2 мая 1945 г.
Он сидел на краю обводного канала и смотрел на беспокойную рябь. Тёмные воды неспешно утекали вдаль, в никуда. Над ним проплывали низкие облака, смешанные с дымом пылающего города. Пылающей столицы «великого рейха».
Теперь всё кончено.
На правом рукаве испачканной грязью серой униформы тёмным пятном расплывалась кровь. Его кровь. Он был ранен, но сейчас не чувствовал боли. Рядом в чахлой траве валялась фуражка с кокардой в форме черепа со скрещенными костями.
Он – Вальтер Киршнер, гауптштурмфюрер СС. Теперь это уже не важно. Ничего не важно.
Офицер посмотрел на своё левое плечо. Нашивка на рукаве. Орёл и свастика. Символ рейха. Символ, ради которого он, Киршнер, отдал всё. Всё – кроме своей собственной жизни. Схватив правой рукой нашивку кителя, Вальтер, ломая ногти, сорвал её и бросил в сухую траву.
Гейдельбергский университет,
26 мая 1939 г.
В огромной аудитории философского факультета собралось множество студентов и слушателей.
Молодой человек в строгом сером пиджаке стоял за кафедрой. Он – Вальтер Киршнер, преподаватель истории – говорил.
- Цивилизация – суть истории. История, коллеги, есть процесс: процесс восхождения цивилизации из бездны социальных иллюзий о всеобщей справедливости – к великому всеобъемлющему Государству. Государство – сильное, независимое – и есть основа порядка, мира и развития. Вспомним, что после мировой войны нашей стране, нашему государству был навязан позорный Версальский порядок. Англичане, французы, американцы унизили Германию, растоптали немецкий народ и сделали всё, чтобы наша родина никогда не восстала из пепла. Именно тогда в награду народу Германии за его терпение и несломленный дух провиденьем был послан фюрер. Адольф Гитлер осветил германской нации путь. Фюрер возродил нашу великую цивилизацию! – Зал зааплодировал. – Но в эти дни над нашей цивилизацией, над нашей историей снова нависла угроза. Мы победили наших врагов здесь, в Германии. Но враги – евреи, социалисты, коммунисты и прочие фанатики – всегда будут угрожать судьбе фюрера и Великого Рейха, покуда не будут уничтожены. Наша великая, избранная Господом арийская нация сегодня находится под угрозой. Угроза эта исходит с востока. Русские коммунисты пытаются взять под свой контроль Польшу – земли, по праву принадлежащие немецкой нации. И наша великая страна не может допустить этого. Дорогие коллеги, друзья! Немцы! Сегодня именно в наших руках – руках молодых, сильных и чистых представителей арийской нации – судьба всей мировой цивилизации. Мы должны быть готовы внять призыву фюрера и защитить нашу родину! И, если понадобится, с оружием в руках! Да здравствует фюрер! Да здравствует Великий Рейх!
Аудитория встала и разразилась оглушающими аплодисментами. Тут и там по большому залу нестройным эхом раздавалось приветствие вождю, виднелись вскинутые вперёд руки.
Лектор жёстким взмахом почтил благодарную публику и сошёл с кафедры, направляясь к выходу. Вальтер улыбнулся: у дверей его ожидал профессор Мартин Райль – руководитель его, Киршнера, научной работы. Рядом с профессором стояла незнакомая Вальтеру светловолосая девушка. Нет – не совсем «незнакомая». Молодой человек силился вспомнить, где он мог видеть её… Хотя – нет. Нигде не мог. Показалось.
- А! Вальтер! Мальчик мой! – воскликнул пожилой профессор, радостно хватая руку Киршнера так крепко, что, если бы Вальтер растерялся, остался бы с одной… - Ещё вчера, помню, ты сидел вон в том ряду и слушал мои лекции! А сегодня сам зажигаешь сердца и умы соотечественников! Я горжусь тобой!
- Что вы, профессор, - вежливо ответил Вальтер. – Я просто хочу донести до своих коллег смысл и величие идеи национал-социализма. Для этого не нужен особый талант, ибо идея сильна сама по себе.
Экспрессивно взмахнув руками, профессор Райль обратился к стоящей рядом девушке:
- Видишь, Элиза! При всех своих талантах этот молодой человек потрясающе скромен!.. Да что это я? Вальтер, позволь представить тебе мою дорогую племянницу Элизу Лихтен. Элиза: это Вальтер Киршнер, лучший из моих учеников.
Вальтер поклонился, учтиво поцеловав руку девушки:
- Очень рад знакомству, фройляйн.
Элиза улыбнулась, смущённая таким знаком внимания:
- Очень рада, господин Киршнер.
- Прошу вас, фройляйн: просто Вальтер, - улыбнулся молодой человек.
Элиза поправила волосы, кивнула и почему-то опустила взгляд.
- Дорогой мой Вальтер, - профессор Райль участливо взял молодого коллегу за локоть. – Элиза приехала в наш город недавно. Сегодня я показал ей университет. К сожалению, я буду занят до шести вечера. Надеюсь, ты окажешь услугу своему старому учителю и не заставишь мою любимую племянницу скучать в пока незнакомом ей городе. Если это не помешает твоим планам.
Киршнер улыбнулся:
- Что вы, профессор. Для меня будет удовольствием составить компанию милой фройляйн Элизе. – Вальтер посмотрел внимательным взглядом на девушку. - Вы не возражаете?
Элиза смущённо улыбнулась.
- Нет, господин К… - поправилась девушка. – Вальтер.
- Вот и прелестно! – профессор хлопнул Киршнера по плечу. – Дорогой мой Вальтер, вверяю тебе моё прелестное сокровище. Ибо тебе доверяю безмерно!
- Благодарю, профессор, - учтиво ответил Киршнер и взглянул на наручные часы. – Почти полдень. Фройляйн Элиза не будет против пообедать?
Они шли по булыжной мостовой, отделённой от автомобильной дороги рядом аккуратных деревьев.
- И почему ваш дорогой дядя раньше ничего не говорил о вас, Элиза? – спросил Вальтер, поправляя лацкан пиджака, на котором виднелся круглый значок со свастикой – символ членства в НСДАП: Национал-социалистической немецкой рабочей партии.
- Вероятно, не было повода, - ответила девушка. – Я жила в Нойлингене, с родителями. Но мне необходимо учиться. Хочу поступить в университет.
- Отлично. А какую профессию вы избрали, если не секрет?
- Хочу стать дипломатом, - улыбнулась Элиза.
- Что ж, хороший выбор. Но разрешите полюбопытствовать. А что движет вами, Элиза? Чем привлекает работа дипломата?
- Считаю, что людям очень важно уметь говорить и договариваться.
Вальтер бросил на собеседницу мимолетный, но внимательный взгляд, в следующую секунду отвернувшись и посмотрев на мостовую под ногами.
- Насколько практична такая перспектива? – спросил мужчина. - Договариваться?
Элиза поправила волосы:
- Слышала, что Риббентроп планирует подписать с Советским Союзом договор о ненападении. Надеюсь, это действительно результат успеха дипломатии, а не чья-то политическая уловка. Хотя, Вальтер… Слушая ваше выступление сегодня, мне подумалось, что вы морально подготавливаете ваших слушателей к большой войне.
- Я вас понимаю, - произнёс Киршнер. – Я верю, что дипломатия важна. Но в нашем мире и в наше время враг может понять только язык силы и оружия, фройляйн. «Не речами или решениями большинства решаются важнейшие вопросы современности, но железом и кровью».
- Цитата из Бисмарка, - улыбнулась Элиза. – А мне больше по душе Кант.
Киршнер слегка удивлённо приподнял бровь.
- Был бы по душе, - лукаво поправилась девушка, - если бы идея национал-социализма не запрещала его идеи.
- Ваши мысли опасны, фройляйн… - Киршнер с интересом взглянул на новую знакомую. – Помните: кругом глаза и уши.
- Уверена, что ваши мысли опасны не менее, Вальтер…
- Я обратил внимание на необычное произношение вашего имени, - сменил тему Киршнер.
- Вы хотите спросить, почему не Эльза? Это всё мой отец. Всегда произносил моё имя на французский манер. А вскоре все привыкли: и мама, и даже дядя. Скажете, непатриотично? – усмехнулась девушка.
- Думаю, у неординарной фройляйн и имя должно быть особенным…
***
Где-то справа от сидящего у воды человека раздался протяжный вой. Спустя несколько секунд он сменился резким гулом разорвавшейся бомбы. Краем глаза Вальтер увидел, как от взрыва взметнулся вверх столб земли, в следующую секунду осыпавшийся на жухлую траву. Мужчина в форме СС смотрел на это безучастно. Вот на месте взрыва уже дымилась глубокая воронка.
Киршнер отвернулся и снова посмотрел на тёмную воду.
