец с курка, но не опустив пистолет.
- Я скажу тебе. Если ты…
Неожиданно Вальтер и Юрген услышали топот сапог. В следующую секунду от двух резких ударов вылетела входная дверь и в комнату вбежало шестеро гестаповцев.
- Чёрт! – вскрикнул Ройтман, поваленный в следующий миг на пол двумя костоломами.
К Вальтеру подлетели двое, блокируя путь к двери и окну. Ещё один ловко выхватил из рук Киршнера пистолет, но атаковать офицера в форме СД не стал.
В комнату медленно вошёл старший гестаповец. Широкоплечий, с грубым шрамом на правой скуле, он презрительно окинул взглядом лежащего на полу Ройтмана и обезоруженного Киршнера. На последнего сейчас были направлены дула четырёх автоматов.
Старший махнул рукой, и его подчинённые опустили оружие. Он внимательно посмотрел на Киршнера.
- Так-так, - проговорил эсэсовец со шрамом. – Кто вы?
- Вальтер Киршнер, оберштурмфюрер, третий отдел РСХА, - злобно процедил Вальтер. – Вопрос, кто вы и какого чёрта вы здесь творите?
Старший эсэсовец ухмыльнулся:
- Гауптштурмфюрер Хаммель. Гестапо.
- Вы не имеете права арестовать его, - Киршнер указал взглядом на лежащего на полу Ройтмана. – Он офицер СД.
- У меня есть официальная санкция, - возразил Хаммель. – Так что не надо лишних движений, оберштурмфюрер.
Последнее слово гестаповец произнёс с особым акцентом, давая понять, что он старше Киршнера по званию.
- Очень похвально, Киршнер, - продолжил Хаммель, делая два шага к Ройтману, - что вы в одиночку попытались задержать предателя. Но лучше, если каждый будет заниматься своим делом. – Эсэсовец махнул двоим подчинённым, охранявшим Ройтмана. – Увести этого.
Юргена грубо подняли с пола и вытолкнули из комнаты.
Киршнер взглянул на Хаммеля:
- Я предупреждаю вас…
- Не надо, - грубо перебил его Хаммель и протянул руку к одному из стоящих рядом подчинённых. – Вернуть оберштурмфюреру его оружие.
Вальтер резко взял свой пистолет и положил его в кобуру.
Гестаповцы быстро покинули квартиру.
Выходящий последним Хаммель обернулся к Киршнеру:
- В моём рапорте будет отражена ваша смелая выходка, господин Киршнер, - усмехнувшись, сказал эсэсовец. – А уж наградить вас или надрать вам задницу, решит ваше начальство. Хайль Гитлер.
Киршнер остался один в комнате.
- Не успел, - прошептал он. – Не успел, чёрт меня возьми…
30 января 1945 г.
Охранник тюремного блока гестапо тихо дремал на своём посту, когда услышал чёткий стук сапог.
- Проклятье, - выругался он. – Кого там несёт?
Поспешив к двери, гестаповец едва не столкнулся с офицером СД в униформе оберштурмфюрера.
[justify]- Хайль… - растерянно пролепетал
